Назад
дороги нет

Валентина
Владимировна Добровольская
работала
медсестрой-анестезиологом в
Афганистане в самые кровопролитные
годы — 1984-й—1985-й. Почему пригласили?
Нужен был именно такой специалист.
Фамилия у нее знаменательная. Но
добровольцем она себя не считает.
Чтобы проявить добрую волю, надо по
крайней мере знать, на что идешь. А
тогда мало кто имел представление о
том, что такое Афган.

Уже первые
дни в Кабуле на "пересылке" ей
недвусмысленно дали понять:
передумать и вернуться нельзя,
назад дороги нет. Все это осталось в
другой реальности, называемой
"Союз".

Усталые
солдаты, больше банки тушенки
ценящие лишнюю гранату. Жара под 60
градусов. Вооруженный эскорт— даже
в туалет, одной ходить опасно. Война
только оскалила свои "зубы". И
эти три дня были временем удивления
(вот, оказывается, какая
командировка) и страха (что будет?).

А в Кундузе в
полковом медсанбате было уже не до
страха. Все привычные и знакомые
чувства, имеющие названия в мирной
жизни, по закону поглощения
заменило одно: чувство войны.
Огромное горе, огромное… счастье.
Среди огня, смертей, крови, на
пепелище сожженных бессмысленной
бойней душ рождались и невиданное в
мирной жизни единение, и осознание
собственной силы и… любовь.

Бывало,
привозили раненых по 25 человек в
день. Принимали их два хирурга и
Валентина. Сколько часов провела,
не выходя из оперционной! Сколько
потратила на соки — поддержать
искалеченных войной мальчишек.
Лечили и афганцев (только по
разрешению командира дивизии). Им
порой хватало одного укола
пенициллина, чтобы подняться и уйти
на своих ногах после ранения —
выносливые. Наши — не такие.
Скольких пришлось проводить к
последнему приюту… В Кудузе был
самый большой из трех афганских
моргов.

— Сейчас
говорят, мол, вас туда никто не
посылал. А я долго хранила то ли
красноярскую, то ли другую
газетку… На рисунке — гроб
цинковый, за ним — Брежнев и
надпись: "Он сказал
"поехали" и взмахнул рукой".
Так и было.

Ей долго
снились бесконечные операции,
кровь, однополчане, убитые и живые,
но потерянные в переделе границ
(большинство из них были белорусы и
украинцы). Щупленький
солдатик-бурят — она искала
земляков, но встретила только его,
призванного из Улан-Удэ. Дымок над
баней приметишь — знай, скоро бойцы
с задания вернутся.

Сейчас война
снится реже. Но думает Валентина
Владимировна о ней всегда. Получила
ли она пресловутые "золотые
горы"? Отвечает, что если бы не
было квартиры, то дали бы. Были
деньги — 240 чеков и три оклада в
месяц на родине. От них осталась
купленная в афганской лавке
джинсовая юбка, красивая, правда, не
модная, да уже и мала.

— Было много
горя… И много счастья, — повторяет
она. И ничего не комментирует.

Когда
грянула новая война в Чечне, первая
ее мысль была: сейчас же ехать!
Домашние не пустили.

— А зачем?
Ведь это такая же бессмысленная
бойня.

— Да, это само
собой (женская снисходительность к
власть предержащим. Но ведь я там
нужна, я все знаю, как и что нужно
делать..

Назад дороги
нет. Время не повернуть и не
изменить. То, что произошло в
Афганистане, — как
послеоперационный жесткий рубец на
лице России. Но мы так мало знаем об
этой войне. Хотим ли знать?