Крик
одинокой женщины

Светлана ЖАРТУН

Кажется,
совсем недавно гастроли Братского
драматического театра были
событием в культурной жизни нашего
города. Спектакли "малых форм"
играли на сцене Дома актера, и он
еле вмещал всех, кто составлял
творческое братство Иркутска.
Сегодня по-другому: дружат
"кланами", не допуская в них
посторонних. Дружат по интересам и
производственной необходимости, не
радуясь успеху творца,
принадлежащего к какой-либо другой
группировке.

А жаль! В
нашем славном городе происходит
много незаурядных событий,
составляющих интерес "не
групповой", а общечеловеческий.
Одно из последних — спектакль
"Голоса" Братского
драматического театра в режиссуре
Изяслава Борисова. Пьесу Жана Кокто
(вернее, миниатюру для одной
актрисы) играла заслуженная
артистка Ольга Ленец. Играла
отчаянно бесстрашно, не боясь
предстать на сцене угловатой и
некрасивой.

История
несчастной любви в наш
прагматичный век может показаться
банальной, но как она трогает душу,
когда видишь на сцене подлинное
страдание и надежду, отчаяние и
невозможность счастья. "Одинокий
голос" — так назвал когда-то свою
пьесу драматург. В ней женщина
придумала монолог для
возлюбленного, покинувшего ее. Она
делает вид, что разговаривает с ним
по телефону, но, бросая трубку,
часто говорит в пустоту, кажущуюся
в этой обреченной ситуации
вселенской.

Изяслава
Борисова иркутский зритель хорошо
знает: он в конце 80-х годов был
главным режиссером драматического
театра имени Охлопкова, позднее
ставил здесь разовые спектакли, его
"Из Америки с любовью" и
сегодня идет на нашей сцене.
Дополняя Кокто, режиссер назвал
моноспектакль с Ольгой Ленец
"Голоса", придавая тем самым
сценической истории не частный, а
обобщенный характер. Сколько таких
произносимых в пустоту монологов
можно услышать, если прислушаться к
шуму ветра, шелесту листвы на
деревьях, к музыке стихов Федерико
Гарсиа Лорки, которые звучат в
спектакле.

Сколько
жизней, обреченных любить
безнадежно, испепеленных
страданием, продолжает дышать,
чтобы в унылом подобии той самой
жизни обрести душевный покой… Это
вечных образ Пьеро — символ всех
отвергнутых любовников. Наверное,
поэтому режиссер начинает
спектакль с маски, олицетворяющей
страдания и безнадежность.

Пьеро Ольги
Ленец бесцельно бродит по сцене,
пытается играть с воздушными
шариками, натыкается на случайные
предметы и куклу-манекен,
безжизненно торчащую посредине
сцены. Потом долго вглядывается в
свое отражение в зеркале, медленно
снимает нелепый парик, стирает грим
с лица, оставляя его бескровным,
бесцветным, невыразительным.

На
протяжении всего монолога актриса
часто будет подходить к зеркалу,
гримируя себя то яркими красками,
то рисуя гримасу скорби, то
размазывая ее
нетерпеливо-судорожными
движениями рук. Она как бы
иллюстрирует порывы раненой души
своей героини, высвечивая ее
надежду, новый нахлест страданий,
стремление отыскать забытье.

Этот штрих к
образу продолжает прием, найденный
режиссером, придавая спектаклю
особую театральность, и она, эта
театральность, становится особенно
выразительной в движении
человеческой души. В подчеркнутой
некрасивости героини на сцене (она
кутается в куцее пальто, корчится в
нелепо-поломанных позах) ярко
проступает тема трагического
одиночества, любви, обреченной на
страдания.

Говорят,
счастье у всех одинаково, и только
несчастье проявляется по-разному. В
спектакле к тихому, иногда
бесцветному, но чаще
пронзительно-лирическому голосу
Ольги Ленец присоединяется
страстное звучание женской
французской речи, неповторимая
мелодичность песен Эдит Пиаф,
резкие фразы мужского тембра. И
если женское созвучие интонационно
создает единое настроение
спектакля, то слова мужчины почти
непонятны, обрывочны: они зовут и
отталкивают, манят и оставляют,
давая новый импульс для звучания
сдавленного крика женщины.

Два вечера на
сцене Дома актера Ольга Ленец
обнажала раненое сердце своей
героини. А может быть, и свое,
вызывая у зрительного зала
искреннее сочувствие той
незатейливой и бессвязной истории,
которую поведала. Актриса
разбудила в каждом свою историю
любви — счастливую или несчастную,
не в оценке дело, она сделала любовь
великим чувством, даже в страданиях
проявляющимся возвышенно.

Но… Два
вечера небольшой зал был заполнен
наполовину. Не пришли коллеги —
актеры, многие завсегдатаи Дома
актера, считавшие себя ранее его
друзьями. Так получилось, что
Братский драматический театр с его
замечательной актрисой Ольгой
Ленец оказался в Иркутске "вне
игры", на окраине групповых
интересов, а значит, и простое
любопытство к творческой личности
стало не обязательным. Но, может
быть, я не права и просто
организаторы показа не смогли
донести до творческих союзов
нужную информацию?

И все-таки
спектакль не оставался
незамеченным. Его посмотрели те,
кому он был интересен, и увидят
зрители международного фестиваля
моноспектаклей в Перми, на который
постановочная группа получила
приглашение. Хочется, чтобы интерес
к спектаклю братчан и успех его был
другим, не таким, каким он оказался
в нашем городе, имеющем славу
театрального.