Вечную
жизнь БЦБК может подарить закон о
Байкале

Георгий КУЗНЕЦОВ
«Восточно-Сибирская правда»

Сессия
Законодательного собрания
частично поддержала инициативу
общественных природоохранных
организаций («ВСП»
рассказывала о ней в среду под
заголовком «Пока «поезд не
ушел») о внесении
изменений в проект Закона «Об
охране озера Байкал».
Депутатскому комитету по
законодательству об экологии и
природопользовании поручено
совместно с областной
администрацией подготовить список
поправок и направить его в
Государственную Думу России для
внесения в законопроект.

На вопросы
«Восточно-Сибирской правды» о
претензиях «зеленой»
общественности и депутатов к
многострадальному законопроекту
отвечает начальник отдела
природоресурсного
законодательства правового
управления Законодательного
собрания нашей области В.В. БУЛЫГИН.

КОРР.:
Владимир Владимирович, по мнению
некоторых депутатов Госдумы, с
которыми мне довелось поговорить, в
принятый депутатами и сенаторами,
но не подписанный президентом
Закон «Об охране озера Байкал»
были внесены незначительные
поправки, не способные заметно
повлиять на его глубинную суть. Но у
представителей «зеленой»
общественности Иркутска
обсуждавшей на прошлой неделе
поправленный по инициативе
президента России текст
законопроекта, мнение иное?

БУЛЫГИН:
На собрании представителей
общественных экологических
организаций обсуждались не только
новые поправки, но и старые
недостатки того проекта, что уже
был принят Думой в трех чтениях. Их,
недостатков и возможностей разного
толкования статей, было немало.
Теперь стало еще больше. Есть, по
моему убеждению, очень серьезные,
сводящие на нет сам дух закона. Не
побоюсь сказать более жестко: этот
проект, декларируя охрану Байкала,
на самом деле (случайно или
умышленно — вопрос другой)
оставляет множество юридических
лазеек для продолжения его
активного загрязнения ради лишнего
рубля в чьем-то кармане. Более того,
принятие предложенного текста
делает загрязнение участка
мирового наследия вполне законным.
Чтобы убедиться в этом, достаточно
с максимальным вниманием вчитаться
в текст законопроекта и
проанализировать не только строки,
но и междустрочие. Нужно поставить
себя на место предпринимателя,
которому этот закон не выгоден
экономически. Тогда все становится
гораздо понятнее.

КОРР.:
Например…

БУЛЫГИН:
Примеров слишком много, чтобы
перечислить все. Вот наиболее
серьезный. В статье 18 проекта
записано, что «расчет нормативов
загрязняющих выбросов и сбросов
для Байкала осуществляется в
соответствии с действующим
законодательством». Безобидная
будто бы фраза. Но статья 45 пункт 4
Закона «Об охране окружающей
природной среды» (это и есть
действующее законодательство)
допускает временно согласованные
выбросы и сбросы предприятиям,
исходя из их технологических
возможностей: не могут обеспечить
допустимую концентрацию
загрязняющих веществ — ну и не надо:
комиссия согласует им столько,
сколько они могут.

КОРР.:
Как Байкальскому ЦБК?

БУЛЫГИН:
Конечно. И вы сами писали об этом в
«Восточке» не один раз — БЦБК,
как раз в соответствии с
«действующим
законодательством», много лет
работает в режиме «временно»
согласованных норм, которые
превышают даже ПДК — предельно
допустимые концентрации. А я
считаю, что для экосистем ПДК
неприемлемы. Они рассчитаны как
санитарно-гигиенические,
применительно к человеку, а не к
экосистеме. Но человек-то, как
известно, и денатурат пить может.
Природа такого яда не выдержит. Тем
более Байкальская экосистема,
которая на 80 процентов эндемична.

КОРР.: То
есть вы считаете, что, приняв такой
закон, мы не сможем обеспечить
безопасность озеру?

БУЛЫГИН:
Приняв такой закон об охране
Байкала, мы узаконим по отношению к
планетарному чуду природы худшее,
что есть в действующем российском
природоохранном законодательстве.
Тогда БЦБК сможет еще десятки лет
сливать в озеро «временно»
согласованную грязь. Такой закон
может просто укокошить участок
мирового природного наследия.

КОРР.: Ну,
наверное, годы, а не десятки. Мне
кажется, что общественное сознание
наших земляков уже вплотную
подошло к пониманию, что БЦБК
несовместим с Байкалом.

БУЛЫГИН: Насчет
общественного сознания — согласен.
А вот до сознания отдельных
«людей, принимающих решения»,
эта истина никак дойти не может.
Иначе как могла появиться в
обсуждаемом проекте статья 6 с
перечислением производств и
технологий, запрещенных на Байкале.
Именно эта статья, на мой взгляд,
может обеспечить жизнь БЦБК на веки
вечные.

КОРР.: Но
именно эта статья запрещает
развитие здесь целлюлозно-бумажной
промышленности.

БУЛЫГИН:
Вот-вот, вы правильно заметили — она
запрещает развитие! А еще —
расширение и размещение
целлюлозно-бумажных предприятий.
Но понятие «размещение» можно
трактовать как строительство новых
заводов. А если будет продолжать
пыхтеть старый, сегодняшний БЦБК,
не расширяясь и не развиваясь? Как
быть? Адвокату в суде не так уж
сложно доказать, что к существующим
сегодня предприятиям, если они не
наращивают проектные мощности, эта
статья не имеет отношения. Это
лазейка! Потом годами будем в судах
бултыхаться, и каждая сторона будет
толковать эту статью так, как ей
выгодно.

Но есть и
другая опасность. По моему
убеждению, перечислением
запрещений невозможно
предусмотреть абсолютно все. В
предыдущем проекте, к примеру, в
этом перечислении не было
животноводческих ферм, стоки
которых еще хуже для Байкала, чем
стоки БЦБК. К счастью, кто-то
вспомнил, и в сегодняшнем документе
этот пробел устранен. Но где
гарантия, что авторы не забыли еще
чего-нибудь или чего-то мы пока не
знаем? Несколько лет назад в
Иркутске мало кто знал что-то о
существовании
химико-термомеханической массы,
той самой ХТММ, на производство
которой хотели перепрофилировать
комбинат. Так где гарантия, что уже
после принятия закона не появится
еще какое-то жутко вредное
«огого», которого нет в
перечне. Значит, его, по закону,
можно будет размещать на берегу?
Ведь можно все, что не запрещено
законом!

КОРР.: И
какой же вы видите выход?

БУЛЫГИН: Прежде
всего нужно утвердить в законе
принципы природопользования,
основанные на новом статусе
Байкала как участка всемирного
природного наследия. Вот их, в
отличие от запретов, нужно
перечислить. Они сегодня
разбросаны по различным научным
концепциям, а в законодательстве
отсутствуют. Без них мы сможем
некоторое время дурить головы
своим людям, будто Байкал находится
под надежной охраной закона. Но
мировому сообществу не задурить.
Мировое сообщество может пойти и на
какие-то неприятные для России
санкции, чтобы принудить нас к
выполнению международных
обязательств, чтобы защитить
участок мирового природного
наследия.

Считаю очень
важным сделать работающей статью
Закона «Об охране окружающей
природной среды», в которой
содержится требование о заключении
каждым хозяйствующим субъектом
договора о комплексном
природопользовании. И, главное, с
помощью специальной статьи в новом
Законе «Об охране озера
Байкал» пропустить через
Государственную экологическую
экспертизу все существующие на
берегу Байкала сегодня и
предполагаемые к размещению
предприятия. Все виды деятельности,
не прошедшие сквозь сито этой
экспертизы, должны быть решительно
пресечены.

Такова моя
точка зрения. Надеюсь, что
поддержат ее и депутаты
Государственной Думы России, если
вчитаются в проект закона
повнимательнее.