Европейский
стандарт

Одним из важнейших
правовых институтов в объединенной
Европе является Европейский cуд по
правам человека в Страсбурге.
Юрисдикция Европейского суда
распространяется на все дела,
которые связаны с трактовкой и
применением Европейской конвенции
по правам человека. 28 февраля 1996 г.
Российская Федерация вступила в
Совет Европы и взяла тем самым на
себя обязательство — признавать
принципы конвенции по правам
человека, в которой закреплены
права граждан на жизнь, на свободу и
безопасность, право на
справедливое судебное
разбирательство и право быть
наказанным только на основании
закона. Конвенция запрещает
государству, его органам и
должностным лицам злоупотреблять
правами граждан, запрещены
применение пыток, рабство и
принудительный труд, дискриминация
и лишение свободы за долги.

Недавно в Иркутской
области побывала адвокат
Московской городской коллегии
адвокатов, член постоянной палаты
по правам человека при президенте
Российской Федерации Карина
Москаленко. Она познакомилась с
работой комиссии по правам
человека при губернаторе области,
посетила ряд исправительных
учреждений. Об итогах визита с
Кариной Москаленко побеседовал
редактор отдела политики
"Восточно- Сибирской правды"
Дмитрий Люстрицкий.

Д.Л.:
Карина Акоповна, прежде всего — что
привело вас в столь отдаленный от
столицы регион России?

К.М.: Мы здесь
сегодня потому, что в регионах
должна возрастать роль комиссий по
правам человека. У нас уже сложился
очень хороший деловой контакт с
председателем иркутской комиссии
по правам человека Геннадием
Константиновичем Хороших. Мы
успели наметить основные пути и
основные потребности в работе
такой комиссии. Нужно признать, что
в Москве опыта работы такой
комиссии просто нет. Для чего это
делается? Россия сегодня находится
в юридическом поле Совета Европы.
Наша страна может и будет отвечать
перед ним по вопросам нарушений
прав человека из числа тех, которые
защищены Европейской конвенцией, и
дела по России начнут слушаться
вот-вот.

Д.Л.:
Нередко мы воспринимаем угрозу
суда над Россией в Совете Европы
как некую национальную катастрофу.

К.М.: Это не
запугивание и не какая-то угроза.
Все страны рано или поздно
предстают перед Европейским судом,
и он принимает решение по вопросу о
нарушении прав человека.

Д.Л.:
Сейчас позицию Совета Европы по
отношению к России тесно связывают
с чеченской проблемой. А какова
вероятность того, что нас
просто-напросто исключат из Совета
Европы?

К.М.: Это
вопрос во многом политический, а
политические вопросы я, как юрист,
принципиально не комментирую. С
правовой же точки зрения я полагаю,
что нарушения прав человека в Чечне
носят массовый и очевидный
характер, и если Россия
заинтересована в членстве в Совете
Европы, то она обязана прислушаться
к мнению мирового сообщества. Хотя
мне бы, как гражданину своей страны,
гораздо больше польстило, чтобы моя
страна прислушалась не к мнению
из-за рубежа, а сама позаботилась о
том, чтобы не нарушать права
человека.

Чечня… Вот
наш министр юстиции выступал в
Страсбурге. Комиссар по правам
человека рассказывает о том, что
Грозный превращен в руины, по
городу ходят люди-призраки,
лишенные прошлого, настоящего и
будущего. А министр юстиции,
господин Чайка, отвечает ему: в
Грозном все нормально, уже открыто
два следственных изолятора. Все,
Европа аплодирует!

Я считаю,
пусть Россия лучше будет членом
Совета Европы для того, чтобы были
пути юридического, правового
воздействия на любые нарушения,
которые мы творим. Легче всего
изгнать, труднее заставить жить по
правилам. Например, Турция
находится в СЕ более десяти лет. Там
сложнейшая ситуация, имеют место
многочисленные нарушения прав
человека, и Турции неприятно, что
так много дел в суде по правам
человека разрешается с
положительным результатом для
заявителей. Да, каждый раз от этого
страдает национальная гордость. Но,
тем не менее, Турция выполняет все
решения Европейского суда, потому
что она дорожит своим членством в
этом клубе. Я очень хочу надеяться,
что мы останемся членом Совета
Европы и будем соблюдать
Европейскую конвенцию и в части
соблюдения права на жизнь, и в части
соблюдения права на защиту от пыток
и жестокого обращения.

Д.Л.: А
как, на Ваш взгляд, выглядит
ситуация с соблюдением прав
человека на территории Иркутской
области?

К.М.: Мы были
недавно в Краснодарском крае,
сейчас побывали в Иркутске, в
колонии УК 272/6, в следственном
изоляторе. Сотрудники
следственного изолятора, будучи
разумными людьми, сами заявляют,
что условия содержания в
следственном изоляторе являются
пыточными. Другое дело, что они
говорят и о том, что заставляет
держать людей в таких условиях и
почему у них пока нет другого
выхода. Сейчас мы вместе ищем пути
решения этой проблемы.

Мы увидели,
что здесь есть люди, с которыми
можно работать. И, что важно, такие
люди нашлись не только в комиссии
по правам человека, но и среди
сотрудников учреждений
пенитенциарной системы. У нас были
очень серьезные конструктивные
беседы с сотрудниками ГУИН и
работниками конкретных учреждений.
Они готовы работать совместно.
Конечно, проблем много. Вот пример.
Мы зашли в карцер в следственном
изоляторе. Маленькое помещение с
очень скудным светом. Но человек,
который там находился, нам сказал,
что, несмотря ни на что, здесь он
отдыхает от ужасающих условий в его
камере, где в чуть большем
помещении содержится 15 человек. Они
там даже не могут встать
одновременно.

Самое
ужасное, что в таких условиях
содержатся не те, кто по приговору
является виновным. В таких условиях
содержимся мы с вами — любой человек
может стать подозреваемым и
обвиняемым. Нам предлагают в таких
условиях находиться два с
половиной года — не просто выживать,
а работать с документами и готовить
свою защиту, чтобы на суде
попробовать доказать свою
невиновность.

Шестая
колония произвела на меня
впечатление неплохое. Конечно,
условия тяжелые, питание скудное,
но колония работает, начальник
учреждения заботится о людях и дает
возможность им выживать. Я
подозреваю, что эта одна из лучших
колоний здесь. При всем при этом
условия даже в 6-й колонии сильно
отличаются от европейских
стандартов. Я думаю, что в следующий
раз мы привезем правила содержания
заключенных, которые утверждены
Советом Европы и как минимум
добьемся того, чтобы все начальники
колоний с ними познакомились.

Возвращаясь
к условиям СИЗО, могу сказать одно:
если государство не может
содержать пять с половиной тысяч
человек в условиях следственного
изолятора — значит, оно не должно
содержать столько. Нужно
стремиться к тому, чтобы, например,
за две украденные утки человек не
сидел. Нужно освободить всех, кто
сидит незаконно: практически
администрация СИЗО не имеет ни
одного постановления о продлении
срока содержания под стражей.
Отсутствие постановления — это
грубейшее нарушение. И очень мне не
нравится чрезмерное применение
спецсредств, которое просто
бросается в глаза. Вместе с тем, я
ярый противник того, чтобы
приходить в СИЗО или колонию только
для выявления нарушения со стороны
администрации. Сегодня мы записали
очень много претензий сотрудников
учреждений ГУИН к условиям труда,
условиям жизнеобеспечения. Нельзя,
чтобы со спецконтингентом работали
полуголодные люди с мизерной
зарплатой.

Здесь мы
провели семинар с практикующими
юристами-правозащитниками, которые
готовы уже сегодня выполнять
требования Европейской конвенции.
Наша задача сводилась к тому, чтобы
провести предварительное занятие
для тех энтузиастов, которые готовы
помогать людям и добиваться
справедливости в отношении
нарушений прав человека. Ведь
просто направить жалобу в
Европейский суд мало, ее еще нужно
правильно составить. Мы предлагаем
воспользоваться нашим опытом
обращения в международные правовые
органы. Человек имеет право с нашей
помощью обратиться в Европейский
суд и добиться признания условий
его задержания и судебного
разбирательства незаконными. И
тогда его страна в обязательном
порядке будет обязана выплачивать
компенсации всем жертвам по правам
человека. Тогда Россия, как член
Совета Европы, поймет, что
соблюдать права человека в итоге
дешевле, чем нарушать их.