Пятнышко
на мундире

Людмила
БЕГАГОИНА, "Восточно-Сибирская
правда"

Эта история
началась с "дела о джипе с
красным крестом". Так называлась
моя статья, опубликованная в
"ВСП" 1 марта 1997 года. Речь шла
об автомобиле "Ниссан-Патрол",
ввезенном в страну без положенных в
таких случаях таможенных платежей.
Из-за нарушения режима ввоза
Иркутская таможня изъяла машину у
владельца — а им оказалось
автохозяйство облздравотдела — и
передала для реализации
предприятию
"Байкалавтоимпекс".

Все шло как
будто строго по закону, но…
Таможенный кодекс во избежание
злоупотреблений запрещает
сотрудникам таможенных органов не
только продавать конфискованное
имущество, но и покупать его. К
изъятым вещам закон не велит
подпускать даже близких
родственников таможенников.

И все же за
рулем конфискованного
"Ниссана" оказался "свой"
человек — начальник отдела
материально-технического
снабжения Восточно-Сибирского
таможенного управления Г.И. Здышев.
Георгий Иванович ездил на машине по
доверенности хозяина — своего
тестя. Причем родственник его
умудрился купить джип по цене
"Жигулей". Подсобили эксперты
торгово-промышленной палаты С.
Голиков и А. Борзин — в акте
экспертизы они прибавили
автомобилю возраст, сделав его на 9
лет старее, и ухудшили технические
характеристики, на четверть
сократив объем цилиндра. Эти
махинации позволили им оценить
джип в 38 млн. старых рублей, тогда
как позже независимая экспертиза
установила ему цену в 108 миллионов.
Федеральный бюджет таким образом
не досчитался семи десятков
миллионов, а автомобиль оказался
дважды зарегистрированным в ГАИ —
за разными владельцами.

Читателям,
наверное, хотелось бы знать, чем
закончилась эта история.
Оказывается, ничем. Правда,
сотрудниками управления по борьбе
с экономическими преступлениями
было возбуждено уголовное дело. Но
в следственном отделе Иркутского
ГУВД его трижды прекращали.
Следователи так и не нашли состава
преступления в действиях офицера
таможенной службы и экспертов
торгово-промышленной палаты:
причастность Здышева к оценке и
продаже машины не установлена, а
эксперты Голиков и Борзин не
являются должностными лицами.
Видимо, это (по мысли следователя) и
дает им право писать в своих актах
то, что захочется нужным людям.
Прокуратура, в свою очередь, трижды
отменяла постановления о
прекращении уголовного дела и
добивалась продолжения
расследования. 16 июля 1998 года уже и
Генеральная прокуратура России
потребовала возобновить
производство по делу. Резон все тот
же: прежде чем прекращать дело, надо
хотя бы исследовать все
обстоятельства и дать им оценку.

Из
материалов дела видно, что эксперт
торгово-промышленной палаты
Голиков сделал неверный расчет с
целью занижения стоимости машины
умышленно — по просьбе своего
начальника Лай-Сяупина, а более
ранний год выпуска записал в акте
со слов директора фирмы
"Байкалавтоимпекс", которой
была доверена продажа автомобиля.
Все эти обстоятельства следствием
выявлены, но предварительной
договоренности и единого умысла у
тех, кто порадел будущему
покупателю не усмотрено. Не сочли
нужным все эти деятели объяснить
следователю, зачем они все-таки
занижали цену машины и для кого
старались. Ну не хотят и не надо. Так
решило, видимо, следствие, снимая с
экспертов ответственность за
ущерб, нанесенный федеральному
бюджету.

Был бы этот
случай с занижением стоимости
конфискованной машины частным, не
стоило бы, может, и копья ломать,
возвращаться к нему и прокуратуре,
и газете. Но это уголовное дело
просто изобилует свидетельствами
чрезвычайной отзывчивости
работников торгово-промышленной
палаты и таможни, которые,
оказывается, всегда готовы помочь
нужным людям купить по дешевке
престижную машину, надув при этом
государство, чьи интересы они,
между прочим, призваны защищать по
долгу службы.

Старший
прокурор генеральной прокуратуры
Ю.А. Лавров, ознакомившись с
материалами прекращенного дела,
заинтересовался судьбой трех
джипов, проданных частным лицам по
цене прямо смехотворной для таких
машин — 37, 39 и 46 млн.
неденоминированных рублей. Надо ли
говорить, что оценку стоимости и
этих авто давали все те же
"недолжностные лица" —
эксперты торгово-промышленной
палаты, среди которых значится и
фамилия Голикова. Явно не
понравилось представителю
генеральной прокуратуры и
равнодушие, с которым следствие
отреагировало на показания самого
Голикова, заявившего, что он "по
просьбе Лай-Сяупина, должностных
лиц таможни произвел заниженную
оценку шести автомобилей
"Муссо-602", одной машины
"Дэу-Эсперо" и десяти
автомашин марки "Галлопер" для
продажи их в правоохранительные
органы". Выходит, одни чиновники
уценяют машины, другие их
приобретают подешевке, и все
получают зарплату за то, что стоят
на страже государственных
интересов.

Не только
работнику генпрокуратуры, но и
читателям "Восточно-Сибирской
правды", думаю, небезынтересно
узнать, кто же именно в этих органах
катается сегодня на крутых авто,
приобретенных почти задаром.
Надеемся получить ответ.

Что же
касается Георгия Ивановича Здышева
— он приходил в редакцию после того,
как уголовное дело было прекращено
еще в первый раз: возмущался, что
газета запятнала его офицерскую
честь.

Однако,
думается, заботиться о чести
офицера должен прежде всего сам
офицер. Дело же о халявном джипе,
как оказалось, не единственное в
биографии Здышева, интересующее
компетентные органы. Есть еще не
менее темное дело о квартире.
Трехкомнатная квартира в доме N 116
по ул. Розы Люксембург в Иркутске
была распределена Здышеву согласно
протоколу заседания
жилищно-бытовой комиссии N 14 от 20
марта 1996 года "в соответствии со
списком нуждающихся в улучшении
жилищных условий и в качестве
поощрения за организацию
материально-технического
обеспечения таможен региона по
согласованию с начальником
управления". Но, во-первых, нужда
в улучшении жилищных условий была у
Георгия Ивановича очень
относительной, так как он являлся
собственником двухкомнатной
квартиры в доме 232 по ул.
Байкальской. Но поскольку он и
вписан в ордер на квартиру по той же
Байкальской, но только в доме 165б,
комиссия профкома проверила
жилищные условия своего сотрудника
по этому последнему адресу и нашла
там явное перенаселение: кроме
самого хозяина, в квартире будто бы
проживали его супруга, две дочери и
грудной внук. Оказалось, внук
существовал только в справке из
женской консультации, а хозяин
давно уже жил с другой семьей в
приватизированной на него квартире
по первому адресу. В заявлении же
своему начальнику Здышев
обосновывает крайнюю нужду в жилье
тем, что вынужден даже снимать угол
у чужих людей.

Еще один
любопытный факт. Члены
жилищно-бытовой комиссии профкома,
согласно уже процитированному
протоколу N 14, будто бы единогласно
проголосовавшие за выделение
Здышеву трехкомнатной квартиры,
как выяснилось, этот протокол и в
глаза не видели и кто поставил в них
подписи — не ведают. Мало того, они
вообще не знают, нуждался ли
Георгий Иванович в жилье и стоял ли
в очереди на него.

Побывала я в
том доме по ул. Розы Люксембург, где
Здышеву была распределена (если это
можно назвать распределением)
трехкомнатная квартира. Однако
прояснить ситуацию не удалось.
Соседи заявили, что хозяина этих
квадратных метров никогда не
видели, а жили здесь
квартиранты-студенты. Начальник
ЖЭУ-19 Л. Бреус смогла лишь пояснить,
что квартира до сих пор ни на кого
не зарегистрирована. В ней никто не
прописан, а потому никто за нее и не
платит. Между тем таможенное
управление, выделившее ее два года
назад "остронуждающемуся" в
улучшении бытовых условий Здышеву,
получило эту квартиру от
Иркутскстройзаказчика по договору
о долевом участии в строительстве
жилья. Участие это заключалось,
конечно, в перечислении денег — и
опять же из федерального бюджета.

Какой ущерб
нанесен бюджету на сей раз? На этот
вопрос ответят после очередной
проверки сотрудники службы по
борьбе с экономическими
преступлениями УВД. Кстати, это
бывшие коллеги Георгия Ивановича. С
прежнего места службы, из УБХСС,
офицера Здышева в свое время
уволили по дискредитирующим
обстоятельствам. В восстановлении
в органах внутренних дел ему было
отказано, что, впрочем, не помешало
карьере в таможенной службе. И не
стоит Здышеву пенять газете. Лучше
бы он больше заботился о своей
офицерской чести — глядишь, не
задавал бы сегодня столько работы
бывшим сослуживцам.