Боевое
крещение

Степан ШАБАЕВ,
полковник в отставке, бывший
командир эскадрона 21-й
горно-кавалерийской дивизии

Мне особенно
запомнился день 19 ноября 1942 года
под Сталинградом. Наш 120-й
горно-кавалерийский полк
действовал в составе 5-й танковой
армии генерала П.Л. Романенко в
районе Клетская.

В то утро на
нашем участке обороны готовилась
танковая атака против румынских
войск. И когда мы пропустили танки
через свои боевые порядки, румыны
открыли по ним огонь еще с дальней
дистанции. Находясь в это время на
наблюдательном пункте, я заметил
четыре вражеских орудия на
открытой позиции. Приказал
командиру приданной батареи
подавить пушки румын. Батарея
удачно открыла огонь: ее снаряды
стали рваться на румынской огневой,
и орудийной прислуге было уже не до
поражения наших танков, которые на
большой скорости мчались на врага,
стреляя на ходу.

Румынская
пехота дрогнула, начала отходить, а
мы устремились вперед, подавляя
малейшее сопротивление. Гранатами
повредили два орудия и захватили в
исправности одну пушку и 4 пулемета,
взяли в плен 60 румынских солдат. Это
только наш эскадрон.

Построив его
в походную колонну, мы вслед за
танками устремились в
преследование отступающего
противника. Километров восемь
прошли по голой степи, пока не были
остановлены вражеским огнем.
Оказалось, отходившая румынская
пехота заняла заранее
подготовленные окопы второй полосы
своей обороны. Пришлось снова
открыть огонь нашей артиллерии, при
поддержки которой мы без особых
потерь выбили противника с этого
рубежа и продолжили преследование.

В боевом
азарте, когда враг бежит, не
чувствовалось ни усталости, ни
голода, хотя у каждого из нас за
весь день не было во рту, как
говорится, ни маковой росинки. Но
тут меня окликнул рядовой Рябов и
показал рукой на горизонт: "Танки
противника!"

Пришлось нам
умерить свой пыл и занять оборону в
отбитых у румын окопах.

Тринадцать
бронированных машин в клубах дыма и
пыли мчались на нас. Подаю команду:
"Приготовиться к отражению
танков противника!" А сам
взволнованно думаю: сумеем ли,
хватит ли нам сил? Это ведь грозные
машины, могут много бед наделать,
если прорвут необустроенный рубеж.
У нас ведь не было времени
переделать оборону фронтом на 180
градусов.

Между тем
танки приближаются. Расстояние
между нами все сокращается: 500, 400, 300
метров. Нервы напряжены до предела.
И вздох облегчения — ударили прямой
наводкой полковые пушки! Почти
сразу вспыхнули два танка.
Захлопали выстрелы наших
пэтээровцев. Первым подбил танк,
подошедший к нам метров на
пятьдесят, молодой рязанец
Перфильев. В считанные минуты шесть
вражеских машин запылали на поле
боя. Остальные не выдержали и
повернули назад.

После боя
молодые солдаты осмотрели подбитые
танки. Увидев дырки в броне от пуль
наших ПТР (противотанковых ружей),
поверили в силу своего оружия,
поняли, что не так страшен немецкий
танк, если действовать умело и
хладнокровно.

Потом было
много боев, больших и малых, но тот —
19 ноября сорок второго — запомнился
на всю жизнь. Я и мои солдаты
получили в тот день первое боевое
крещение.