Герои
Вампилова — на все времена

к постановке
"Старшего сына" в Иркутском
театре юного зрителя

Каждый раз,
встречаясь со сценическим
воплощением пьес Александра
Вампилова, я испытываю
двойственное ощущение. С одной
стороны, невольно возникает
какое-то необъяснимое чувство, что
Вампилов хотел сказать не то, о чем
его устами говорит театр. С другой —
понимаю, что классическое
творчество Вампилова вне времени и
вне конкретного места и потому к
нему будут возвращаться и в конце
двадцатого века, и в двадцать
первом столетии, и по-своему видеть
вампиловские ситуации.

Сегодня, на
вершине посмертного признания его
гениальности, Вампилова называют
вторым Чеховым. Пусть меня простят,
но я категорически против такого
определения, ибо абсолютно убежден,
что все "второе" — это, пусть
даже безмерно талантливое, но
повторение "первого". Вот
почему в театральной истории
неповторимы Собинов и Нежданова,
Товстоногов и Захаров, Грибоедов и
Островский. Вот почему вослед
плеяде драматургов отечественного
и мирового уровня справедливо и под
литером "один" стоит имя
нашего Александра Вампилова.

Это мое
убеждение еще раз нашло свое
подтверждение в постановке театром
юного зрителя "Старшего сына".
Это премьерный спектакль прошлого
театрального сезона, достаточно
хорошо принятый и по достоинству
оцененный на вампиловском
фестивале. Но, мне кажется,
зрительская реакция на фестивале и
дипломные оценки жюри нисколько не
снимают, но даже, наоборот, требуют
необходимости взглянуть на
спектакль, абстрагируясь от этих
оценок.

Новая
постановка ТЮЗа идет в жанре
комедии, как и обозначил пьесу сам
автор, хотя, несмотря на это
указание, многие театры, в том числе
и столичные, играли пьесу как
бытовую драму, что во многом
определялось трактовкой образа
Сарафанова.

В спектакле
ТЮЗа постановка, мне кажется,
обрела вновь характер лирической
комедии, благодаря тому что
центральным образом ее стала
человеческая доброта. И,
отталкиваясь от режиссерской
установки Виктора Токарева, Эверт
Корсаков — артист и режиссер —
предложил, на мой взгляд, весьма
неординарное решение образа
Сарафанова. В интерпретации
Корсакова это провинциальный
интеллигент, жизнь которого
сопряжена с войной. Как все солдаты
Отечественной, его Сарафанов
вернулся к мирной жизни не только
со своей меркой человеческих
ценностей, но и с пристрастием к
алкоголю. Нет, он не пьяница —
Сарафанов этим как бы компенсирует
свое несложившееся семейное
благополучие, он как бы
прикрывается этим от непонимания
окружающими его чрезмерной
доброты, порядочности и
всепрощения. И именно своим
стремлением делать людям добро на
любом отрезке житейской дороги он
объясняет свое удовлетворение от
игры на похоронах. Нет, его
Сарафанов не стыдится своего
творческого падения, он, как солдат,
честно исполняет свой долг на любом
поприще. И потому даже близкие не
сразу понимают Сарафанова,
окружающие зовут его блаженным, и
только острая комедийно-фарсовая
ситуация, в которую неожиданно
поставило Сарафанова вторжение
"старшего сына", заставляет по
достоинству оценить и понять этого
милого человека.

В Сарафанове
Корсакова, конечно, нет особых
новаций и, даже рискну сказать, нет
глубинных разработок, и это, мне
кажется, оттого, что артиста
Корсакова во многом привлекла
соразмерность собственной
биографии и выдуманного
Сарафанова, и он воссоздает эту
собственную биографию с чуть
заметными поправками на
вампиловского героя. И в этом тоже
секрет привлекательности
персонажа.

К сожалению,
трудно принять Бусыгина в
исполнении арт. А. Измайлова,
который играет как-то
холодно-отстраненно, и потому не
ощущаешь эволюции образа, уважения
и заинтересованности судьбой
членов семьи Сарафанова. Зато Нина
(арт. В. Прадун) и Васенька (арт. А.
Корниенко) составляют
очаровательный дуэт искренности и
убежденности, органичности мысли и
поведения, что, естественно,
вызывает живую заинтересованность
зрительного зала.

Не сразу
принимаешь Сильву в интерпретации
арт. В. Привалова. Мы привыкли
видеть его эдаким безвредным
балагуром и весельчаком, как это
было в спектакле у режиссера
Симановского в драмтеатре.
Привалов же играет Сильву более
жестко, его Сильва беспредельно
нагл, расчетлив, с удовольствием и
часто пьет спиртное. Сильве
нынешнему абсолютно безразличны
чьи-то чувства, чья-то порядочность.
Привалов играет Сильву
безжалостно, не стремясь его
приукрасить и оправдать, и образ
утрачивает ту прелесть обаяния,
которая характеризовала Сильву
ранних постановок Вампилова.

И я снова и
снова ловлю себя на мысли о
сопричастности авторских оценок с
постановкой сегодняшней и еще раз
убеждаюсь, что творчество А.
Вампилова — на все времена. Ведь,
как бы ни трансформировалась
человеческая сущность, она все
равно может быть уложена в
драматические коллизии
вампиловских пьес и мы всегда
найдем его героев, живущих бок о бок
с нами, независимо от календарного
периода. Постановка Виктора
Токарева подтверждает это — и
волнением интерпретации, и
заинтересованностью актерского
ансамбля, и живейшей реакцией
зрительного зала.