Светает.
В кроватке проснулась дочь.
Живем на краю села
В избушке…
Еще одна черная ночь
В наши сердца вошла.
Как на фотографии, в рамке окна
Недвижны темная ель,
Овражек, бревенчатый угол
гумна.
А комнатка и постель
Рассветом окрашены в розовый
цвет —
Шиповника лепестки.
— Ты плачешь? Но почему, ответь.
— Наверное, от тоски
По городу, где мы с тобой не
живем,
По чудным его дворцам,
По шумному празднику… Об
остальном
Ты догадайся сам.
Кричат петухи. Оживает село.
Погнали коров пастухи.
— И как нас, подруга, сюда
занесло?
— Спасались мы от тоски.

Вечерний
час

Замирает
в сумерках земля.
Чаек редкий крик,
Пустынны снова
Рощи и тропинки, и поля.
В час вечерний с берега речного
Я смотрю на голубую гладь,
Разделяющую небеса и глину.
Мне умом и сердцем понимать
Вещую родной земли картину!
Глубоко я вижу, тяжко мне —
Где волну крылом пронзает
птица,
Водорослями спутана, на дне
Ясная лежит моя сестрица…
Высоко я вижу, больно мне —
Где земная не пылит дорога,
Братец мой на вороном коне
Ищет брод у млечного потока!
Замыкая долгий круг, века
Эхом возвращают нам разлуки.
Диких роз нарвать бы для венка,
Где во мгле шиповник тянет
руки.
Месяц заблудился в камышах.
Овладела мной любовь слепая…
Мне осталось сделать верный
шаг,
По воде, как посуху, ступая.

*
* *

Еще
ожесточенней зной
Сиреневые стиснул дали.
Как чуден был рассвет весной…
Как полон летний день печали!
И воздух гибельно звенит,
И чахнут вдоль дороги травы,
И жалит золотой зенит
Огнем лицо!
О боже правый!
Как мы похожи — день и я,
Как терпеливо ждали ветра!
В глубоких трещинах земля,
Не так ли и душа поэта?
Не удивляясь, не любя,
Я потерялся в жизни беглой,
И вдруг нашел, постиг себя,
Пройдя полуденное пекло.
Дыханием одной судьбы
Мы оживляемся — в смятении
Шумят старинные дубы
И гром гремит!
Еще мгновенье,
И в эту лиственную дрожь,
И в степь, измученную зноем,
Из черных туч прольется дождь.
Ужели счастья мы не стоим?

Рябиновый
дождь

Сияет
над городом серп новолунья.
В душе золотые созрели слова.
Мой друг, жизнь извечная бука и
лгунья,
Но только она и бывает права!
Над снегом рябины клубятся
ветвями.
О красные тучи! О ночи без сна!..
За все, что хорошего было меж
нами,
Еще по стаканчику выпьем вина!
Чудным пацаном я оставил
поселок,
На поезде мчался куда-то во
мгле,
И, может быть, сколько на кедре
иголок,
Столь грустных минут я узнал на
земле.
Ни дна, ни покрышки не нужно
поэту,
Что — хутор ли, город, звезда ль
на пути?!
Ты радостью был мне в скитаньях
по свету,
И бездна для сердца уже
позади…
Как славно, что молоды мы и
любимы!
Под этой луною домой не
дойдешь…
Давай же, мой друг, покачаем
рябины,
Пусть падает с неба рябиновый
дождь!

*
* *

Милая,
твоя ладошка
На ладони у меня.
Посиди со мной немножко
В тишине на склоне дня!
Дремлет ветерок в соломе,
Месяц встал из-за лесов.
До чего ж спокойно в доме,
Слышен мерный ход часов…
Слышен писк мышей в чулане,
Слышен шорох тишины,
И невидимых созданий
Речи тайные слышны.
Мы с тобой родные люди —
Это ясно нам давно.
В этой чувственной минуте
Счастье и заключено.

*
* *

В этом
доме скрипят половицы,
Словно призрачный чувствуют
гнет.
Крик вечерней испуганной птицы
Нас встречал у ворот.
Говорят, здесь таинственный
кто-то
По ночам зажигает свечу.
Темный лес вдоль забора,
болото.
Слышишь, плачут?
Не бойся. Шучу!..
Кто здесь жил, я и знать не
желаю!
Я хозяин на этой земле.
Выйдешь ночью к собачьему лаю,
Только звезды мигают во мгле.

*
* *

Падает
снег. Обеляет пространство.
Черные избы, деревья, кусты.
Вот и вернулось ко мне
постоянство,
Вот и вернулась, родимая, ты.
Падает снег, я не помню, уж
сколько
Падает, под каблуками скрипя.
Лбы запрокинем — снежинками
колко
Небо коснется меня и тебя.
Как мы мучительно верно любили!
Как друг без друга мы жить не
могли!
Так обретают незримые крылья —
Снегу навстречу лететь от
земли.

*
* *

Янтарное
солнце уходит за холм.
Деревьев сгущаются тени.
Я руки раскинул.
Ты над родником
Упала, смеясь, на колени.
Что было у белого дня на глазах!
О молодость! Пламя объятий…
Сухая травинка в твоих волосах
И свежие складки на платье.
Пусть солнце, краснея, уходит
за холм.
Пусть тени растут и чернеют.
Но мы неизменно с тобою вдвоем,
И наши сердца пламенеют!
Так вольно, что хочется жизнь
принимать
Всю без исключенья, и снова,
Мне кажется, можно всю землю
обнять
От этого чувства большого!