Быль о
рыбаке и рыбке
Увы,
современная…

Александр БАЛКО,
журналист и горе-предприниматель

И дернул же
черт взяться за это дело! Не зря
говорят: охота пуще неволи. Мать
рассказывала: едва ходить научился
— сразу к пруду. Берег крутоват,
кувыркнулся — и там. Еще
минута-другая, и капут пришел бы. К
счастью, рыбак оказался рядом,
вытащил. Потом еще раза четыре
тонул. И всякий раз Бог миловал. А
когда стукнуло лет 10-12, деревня
знала: лучшего рыбака не сыскать в
округе. Действительно, местные
карпы по пятам ходили. Огород-то в
пруд упирался. Всякая еда,
причитающаяся хрюшкам, в основном
доставалась рыбе. Карпы с карасями
на вареной картошке да хлебе жирели
на глазах. Какой был клев! У мужиков
поплавки, бывало, за весь день не
шелохнутся, а я таскаю одного за
другим, да таких, что взглянуть
любо-дорого.

И вот уже на
склоне лет проснулась во мне эта
страсть. А тут и перестройка в
стране завершилась. Жизнь загнала
за прилавок и музыканта, и
конструктора, и учителя, и врача.
Толкучки, базары, торговые площадки
уравняли всех.

Частенько и я
прохаживался между торговых рядов,
там и сям разбросанных по городу, с
трудом представлял, что, возможно, и
мне придется встать за прилавок.
Трудно было настроиться на это. Но
все же решился.

Подзанял
деньжат у друзей и приобрел
подержанный японский
грузовичок-холодильник. Решил
браться за дело основательно. Не
хотелось заниматься торговлей
где-нибудь в кустах да в
подворотнях, как это было сплошь и
рядом в городе. Где только ни
увидишь, бывало, тот же омуль в
летнее время. Чуть ли не из-под полы
им торгуют. А у меня холодильник на
колесах. Рыбку на Байкале можно
будет брать прямо из сетей. Каких-то
три часа езды — и ты в городе. В
холодильнике температура -18 -20
градусов. Привезешь такую
продукцию на рынок — всякий, увидев
свеженького серебристого омулька
или сорожку, обрадуется. А еще
немаловажно, что цена будет совсем
божеской, потому как работать стану
без посредников.

В общем,
мысли были самые радужные. И
отправился я с ними к бывшему
заместителю мэра г. Иркутска, а ныне
вице-губернатору области Татьяне
Рютиной. Шел к ней и знал: выслушает
и даст добрый совет.

Ах, Татьяна
Ивановна, как часто вспоминаю день,
когда я, только что испеченный
предприниматель, переступил порог
вашего кабинета. К моему
предложению вы отнеслись с
пониманием. Вы тогда отвечали в
городе за торговлю и были рады
каждой прибавке на обеденном столе
иркутянина.

— Идея
неплохая, — сказали вы на прощание,
— работайте. Но начать придется с
комиссии. Такой порядок. Получите
соответствующее разрешение — и в
добрый путь.

Вышел из ее
кабинета окрыленный. Хотелось
верить, что впереди — никаких
преград.

На комиссию
пришел в назначенное время.
Рассказал, как на духу, о своих
планах рыбака-предпринимателя.
Особенно подчеркнул, что не в моих
правилах по кустам прятаться, хочу
работать честно, открыто, не боясь
различных проверяющих. Все
специалисты, в том числе и
представители торгинспекции,
согласились с моими доводами.
Возражения последовали от
представителя центра
Госсанэпиднадзора г. Иркутска. Ей
казалось, что тут пахнет каким-то
обманом. Не хотелось верить, что я —
как раз тот человек, который не
посмеет предложить покупателю
некачественный товар. Мне ничего не
оставалось делать, как попросить ее
дать письменный отказ. После
некоторой паузы она процедила:

— Гоните свой
холодильник в центр
санэпиднадзора. Там поговорим.

Выдраив свой
грузовичок, я уже с раннего утра
стоял возле здания центра ГСЭН. Был
конец июня. Утренний воздух свеж и
бодр. И от этого на душе стало как-то
спокойно и уютно. Появилась
надежда, что все будет хорошо и я
уже через пару дней смогу выехать
на Байкал. Там как раз началась
путина. Ох, и наивный же я человек! Я
и не представлял, что уже тогда на
мне было поставлено клеймо
"чужой".

Возле здания
толпился народ. Люди здесь
отличались друг от друга, как
фигуры на шахматной доске. Были
свои ферзи и короли, ладьи и слоны,
но было и немало пешек. Первые — с
цепями на шее, браслетами на руках —
проходили в кабинеты, как в
собственные офисы. Некоторые из
санврачей вскакивали со своих мест,
приветствуя дорогих гостей.
Вопросы решались в мгновение ока. А
мелкие предприниматели, тем более
начинающие, вроде меня, продолжали
отирать стены, ожидая своей
очереди. Где-то ближе к обеду и мне
посчастливилось переступить порог
кабинета гигиены питания, в котором
находилась Ара Исаевна Трифонова.

Она
взглянула на меня как бы
оценивающе. Потрепанная одежонка,
истоптанные, видавшие виды башмаки,
видимо, сказали ей о многом.

— Ну-с, с чем
пожаловали, предприниматель? —
спросила небрежно.

— Так
холодильник пригнал. Как и было
велено, — выдавил я из себя.

— Ладно,
ждите во дворе. Я выйду, — бросила
она, зашелестев бумагами.

Ждать
пришлось долго. Уже и надежду
потерял. Но она вышла. Открыл перед
ней сверкающий белизной
холодильник, включил двигатель,
демонстрируя, как быстро
нагоняется нужная температура.

— Может, я вам
и подписала бы разрешение на
реализацию свежей рыбы, но ведь у
вас нет медицинской книжки. Не так
ли? — Она махнула рукой, дав тем
самым понять, что прощается со мной
надолго.

— А медкнижка
у меня как раз в порядке.

— Что? Книжка
в порядке? — удивилась дама. — Дайте
мне ее. — Пролистав ее несколько раз
и не найдя, к чему бы придраться,
хотела уже было вернуть документ,
но тут, видимо, ее осенило.
Появившаяся на лице растерянность
мгновенно улетучилась.

— Купили,
небось? И за сколько? Ах, нет? —
ехидно спросила Ара Исаевна. —
Ладно, ладно, пошутила. — И затем
добавила тоном прокурора. —
Медицинская книжка у вас
недействительна. Вы проживаете в
Октябрьском районе, а осмотр
проходили в Ленинском. В общем, до
встречи этак недельки через две.

И
направилась к себе. А я следом.
Решил: буду пробиваться к
начальству. В кабинете главврача
столкнулся с Трифоновой.
Неудивительно, что Н. Чубук ничего
утешительного мне не сказал. Тогда
я решил испробовать еще один
вариант. Зашел быстренько в кабинет
замглавврача и, даже словом не
намекнув на возникшую ситуацию,
попросил письменное подтверждение
годности выданной мне санкнижки.
Хозяин кабинета внимательно
полистал мой документ и сказал, что
у меня действительно есть право
работать продавцом на территории г.
Иркутска. Об этом появилась
соответствующая запись,
скрепленная печатью.

Теперь я
смело вошел в кабинет, где сидела
Трифонова. Ара Исаевна взглянула на
меня как-то нехорошо. Но когда
узрела запись заместителя
главврача в санитарной книжке, все
же написала то самое разрешение, за
которым я приходил.

Итак, первая
победа одержана, можно сказать,
малой кровью. Покупая серебристую,
пахнущую морем свежую рыбу, люди
благодарили меня за превосходное
качество и вполне приемлемую цену.

И часто
спрашивали: почему не вожу соленый
омуль? Моим постоянным клиентам
очень хотелось купить соленого
омулька — прямо из холодильника, да
еще у самого дома. Одним словом,
надоумили они меня еще раз
обратиться в центр санэпиднадзора
г. Иркутска с просьбой выдать
разрешение теперь уже и на торговлю
соленой рыбой. Бывают же приятные
неожиданности — я получил его
буквально в считанные дни.

Так я
проработал почти два года. И в
Байкальском, и в Солнечном
микрорайонах, и поселке
Энергетиков мой холодильник всегда
ждали постоянные покупатели.

Но вот
наступил апрель 1999 года. Пришло
время продлить разрешение. В
горторготделе без всяких
проволочек подписали нужную
бумагу. С этим подписанным
заявлением на торговлю соленым
омулем я вновь пришел в центр
санэпиднадзора.

В этот раз
мои документы взялась оформлять
врач Л.Б. Абыкова. Повертев в руках
мое заявление с резолюциями
работников горторготдела и
предыдущее разрешение СЭС, Людмила
Будуевна, не моргнув глазом,
бросила документы в ящик стола, дав
понять, что на этом разговор
закончен.

— Мне некогда
вами заниматься, — отрезала она,
показывая рукой на дверь. — Придете
дня через три-четыре. Может, созреет
для вас решение.

Ретируясь
между столами к выходу, чувствовал
на себе испепеляющий взгляд
Абыковой и снисходительно-ехидный
Трифоновой. Значит, ничего не
забыто.

В следующий
раз я пришел в городскую СЭС
аккурат в день своего рождения.
Подумалось: может, мне повезет?
Абыкова была на месте.

— Все ясно, —
проговорила она недовольно. —
Выпишем разрешение, но только не то,
что вы просите.

Она стала
заполнять бланк, и я прочитал, что
мне разрешается торговать
свежемороженой рыбой. У меня на это
разрешение уже имелось. Услышал
вдогонку:

— До скорой
встречи, — и злорадный смешок.

В другой раз
они выписали санитарный паспорт на
холодильник-рефрижератор, по
которому меня мог остановить любой
сотрудник ГИБДД и оштрафовать на
полную катушку. Я указал в своем
заявлении перевозку
скоропортящейся продукции, в том
числе и рыбы. А мне дали разрешение
на фасованную.

В последнюю
встречу я понял, что у них на крючке.
И при удобном случае моя лавочка
будет прикрыта.

Так оно и
случилось. 25 августа 1999 г. на
торговую площадку в Солнечный
прибыла рейдовая бригада в составе
санврачей Л. Абыковой, Л.
Кожевниковой и заведующего отделом
гигиены питания центра
санэпиднадзора Иркутской области
Г. Шевченко. Увидев мой холодильник,
Абыкова даже не взглянула на товар,
выхватила из рук документы и
закричала на всю площадь:

— Преступник!
Он торгует без разрешения!

И, взглянув
на одну из выхваченных у меня
бумажек, добавила:

— Смотрите,
он, оказывается, еще и мошенник! Он
подделал документы!

Собравшаяся
вокруг толпа зевак с интересом
наблюдала, что происходит. Надо
отдать должное Г. Шевченко, он
пытался урезонить Абыкову, но куда
там…

На следующий
день я пришел в центр СЭН г.
Иркутска, чтобы наконец
разобраться, что же произошло на
торговой площади в Солнечном. О,
если бы знал, что меня здесь
ожидает, я бы долго здесь не
появился. Л. Кожевниковой было
поручено составить на меня
протокол. Нужная бумага родилась в
считанные минуты. Мои доводы и
ссылки на документы во внимание не
принимались. В составленном наспех
протоколе я прочел лишь общую
фразу: "С нарушением санитарных
правил на торговой площади в м/р
Солнечном проводится реализация
соленого омуля". Я впервые
столкнулся с тем, чтобы столь
серьезный документ заполнялся так
небрежно. Решил узнать об этом
мнение и.о. главврача Ю. Лысанова. Но
там уже была Абыкова.

— Преступник!
Преступник! — опять закричала она. А
в кабинете было полно народа. — Он
еще пришел сюда права свои качать.
Вон отсюда! Во-о-он!!!

Напрасно я
надеялся, что Лысанов остановит
этот произвол в его кабинете. Увы,
он пригрозил мне прокуратурой. Его
рука вывела на постановлении:
"Штраф в размере 800 рублей".

— Господи, да
за что?! — хотелось мне закричать.

И тогда я
обратился с жалобой на хамское
поведение сотрудников к главврачу
Н. Чубуку. Через месяц получил
ответ. Эта была грубая отписка, да к
тому же еще с искажением фактов. Вы
бы, Николай Юрьевич, хотя бы
внимательно читали, что
подписываете. Ведь так и хочется
спросить: "Видели вы своими
глазами постановление, на которое
ссылаетесь? Будто бы я оштрафован
за какие-то нарушения санитарных
правил в июле 1998 года на сумму 880
рублей. Где, кем и за что, интересно?
Во-первых, такого факта в моей
биографии не было. А во-вторых, если,
как вы письменно утверждаете, я
злостный нарушитель и к тому же не
плачу выписанный мне штраф, то
почему вы как ни в чем не бывало
продлеваете мне разрешение на
торговлю аж до апреля 1999 года? Где
логика? Выходит, или ваши работники
целый год покрывали нарушителя, или
мое прегрешение в 98-м и выписанный
мне тогда штраф — плод их фантазии.
В любом случае они, извините, водят
вас за нос.

Обратился я с
жалобой также в центр ГСЭН
Иркутской области. Здесь с ответом
волокитили целых три месяца.
Полученный ответ подписан
замглавврача П. Кауровым. И этот
высокопоставленный чиновник
подмахнул бумагу, не глядя. Что ему
за дело до какого-то
рыбака-предпринимателя?

Господин
Кауров, отвечая на мою жалобу, пишет
буквально следующее:
"Установлено, что за аналогичные
нарушения вы были оштрафованы
ЦГСЭН г. Иркутска в июле 1999 года, в
августе этого же года еще раз".
Как вытекает из обоих ответов, я уже
трижды штрафовался: в июле 1998 г. и в
июле и августе 1999 г. Короче, на мне
пробу негде ставить.

А дальше П.
Кауров сообщает, что "в отношении
фактов, приведенных в заявлении по
поводу некорректного поведения
Абыковой Л.Б., главному врачу ЦГСЭН
г. Иркутска Чубуку Н.Ю. указано на
проведение служебного
расследования и принятие
необходимых мер".

Заканчивается
эта история тем, что в канун Нового
года приходит мне "подарок" от
судебного пристава в виде
постановления о возбуждении
исполнительного производства.

Центр ГСЭН г.
Иркутска направил в
соответствующие инстанции
дубликат постановления за N 576 от
26.08.99 г., в котором требует взыскать
с меня штраф в размере 1600 рублей. И
это в то время, когда сам оригинал
постановления N 576 находится у меня
на руках. И в нем указана сумма
штрафа в… 800 рублей.

Судебный
пристав, изучив оба документа, была
более чем удивлена. Штраф она с меня
так и не взяла — ни 1600, ни 800 рублей. А
я уже ничему не удивляюсь. Я понял:
чиновники объединятся и задавят
мой бизнес окончательно. За что?
Только за то, что я, простой
предприниматель, мелкая сошка по их
понятиям, хочу делать свое дело, ни
перед кем не прогибаясь. Но разве
это преступление? Я хочу заставить
их уважать мои права. Только-то и
всего.