Прошлым
летом на Байкале

Семен УСТИНОВ

— Вот здесь,
ребята, внимательнее, в этих камнях
вполне может быть — говорю я моим
спутникам — "охотникам за
змеями". И только произнес, кто-то
то ли Саша Реутов, Саша Приходько,
то ли Миша Омолоев, идущие позади,
сдавлено пискнул: вон она! Чуть ли
не метровой длины щитомординик,
кольцом лежавший среди камней и
оказавшийся у меня под ногами,
сверкая светло-серыми кольцами на
темном теле, медленно, как
привидение, втянулся под камень.
Тут же оказался второй, он лежал
рядом почти на виду, слившись с
лишайниково-серой поверхностью
плоского камня. Этот вздернул
голову, его хвост задрожал, издавая
настораживающий сухой
треск-шипение. Это
сигнал-предупреждение: укушу!

— Вот, ребята,
наблюдайте, не двигаясь, спугнете.
Это и есть самая ядовитая в
Прибайкалье змея — близкая родня
смертельно опасной
среднеазиатской гюрзы. За этот
предупреждающий треск, который они
издают ороговевшей трещоткой на
конце хвоста, змеи называются
гремучими.

Мои спутники
на "змеиной экскурсии" —
иркутские школьники, собравшиеся в
лагере природоохранного
просвещения на берегу Малого моря
на Байкале. Этот лагерь, при котором
нынче работают также курсы
учителей по природоохранному
просвещению, открывается здесь, на
третьем Курминском мысе в пределах
Прибайкальского природного
национального парка вот уже шесть
лет подряд. И здесь самое время
высказать глубокую благодарность
трем организациям, заботами
руководителей которых жива эта
превосходная школа воспитания
нового, природоохранного, мышления
подрастающего поколения, доброго,
непокорительского отношения к
природе: областному центру
детского и юношеского туризма и
краеведения (Владимир Осиновский),
главному управлению общего и
профессионального образования
(Леонид Выговский), Прибайкальскому
парку (Владимир Грищенко).

Палаточный
городок по всем правилам охраны
водоемов расположился не ближе
сотни метров от берега Байкала.

И закипела
жизнь. Начальник лагеря Марина
Павловна Радзиминович, как и
положено начальнику, руководила
всей работой и отдыхом лагеря. М.
Радзиминович совместно со
специалистами Института повышения
квалификации работников
образования разработала программу
курсов для учителей и работы со
школьниками не только Иркутска, но
и районов: Слюдянского,
Балаганского, Усольского,
Нижнеудинского, откуда тоже
прибыли в лагерь и учителя, и
ребята.

В программе
предусмотрены и занятия, и отдых.
Для занятий были приглашены и
посторонние специалисты.
Прекрасные, содержащие множество
новейших сведений по геологии
нашего края лекции-беседы провел
заслуженный геолог РФ Борис
Дорожков. Доцент ИГУ Галина
Беловежец настолько интересно
рассказывает о флоре и
растительности Прибайкалья, что
вскоре вокруг нее собралась
большая группа очарованных
слушателей — любителей растений.
Эта группа с целью познания
растений совершила множество
выходов в лес и по строго научной
методике собрала ценные сведения.

Забегая
вперед, скажу, что осенью в Иркутске
на научно-практической конференции
"Байкальское кольцо",
подводящей итоги летней работы
школьников в лагерях, ее питомцы
сияли в первом ряду!

В соседях
нашего городка на Курминском мысе
оказались археологи, и
руководители лагеря не упустили
возможность организовать
экскурсию школьников на раскопки
древних стоянок. С жизнью древних
людей на Байкале ребят знакомил
известный археолог из ИГУ Артур
Харинский.

… Вот уже
несколько дней меня преследует
желание подняться вон на ту
вершину, что белеет каменной осыпью
вдали на выходе с гор речки Курмы к
Байкальскому прибрежью. Должно
быть, чудо-видения оттуда откроются
в байкальских далях! Забавна эта
речка — у нее нет устья, никуда не
впадает значит. Направилась-то она
к Байкалу, да сил не хватило, ушла в
камни по дороге.

Поднялся на
склон, оглянулся: Малое море, как на
ладони, все его острова — считай,
записывай, фотографируй! Наш
лагерь-городок палаточный — белые
точечки на горизонте. А что это
ближе, под ногами, где только что
пробирался по каменной осыпи?
Естественно выровненная площадка с
крутым обрывом и от склона горы, и к
речке, а по краю обрыва к Курме
тянется длинная, метров в сто
пятьдесят, узкая гряда из
вертикально стоящих или уже
лежащих на боку разного размера
каменных плит. Ну явно же дело
древних рук человеческих!
Совершили мы назавтра туда поход с
ребятами, рассказали археологам,
сводили их. А Харинский определил,
что это, вероятно, не место укрытия
племени (кстати, идеальное!) в
период набега враждебных сил, как я
предположил, но городище какого-то
ритуального назначения.

Это открытие
очень заинтересовало и учителей —
участников курсов, и мы сходили
туда еще несколько раз.

Добрые
чувства наполняют душу, когда
стоишь здесь, где тысячу лет назад
ходили-таскали камни необычно
одетые люди, наши предки. В их
глазах отражалась эта же
лесостепная равнина, темнел за
морем Ольхон, синели эти же
байкальские дали. Но как трудна и
опасна была их жизнь…

Прекрасно
устроен быт городка, все
"службы" удачно расположены и
работают ладно. "Энергетическая
установка" — кострище закрыто
железной решеткой, рядом запас
дров, изящная будочка туалета на
опушке леса. Место сбора мусора,
бытовых отходов в полном
соответствии с природоохранным
содержанием нашего городка, это —
площадка, огороженная высокой
стенкой из камня. Именно площадка, а
не яма, как в иных местах многих
делается. Сворачивая стоянку, убрал
мусор с площадки, увез и сложил в
положенном месте. Этот
превосходный порядок в
национальном парке — обязателен.

Всеми
"службами" командует Л. Провиз,
в этом он беспрекословный
авторитет для всего лагеря, а
особенно для группы замечательно
деловых ребят старшего возраста —
его команды, исправляющей быт,
отдых, порядок. Эта команда
обеспечивала также успех всех
развлечений, где, кстати, ведущая
роль переходила к Надежде Реутовой:
дискотеки (да, да, в дикой природе,
без постоянного источника
электроэнергии — движок,
работающий на бензине, привезли!),
викторины, конкурсы, эстафеты,
сказочные представления с
Берендеем и Нептуном, посвящение в
природоохранники и многое другое,
чем жил городок. Приятно отметить,
что развлекательная сторона жизни
лагеря вовсе не была этаким
бездумным веселием — всюду
присутствовал дух озорного,
познавательного интереса.

Необыкновенно
деловые, по-матерински заботливые,
везде успевающие Марина
Радзиминович и Мария Лукина
следили за ходом выполнения всей
познавательной, природоохранной
программы. Это и геологическое
строение нашего края, минералы,
породы, ее слагающие, реки, горы,
озера. Это изучение и редких,
обычных, лекарственных и прочих
растений, животного мира
Прибайкалья, особо охраняемые
природные территории, развитие
природоохранного просвещения на
Байкале и многое, многое другое. По
заданию национального парка
выполнялась и программа слежения
за состоянием, ходом изменений на
участке расположения лагеря и
прилежащей местности, словом — за
изменениями в природе под влиянием
человека.

Однажды в
хмурящийся предвечер в разрыве
облаков кто-то увидел НЛО! Это была
огромная, как луна,
серебристо-белая фигура,
напоминающая исполинских размеров
каплю, неподвижно висящую намного
выше облаков. Было непонятно: свет
горит внутри нее или она отражает
лучи солнца. Весь лагерь замер в
пристальном наблюдении, в
очевидности НЛО многие не
допускали сомнения. Я же, прожив
полжизни в тайге, проведя тысячу
одиночных ночевок в зимовьях и у
костра в своих далеких и не очень
походах, никакой тут неразгаданной
диковины вроде снежного человека,
леших или НЛО не увидел. Сходил в
палатку за биноклем. Оказалось —
высотный метеозонд очень медленно
склонялся к западу. Бинокль пошел
по рукам, и еще одна нелепость, чуть
не ставшая "реальностью", —
лишились своих "очевидцев",
что тоже важно для
природоохранного просвещения. Тут
же стихийно возникла беседа о
явлениях природы, необходимости
истинных знаний и представлений о
ее законах.

Можно
подумать, что для управления такой
оравой — более сорока
разновозрастных школьников —
необходимы грозный глас
начальства, "железные"
установки и система неотвратимых
наказаний. Отнюдь! Четыре женщины:
обаятельно-улыбчивые Марина
Павловна, Мария Ивановна,
строгонько-задумчивая, добродушная
Нина Ивановна и по-детски веселая
Надежда Реутова ни разу даже не
повысили голоса, чтобы орава
выполнила то или иное действо —
собралась на лекцию, пошла на
экскурсию или утихомирилась в
ночевке.

… Лет
двадцать назад в этих горах был
участок моих постоянных научных
наблюдений за крупным зверем тайги
— медведем, изюбром, волком. И я
несколько раз летом и зимою (на
широких лыжах) проходил по этой
Курминской — ныне заброшенной
геологической дороге. От берега
Байкала очень разумно проложенная,
она несколькими крутыми изгибами
поднимается на осевую линию
Приморского хребта и спускается в
долину реки Сармы, в ее верховьях.

А что, если
сходить по ней с ребятами — пусть
посмотрят все вертикальные пояса
растительности. Там, у вышедшего на
дорогу родника, я не раз видел следы
изюбря, косули, кабарги.

И собралась
компания. Хотелось пригласить в
поход ребят, которые постарше, но
куда я без лучших своих друзей —
девяти-тринадцатилетних Миши и
Сережи Омолоевых, Саши Димовой,
Саши Реутова, Вани Бутакова, Саши
Приходько, Андрея Красника?

Очень
познавательным оказался тот поход,
ребята видели белку, бурундука,
кедровку и других птиц, следы
изюбря и даже следы настоящего
волка, несколько часов назад он
прошел тут по своему охотничьему
участку.

По вечерам
иногда была дискотека, громкая, увы,
слишком громкая, в святом храме
Природы, чуждая этому миру. Она
грубо рвала тишину наступившей
ночи. Лежу, досадую — зачем здесь
это? Когда кончится эта дикость в
лагерях школьников, всякое более
или менее продолжительное
нахождение на природе
сопровождается отвратительным
ревом из этих "агрегатов"?
Когда поймем мы… И тут сквозь рев
усилителей слышу какие-то
природные голоса из близкого
перелеска: иить-иить-иить! Кто-то
явно переговаривается, голоса идут
из четырех-пяти источников. Вышел
из палатки: они льются из крон
невысоких лиственниц, растерянно,
оглушенно стоящих у края поляны,
где "веселятся" люди.
Таинственные голоса почти до
рассвета с точностью хронометра
отсчитывали свое: иить-иить! Настал
день. Пошли мы с ребятами смотреть,
кто пел (у меня уже было кое-какое
предположение насчет птичьего
выводка).

— Вон он! —
Лена Лукина заметила первой, тут же
увидели и остальные: редкостно
несуразные, какими могут быть
только совята, рисованно-чинно,
молча сидят на ветвях четыре леших.
Лешие еще не летают, толстенькие,
пушистые, они, не мигая,
вопросительно-тоскливо таращились
на нас круглыми, диковатыми
глазами: опять заорете?

Так чьи же
это такие симпатичные детишки? Ищу
биноклем по кронам — вот она!
Тоненькая, стройненькая, вся такая
матерински-озабоченная, серым
столбиком вытянулась на ветке с
надеждой: вы не обидите моих
детушек? А на головенке торчком
вверх два перышка — ушки. Ушастая
сова!

— Повезло
нам, братцы, несказанно, — говорю
моим единомышленникам. — Сова эта —
ночной охотник, редкая, особо
охраняемая, как и все совы. А мы с
нею, с ее детушками так…

Ребята пошли
к палаткам, они рядом, а меня
заинтересовала белошапочная
овсянка, с пучочком насекоминок в
клюве неподалеку нырнувшая в траву.
Замер, через малое время она
взлетела и стала охотиться за
мотыльками. Чуть слышно раздвинул
траву у подножия кустика спиреи:
четыре вздернулись головенки, рты
яркие раскрылись. Кустик у самого
края оживленной дороги, тропинка
рядом, по которой взад-вперед целый
день носятся ребятишки — сколько
шума, страхов многих! Сколько жизни
рядом, жизни, укрывающейся изо всех
сил от нас, увы, враждебной силы.
Очерствели души, не видим, потеряли
наблюдательность — сколько работы
природоохранному просвещению!
Впрочем, не все так безнадежно, в
юных своих друзьях я уверен, они
вырастут другими, они поймут:
сохранение биологического
разнообразия — условие выживания
самого человечества.

— Саша, дай
слово, что никому не покажешь, —
заговорщиски шепчу на ухо одному из
лучших своих друзей. Саша учится в
пятом классе школы-лицея 47, хорошо
рисует, любит растения и животных,
склонна к глубоким размышлениям
сидя у костра.

— Видела? А
вон их мама беспокоится, нас видит,
давай скорее уйдем. Вон, какие они
маленькие, беззащитные, их любить,
беречь надо, согласна? Это та самая
живая природа, которая ныне под
серьезной угрозой исчезновения. С
ее исчезновением погибнем и мы,
люди. Это надо всем нам понять и
принять, и чем скорее, тем лучше! Вот
для чего, Саша, живем мы тут, для
чего существует наш
природоохранный лагерь-городок на
Курминском мысе, на Байкале.