За
американскую пшеницу расплатятся
наши внуки

Второй год
подряд терзает Россию небывалая
засуха. Установлено, что таких
высоких температур, какие были в
разгар лета в западной части
страны, не наблюдалось в течение
предыдущих 118 лет. К счастью,
дальние страны с пониманием
отнеслись к бедам России. Сейчас
осуществляется серьезная помощь
продовольствием. Определенная доля
достанется и Приангарью. На днях в
Иркутске побывала американская
делегация в составе Бобба Ричи,
Данниса Стюарта, Дана Уайтхада —
координаторов
российско-американской
продовольственной программы,
Роберта Уолнера — представителя
посольства США в Москве.

Во время
встречи с журналистами гости
сообщили, что Иркутску
предназначено 10 тысяч тонн
кукурузы, 40 тыс. тонн пшеницы, в том
числе по линии гуманитарной помощи,
т.е. бесплатно, 10 тыс. тонн, 20 тыс.
тонн соевых бобов, 2 тыс. тонн риса, а
также по 4 тыс. тонн говядины и
свинины. Какова же цель визита
американских гостей в Иркутск?

Д.
Стюарт: Мы находимся здесь для
того, чтобы уточнить информацию о
том, как распределяется наша
помощь, доходит ли она до тех, кому
предназначена. Гуманитарная помощь
адресуется тем, кто нуждается в
социальной защите: приютам,
больницам, домам престарелых. Такая
помощь позволит обеспечить их
потребности в хлебе насущном в
течение текущего года. Выручка же
от остальной помощи пойдет в
Пенсионный фонд.

Знакомясь с
ходом распределения помощи,
высокие гости не обнаружили
нарушений. Все товары поступают по
адресу и в том количестве, которое
предусмотрено.

С.В.
Круть, руководитель департамента
региональных фондов и
межрегиональных связей:
Иркутская область уже получила 19,5
тыс. тонн сои, 6 тыс. тонн кукурузы,
остальные 4 тыс. тонн находятся в
пути, а также 14,5 тыс. тонн пшеницы.

Карантинная
инспекция особых претензий к
поставляемому продовольственному
зерну не имеет.

Поступающая
в Иркутскую область пшеница имеет 21
процент клейковины. При доработке
ее доля клейковины повысится до 28
процентов, а при размоле — до 31.
Таким образом, будет получена
первоклассная мука.

Корр.:
Как вы находите состояние нашего
сельского хозяйства?

Р.Уолнер:
Безусловно, Россия пострадала от
различных реформ, но нам кажется,
что потенциал сельского хозяйства
России все-таки очень большой. У вас
много высокообразованных
талантливых людей, которые хотят
работать. Многие предприятия
сейчас закупают оборудование.
Думается, что все это благотворно
повлияет на будущее, учитывая к
тому же, что вы получите кредиты,
будут привлечены инвестиции.
Необходимо, чтобы создавался такой
климат, который способствовал бы
привлечению кредитов и инвестиций,
а вы могли дать понять, что их
инвестиции будут в безопасности.
Кстати, первыми нашими поставками в
вашу страну были 15 тыс. тонн
посевных семян.

Правительство
Америки учитывает, что необходимо
помогать российским фермерам,
чтобы они могли получать как можно
более высокие урожаи.

Корр.:
Через сколько лет мы должны
рассчитаться по американским
кредитам?

Б.
Суркова, переводчица: Через 20
лет. Но первая платежка должна быть
произведена уже через шесть лет.

Корр.:
Многие иркутяне, конечно, с
признательностью воспримут
американскую продовольственную
помощь. Но когда знакомишься с
документами по проведению реформ, о
которых вы говорите, то вот что
находишь. Все эти реформы
проводились в соответствии с
рекомендациями, которые нам давали
Международный валютный фонд,
Международный банк развития и
реконструкции, Мировой банк,
Организация экономического
сотрудничества и развития (ОЭСР),
куда входят США, Япония и ряд других
развитых стран. Насколько мне
известно, в Америке этими
рекомендациями не пользуются, и
потому у вас такое хорошее сельское
хозяйство. (Смех в зале).

Р.
Уолнер: Что касается
рекомендаций Мирового банка, то это
не просто рекомендации. Я думаю, что
России, правительству, различным
структурам необходимо решительно
подумать и определиться, что лучше
для России. Российскому
правительству необходимо иметь
какую-то общую стратегию.
Безусловно, мы хотели бы, чтобы вы
двигались в сторону рынка и
ориентировались на частного
собственника.

Мне
горек хлеб заморский

Америка не в
первый раз выручает Россию. Так
было в далеком 1921 году, когда
жестокая засуха буквально выжгла
Поволжье. Моя мама, уроженка
Саратовской губернии, неоднократно
вспоминала, как собирали их,
малолетних, и водили в общественную
столовую, где кормили похлебкой,
приготовленной из американской
фасоли. Так было и в суровые годы
Великой Отечественной. Правда,
экспорт муки, крупы и зерна из США и
Канады составлял лишь 2,9 процента
от объема внутренних заготовок
страны, но и эти проценты все-таки
стоили многого. Я уж не говорю об
американской тушенке. И вот,
готовясь к вступлению в XXI век, мы
вновь протягиваем руку к могучей
державе, о чем раньше и думать не
могли.

Что такое 61
миллион тонн хлеба, который,
согласно прогнозам, мы можем
собрать в этом году? Это 415
килограммов в расчете на каждого
россиянина. Не богато. Согласно
нормам, чтобы полностью обеспечить
население хлебом, крупами,
животноводство — концентратами,
спиртзаводы — сырьем, должно
производиться не менее тонны на
человека. На такой уровень мы еще ни
разу не выходили.

Разве
жестокий голод 1921 года вызван был
только небывалой жарой, жестокой
засухой? Разве не сказались и две
войны, прокатившиеся по России, и
разрушение сложившегося
крестьянского образа жизни, и
уничтожение самой деревней
наиболее культурных, более
эффективных помещичьих хозяйств?!
Вот и тяжелый 1946 год вызван был
опять-таки не только засухой. Война,
огромное истощение людского
потенциала тоже основательно дали
о себе знать. (Правда, на следующий
год все-таки отменили карточки на
хлеб, что не могло не вызывать
удивления. Но это к слову). А теперь
возьмем 1998-й и нынешний годы. Войну
мы видим только на экранах
телевизоров. О разрухе знаем
понаслышке, однако уже второй год
собираем чуть ли не вдвое меньше
хлеба, чем в наиболее благоприятные
годы, и уже без чужого куска не
мыслим себе завтрашнего дня. Что же
случилось? Пусть каждый попытается
сам себе дать ответ. Автор лишь в
силах кое-что подсказать.

В прошлом
изредка мы пользовались таким
выражением, как экономическое
плодородие. Оно означает насыщение
парком машин, мелиоративных
установок, площадями осушенных
земель, объемы применяемых
удобрений и т.д. Растет ли
экономическое плодородие
Приангарья или нет — читатель может
узнать, перелистывая нашу газету.

Конечно, мы
должны честно оценивать
возможности своего региона и
бесстрастно анализировать
ситуацию. Если даже в Куйтуне соя не
растет, то ее надо где-то покупать.
Раньше приобретали в Амурской
области, в Китае. Сегодня посевы
высокобелковой культуры
увеличивают даже в Курской области.
Но вряд ли она будет доступна нам.
Это стратегический товар. Такая же
ситуация и с кукурузой.
Поставщиками ее являлись южные
регионы страны. Что случилось там в
этом году, известно всем. Да и нет
уже прежних столь огромных объемов
производства. Спору нет, лучше
покупать у своих, чем у чужих, и
потому остается пожелать, чтобы и
на юге России поправились дела.

И вообще, что
касается Приангарья, то оно никогда
не обеспечивало себя сполна
продуктами питания. Даже до 1917 года
в Иркутск завозили пшеницу из
Маньчжурии и Западной Сибири, сюда
пригоняли на ярмарки скот из
Монголии, Забайкальской области,
Томской и Енисейской губерний. Да,
белым хлебом народ здесь особо не
баловался. Даже в наиболее зерновой
зоне, в Балаганском уезде, пшеница в
структуре зерновых составляла
всего 17 процентов. Зато свыше 60
процентов посевных площадей
отводилось под ярицу (яровую) и
озимую рожь. Такие данные за 1990 год
дают "Иркутские губернские
ведомости".

Такая
потребность обернуться назад
возникла не только потому, что
хотелось напомнить, где мы живем и в
каких природно-климатических
условиях трудимся, в какой-то мере
оценить терпение и мужество
иркутского крестьянина, но и чтобы
воздать должное селекционерам
Тулуна, Иркутска и Бурятии. Они
совершили переворот в прикладной
науке. А какой громадный путь
прошла наша передовая практика,
душой которой являлись новаторы,
нешаблонно мыслящие агрономы!

За последние
четыре десятилетия какие только
напасти не обрушивались на
крестьянские головы! Засухи,
заморозки, ранние снегопады,
минусовые температуры даже в
начале июля. Особенно досаждала
засуха, тем более что много земли
отводить под пары не разрешалось. А
что мы имели в конечном счете? Даже
в 1955—60 годах ежегодно
производилось на 250—300 тысяч тонн
зерна больше, чем в среднем за
последнее трехлетие. Если бы
удалось сократить разрыв хотя бы
наполовину, не ждали бы с такой
болью и тревогой руководители
крупнейших предприятий по
производству животноводческой
продукции суда из Америки, не жили
бы в страхе и тревоге специалисты
крупных хлебозаводов, от работы
которых зависит обеспечение
продуктом номер один почти всей
области. Да и цена на хлебушек не
подскакивала бы столь высоко.

В этом месяце
или чуть позже мы ожидаем прихода
транспорта опять-таки из Америки с
четырьмя тысячами тонн свинины и
говядины. Господи! Да что такое
четыре тысячи тонн?! Это полтора
килограмма в расчете на каждого
иркутянина. Неужто эти несчастные
четыре тысячи наше сельское
Приангарье не способно само
произвести? Ведь производили,
выращивали и в куда больших
количествах. Если в 1990 году
хозяйства поставляли городу 128
тысяч тонн мяса, то в минувшем —
всего лишь 76,6 тыс.тонн. Куда же
делось мясо? Выращивать разучились?
Или что-то другое сказалось? Вопрос
не только и не столько к селянам…
Интересно было бы послушать
переработчиков. Крестьяне-то
хорошо помнят, как в 1994 году они
долго выбивали 48 миллионов рублей
за поставленную им продукцию ферм и
не могли выбить. А без денег какая
жизнь на селе? И началось
свертывание животноводства.

Впрочем, если
бы нам необычайно подфартило и
после на редкость урожайного года
все склады оказались завтра
доверху заполненными зерном, а
траншеи — силосом и сенажом, все
равно не удалось бы так скоро
восстановить прежнее производство
мяса. Нет уже прежнего поголовья
скота. Вырезали, съели.

Иркутская
область не такая уж беспомощная и
бессильная. По утверждению
специалистов, она способна
обеспечить себя продовольственной
пшеницей. Кстати, в 1940—1950-х годах
она производила около 10 тыс.тонн
гречихи, в 1965-м — свыше 52 тыс.тонн
гороха. Немалые площади отводились
под просо, что позволяло иметь
более трех тысяч тонн этого зерна.
Сеялся масличный рыжик. Посмотрите,
какой набор культур. Этого
достаточно, чтобы обеспечить себя
не только хлебом печеным, но и
кашей. Что еще надо?

Для
достижения названных целей
необходимо повернуться лицом к
селу. После нескольких ротаций
власти уже не раздаются пугающие
заявления типа: "Зачем нам свои
теплицы и овощеводство вообще, если
проще завезти продукцию из
Голландии или Израиля? " Уже
назавозились. Областная
администрация как будто пытается
более пристально всматриваться в
лицо деревни. Будем надеяться, что
прагматики помогут исправить те
вывихи, которые были допущены за
годы реформ фантазерами. Только
возрождение собственного
сельского хозяйства спасет нас от
долговой кабалы.

Комментарий и
интервью подготовил обозреватель
"Восточно-Сибирской правды"
Геннадий ПРУЦКОВ.