И
закрутились снова жернова
невыдуманная
история о том, как приговоренное к
смерти предприятие вдруг ожило и
начало давать продукцию, платить
зарплату и налоги.

Геннадий
ПРУЦКОВ, "Восточно-Сибирская
правда"

"Господа!
Вы свободны!" Боже, как трудно
сказать эти слова. Но он скажет их.
Обязательно скажет. Прямо в лицо.
Это с первого взгляда Вячеслав
Анатольевич Ли выглядит несколько
робким и застенчивым. Но первые
впечатления не всегда самые верные.

Да и что он
может, что должен сказать, если
руководители некогда одного из
лучших предприятий, Иркутского
комбикормового завода, взяли да
обратились в суд с просьбой:
"Братцы! Обанкротьте нас".
"Братцы" и взялись за дело.

"Дурдом да
и только, чтобы сам коллектив
просил обанкротить его!" —
скажет, наверное, обыватель.
Вячеслав Ли, назначенный тем же
арбитражным судом внешним
управляющим, — не обыватель. Вслух,
при народе, подобных ругательных
фраз предпочитает не произносить.
Но это еще ни о чем не говорит. На
второй или третий день после суда,
обходя кабинеты, где управленец на
управленце сидел, он вдруг
остановился в одном из них и
негромко спросил:

— Ребята!
Почему вы здесь?

Приглушенный
смешок женщин, недоуменные взгляды
мужчин.

— Вам не
стыдно? Почему за эти места
держитесь? Вы же здесь и там.

Что означало
последнее слово, смелых спросить не
нашлось. Позже дошло. "Там" —
это арбитражный суд, их заявление о
банкротстве. Теперь некогда
приватизированное предприятие, то
есть их собственное акционерное
общество, спряталось за спину
государства. Налоги платить не
надо, зарплату пусть дядя выдает,
однако кое-какие деньжата идут. В
общем, лафа. И вот эти люди, которые
довели производство до развала,
приходят на работу. Зачем?

"Но, может
быть, они не виноваты? Может быть,
они не вписались в рынок? А потом у
каждого из них семья, дети,
старики-родители". Эти вопросы
буквально преследовали его. Но в
который раз он сам же себе отвечал.
"Да, не вписались, но как с ними
работать, если их идеология —
идеология банкротства, а не
развития, не укрепления".

Какое уж там
развитие, если с 96-го зарплату
работягам не платили, несколько лет
отчисления в пенсионный фонд не
производили. Долгов набрали — выше
крыши. Теперь что ни партнер, то
волком на тебя смотрит. Со всех
сторон долдонят: "Отдай!
Отдай!" Предшественники
умудрились даже часть заводской
территории кому-то продать. А на той
части туалет расположен. Теперь
хоть за угол бегай, нужду справляй.

— Тебе не
стыдно перед женщинами?! — как-то
чуть ли не к стене приперли Ли
инженеры.

Глаза в
сторону, тяжелое дыхание. А что он
может в ответ сказать? Туалет — это
еще полбеды, а вот когда
собственные дома стали городу
передавать, к стыду своему, как ни
искали — схему подземных
коммуникаций найти не могли. Это же
минное поле. Под землей и вода, и
электрокабель, телефонные линии.
Что случится — где копать, как
прорыв устранять?!

К слову
сказать, до Ли был другой внешний
управляющий. Когда его назначили,
кредиторы надеялись, может, да
поправит положение. Какое там
поправит. Еще дальше покатилось
предприятие. Что им делать? Они
могли бы собраться все вместе,
принять свое решение, оформить
через суд и взять этот завод с
потрохами. Закон на их стороне. Но
кому они нужны, те потроха? И по их
настоянию проходит новый
арбитражный суд, который и
назначает Вячеслава Ли внешним
управляющим.

А по
предприятию гуляют слухи один
чернее другого. Поговаривают о том,
что прежняя администрация
специально сама себя банкротом
пыталась объявить. Чтобы за грехи
старые не отвечать. Ну, например,
когда-то взял завод из областного
бюджета девять миллиардов на
строительство элеватора. Деньги
взяли, элеватор не достроили. Был
тут большой автопарк, одних
легковых для начальства имелось
восемь штук. Где они теперь, кто на
них разъезжает? От всего огромного
парка остались лишь грузовичок да
автобус новый. Поехал Вячеслав Ли с
товарищами в Москву, обратились в
"Росхлебпродукт", не поможете
ли, мол, с зерном. Придет время,
рассчитаемся. А в ответ: "Вы уже
рассчитались однажды. На пять
миллиардов взяли хлеба и ни копейки
не заплатили. Вам еще и пени
набежало. На три миллиарда". Как
оплеванные покидали кабинеты.

Нет, совсем
не глупые люди руководили
предприятием. Некоторые из них
очень даже шустрыми были. (О тех, кто
стоял у руля еще раньше, грех
говорить плохо. Те во многих
соцсоревнованиях знамена и призы
выигрывали. А эти…) Взять
последнего директора, Давыдова.
Предвидя, как дальше будет
разливаться ситуация, тот берет и
издает приказ: назначить товарища
Давыдова заместителем директора.
Можно представить и такую ситуацию.
Приходит Ли:

—
Здравствуйте, я ваш новый внешний
управляющий. А вы кто?

— А я ваш
новый заместитель по коммерческой
линии, Давыдов.

Будь на месте
Ли кто-нибудь другой, но такой же
принципиальный, взорвался бы: мать,
мол, вашу перемать! До чего хорошее
производство довели! Всех разгоню,
всех шестнадцать управленцев
уволю! У Вячеслава Ли тоже на душе
кипело, но сорваться он себе
позволить не мог. Да и не кавалерист
с сабелькой, чтобы пришел и сразу
головы начал срубать. Ли — физик по
образованию и прагматик по натуре,
склонен к анализу и систематизации.
Руководствуется логикой, а не
эмоциями, но не в его характере
отказываться от намеченного. Если
эти управленцы не способны к
созиданию, значит, надо избавляться
от них. И он избавился. В течение
полугода. Долго тянул? Причиной
тому не женские слезы, не своя
сердечная боль. Подмахнуть приказ —
минута делов. Но на это место надо
человека подыскать. И не просто
человека с головой, а такого,
который мог бы в команде работать…
Ибо только крепкая команда
способна сквозь бури и шторма
грохочущего рыночного моря
спокойно провести свой корабль.

К великому
сожалению, действующая у нас
система банкротства — отнюдь не
лучший способ оздоровления. Это
признают экономисты, юристы и
менеджеры. Около 200 предприятий
Приангарья попадают под эту
процедуру. Одна из иркутских газет
("Думай"), опираясь на
материалы межрегионального
совещания по этой проблеме, пишет:
"После того, как судья
арбитражного суда назначает
антикризисного управляющего на
предприятие-должник (в нашем случае
Вячеслав Ли — Г.П.), начинается
процедура наблюдения, в ходе
которой "доктор" делает
заключение "жив пациент или
нет". Но зачастую они приходят
уже на "мертвое" предприятие.
Поэтому сразу после процедуры
наблюдения там начинается
конкурсное производство". Общие
слова, туманные выражения, но смысл
их жуткий. "Конкурсное
производство" — это увольнение
работников, распродажа имущества
на аукционах. Чаще всего — за
бесценок. И… поток исков в суд.
"За что меня уволили?" Вот
такая тягостная и неприятная роль
была отведена новому внешнему
управляющему Вячеславу Ли.

Если
разобраться, то в самом деле, куда
ты денешься? Ведь перекрыли
окончательно кислород. В банк лучше
не суйся с тобой разговаривать
никто не будет, железнодорожники
пути блокировали, вагоны не дают. У
АО "Иркутскхлебопродукт" на
все просьбы о выделении зерна один
ответ: верните старые долги — будем
работать. Гидролизные заводы, те
вообще вместо дрожжей фигу
показывают. В общем, "доктор"
мог бы нащупать "ускользающий
пульс у больного" и загадать,
сколько дней и часов ему оставалось
жить.

Но Ли —
серьезный "доктор". Он уже
хорошую практику прошел, перед этим
работая в фонде имущества. В самых
различных арбитражных судах
участвовал, пытаясь оттянуть
неудачников от банкротства. Немало
ему удавалось. Но как удавалось?
Каждый раз знакомился с
предприятием, постигал его слабые
звенья и сильные позиции, горы
периодической литературы изучал,
законы в памяти освежал. Вот так и
формировал специалистов редкой на
сегодняшний день профессии. Теперь
ему предстояло не защитником
чьим-то быть, а самому юридические,
экономические и производственные
аспекты решать.

Будучи
человеком серьезным, избегающим
поспешных решений, он тем не менее
вряд ли знал весь спектр проблем.
Ведь главная функция предприятия,
которое ему доверили, кормить
животноводство. Между тем из бывших
11 птицефабрик иных уж не было в
живых, а другие сами себя
обеспечивали комбикормами. Раньше,
когда на ферму попадали комбикорма,
доярки за ними не то что в очередь, а
чуть ли не в драку. Теперь же
который год идет истребление коров
и быков, овец и свиней.

И все-таки,
предвидя многие другие большие
сложности, Ли принял на себя
большую обузу. Хотелось
попробовать свои силы в
производстве. Он же не только
грамотный специалист, но и сильный
организатор. К тому же, у него такие
крепкие, такие надежные друзья. Он и
взял их с собой. Это прежде всего
братья Фрагулисы, Сергей
Георгиевич и Владимир Георгиевич.
Греки по национальности, сибиряки
по происхождению, Севером
воспитанные. А Север, как говорят,
подлецов не терпит. Там так: если
взял — то отдаст, если пообещал — то
сделает. И потому иркутские
квартиры братьев были не просто
квартирами, в буквальном смысле
слова. Это гостиницы для
приезжавших с Севера друзей. Они
возглавляют ООО
"Транссибстрой". Оно выполняет
различные строительные заказы и
посреднические операции с Севером.
Небольшие сбережения, что были
накоплены, пустило ООО в новое
производство, в Иркутский
комбикормовый. Переоборудовали
котельную, теперь не мазутом она
топится, а электричество
использует. Что это дало? На 38
процентов себестоимость
комбикормов снизили.

А Ли в это
время продолжал с кредиторами
работать. Убеждал, доказывал,
упрашивал. И вот уже подается вода,
поступают вагоны, звонят телефоны.
В "Восточно-Сибирской правде"
вычитал крохотную заметку о том,
что те хозяйства, которые не в
состоянии в пенсионный фонд
"живыми" деньгами платить,
могут продуктами отдавать долги.
Это же находка. Краткие переговоры
с Лобановым, руководителем
областного пенсионного фонда.
Комбикормовый берет обязательства
перед ним и под эти обязательства
приобретает зерно в хозяйствах.
Пошел хлеб. И закрутились жернова,
потекли комбикорма.

Но…
комбикорма есть, покупателя нет. А
именно он — главный инвестор
производства. Где найти его? Наш
завод находит. Это северный сосед,
Саха-Якутия. Ее руководители
оказались мудрее наших прошлых. Они
не допустили приватизации своих
птицефабрик. Однако хохлатку
кормить надо. Где взять комбикорма?
Самый близкий и весьма надежный
поставщик, оказывается, под боком
живет. Это Иркутский комбикормовый.
Очень серьезно работает северный
сосед. Спасибо ему.

Ну и свои
северяне тоже без комбикормов не
представляют себе производство на
фермах. Бодайбо, Усть-Кут, Киренск,
артели золотодобытчиков — всем им
нужны качественные комбикорма.

И вот уже
полной грудью начинает дышать
предприятие. Из 14 миллиардов рублей
(в старом исчислении) долгов более
половины погашены. На три четверти
погашена задолженность по
зарплате. Что касается сегодняшней,
то она выдается в срок, по две
тысячи рублей в месяц. Идут
отчисления в страховой фонд,
медицинский бюджет. И что особенно
ценно, число работающих за неполных
два года увеличилось почти вдвое.
Жить бы да жить так, наращивая
производство. Но уже 31 декабря
заканчиваются полномочия внешнего
управляющего, а там… 49 процентов
акций у акционеров. Не получится ли
так, что завалится в контору ватага
с пачками скупленных акций и
скажет: "Спасибо, ребята. Вы не
забыли, кто тут хозяин? Так что
дайте теперь нам порулить". Как
они рулили, мы уже видели. Их курс —
банкротство. Курс команды Ли —
дальнейшее оздоровление
производства и развитие его. Это
курс на создание новых рабочих
мест, на увеличение доходов и
отчислений государству. Что же
возьмет верх: амбиции или здравый
смысл? На подобные вопросы отвечать
не журналисту. Есть лица,
облеченные властью и доверием. Но
все равно: с Новым годом, заново
рожденные! Счастья вам и удачи!