Апрельская
купель в полушубках

Александр
АНТОНЕНКО, "Восточно-Сибирская
правда"

Чем длиннее
становятся дни, тем неспокойней на
душе у рыболовов-любителей. Уже
первые капли с крыш вызывают у них
зуд нетерпения. Начинается беготня
по барахолкам и магазинам в поисках
зимних удочек, лесок, мушек и
мормышек.

Вот и меня
стали "доставать" знакомые. На
днях позвонил старый знакомый:
"Собираешься в путь? Обо мне,
старина, не забудь", — напомнил
он. А вчера Иван Силин, сосед по
подъезду вломился: "Помнишь,
какая мормышка выручила нас
прошлой весной?" "Кажется,
серебряная", — неуверенно
ответил я. "Ну что ты, — осуждающе
мотнул он головой, — золотистая, в
форме сердечка. Кстати, ты ее
сохранил?"

И начались
поиски. Добрых два десятка
коробочек и пакетиков
перетряхнули. Заржавленные, со
сломанными крючками, отбрасывали в
сторону, замутненные неистово
шлифовали суконной и школьной
резинкой, на понравившихся меняли
поводки. И все это под
аккомпанемент воспоминаний о
рыбацких былях и небылицах.
Эпизоды, всплывали словно кадры
кинохроники, один другого
интересней, курьезней, драматичней,
заставляя как бы заново переживать
события.

— Не забыл
заплыв на Курме? — прикурил
сигарету Силин. — Пожалуй, лет
десять минуло.

— Девять, —
уточнил я. — До сих пор печалишься?

— Такое не
забудешь, — вздохнул он. —
Килограммов 20 омулей утопить…

Этот
девятилетней давности эпизод, мы
разбирали многократно, но так и не
пришли к одному мнению.

А случилось
вот что. Отправились мы в канун
первомайских праздников на Малое
море. Поначалу все складывалось
хорошо: бормаша свежего достали, до
Байкала добрались без всяких
приключений, выбрали клевое место.
И денек выдался что надо — теплый,
солнечный, хоть загорай. Забурили с
десяток лунок, подкормку засыпали и
давай таскать омулей да хариусов. И
так увлеклись, что не заметили, как
сумерки с гор сползли.

— Может,
хватит на сегодня, — крикнул третий
напарник, знакомый Силина по
службе. — Я пошел уху варить.

А минуты
через три голос его заставил и горы
вздрогнуть: "Мать твою… В море
несет!"

Подбежал к
нему и ахнул: полынья метров в 30
образовалась.

— Что там у
вас? — заорал замешкавшийся у
дальней лунки Силин. Кричу в ответ,
а глаза так и примерзли к льдине.
Уходит, проклятущая! По сантиметру
да отдаляется от спасительного
берега. А тут еще ветерок попутный
задувать стал, сумерки окутали
берег.

Оглянулся,
знакомый Силина уже без полушубка,
в одних носках топчется на краю
льдины. "Сейчас прыгнет", —
молнией пронзило в раскаленном
мозгу. И тут же новая мысль: "А
зачем, собственно, раздеваться?"
Подошел к кромке и…

Зацепился за
бережок, а дальше ни шагу — озноб во
всем теле страшный. Потом разглядел
Силина посреди полыньи. "Ты что
ищешь, выбирайся скорее", —
простучал ему одними зубами.
"Рыба ушла, — пробормотал он — Три
сига, омулей не счесть…"

Добежали до
машины, а в кабину никак — одежда
колом, не согнуться… Вот такая
апрельская купель получилась.

— А вот и наша
мормышка отыскалась, — развеял
воспоминания возбужденный голос
Силина. — Ну, теперь можно и на лед
собираться.

Ну что ж,
будем собираться.