Имущему да
прибавится, у неимущего да
отнимется"

Новая
российская справедливость?

Людмила
БЕГАГОИНА, "Восточно-Сибирская
правда"

Речь пойдет
о людях, которые умудрились украсть
последнюю копейку у нищего, рядясь
при этом под маской благодетелей.

История эта
началась в 1993 году с меморандума об
оказании Японией содействия
ускорению реформ в России. Приняв
так близко к сердцу наших реформы,
японцы создали комиссию по
содействию при МИД и разработали
программу гуманитарной помощи, в
том числе и малообеспеченному
населению Иркутской области. В
начале 1994 года в областной центр
стали поступать десятки
контейнеров с сахаром, сгущеным
молоком, компотами, лапшой, мясными
и рыбными консервами. Все это
предназначалось, ясное дело, сирым,
нищим и убогим. Однако не попало ни
к сиротам в детские дома, ни к
инвалидам в интернаты для
престарелых. Бывший первый
вице-губернатор В. Яковенко
распорядился обеспечить
реализацию гуманитарного груза.
Средства от его продажи он велел (с
согласия японской стороны, конечно)
пустить на финансирование
социальных проектов. Это было
названо программой монетаризации
гуманитарной помощи. Когда все
тонны сахара, сгущенки и прочих
вкусных вещей превратились в
звонкую монету, предствителям
японского МИД был предложен
очередной проект: теперь уже
реализации средств, полученных от
монетаризации их гуманитарной
помощи. Все выглядело солидно.
Японские представители не раз
приезжали в Иркутск, чтобы самим
принять участие в обсуждении
вопроса: на какие нужды пойдут
средства, выделенные их
правительством?

Убедившись, что в
Иркутской области сложилась
критическая ситуация с
обеспечением питания детей раннего
возраста, что из-за отсутствия в
бюджете необходимых средств
прекратили работу молочные кухни,
представитель комиссии МИД Японии
Аластер Брайсон одобрил
представленный заместителем главы
администрации области Ю. Кустовым
проект передачи гуманитарной
помощи для развития индустрии
детского питания. Байсона
подкупила фраза о том, что очень
важным исполнители программы
считают широкое освещение в печати
факта предоставления Японией
гуманитарной помощи. Несмотря на
это заверение, он настоял все же на
том, чтобы представителю МИДа
Японии присылали ежемесячный отчет
об использовании гуманитарных
средств.

Что же конкретно
предполагалось программой? Два
миллиарда рублей, полученных от
продажи продуктов из Японии,
планировалось перечислить в
комитет по здравоохранению
области. На эти деньги должно было
быть закуплено, доставлено и
установлено оборудование для
производства детского питания в
Иркутске, Братске, Ангарске,
Шелехове, Усть-Илимске,
Железногорске, Черемхове и Зиме.
Консультант секретариата комиссии,
действующей от лица правительства
Японии, г-н Джон Тейт лично объехал
эти города и убедился, что живущим
здесь детям очень даже нужна
гуманитарная помощь его страны. Еще
100 млн. рублей из этих средств были
обещаны детскому дому в Мотах для
реабилитации глубоко отсталых в
умственном развитии детей.

Но пока японцы
обсуждали с местными властями, куда
девать деньги от проданной
сгущенки, их начала "съедать"
инфляция. Еще один заместитель
главы администрации области — В.Г.
Алексеев — проявил заботу о том,
чтобы спасти средства,
направленные нам из-за "бугра"
со столь гуманными целями.

Он распорядился
положить их в Русско-Азиатский банк
на депозит. Вскоре деньги были
переведены на вексельный вклад со
ставкой 80%. Это для того, чтобы на
них набежало побольше процентов —
малоимущим "лишние" деньги не
помешают.

Финансовые
операции были проведены как раз
"вовремя": банк оказался
близок к банкротству. Поэтому на
счет комитета здравоохранения
деньги не были перечислены. И все
вице-губернаторы, похоже, тут же
потеряли интерес к японской
гуманитарной помощи, а заодно и к
индустрии детского питания и
прочим своим проектам. Во всяком
случае они предпочли отойти в
сторонку, предоставив теперь
выступать в главной роли новому
действующему лицу — директору
фонда социальной поддержки
населения Ю. Белокопытову.

Так что он и
считается до сих пор инициатором
сделки, в результате которой
гуманитарная помощь бедным
благополучно перекочевала в карман
богатых. Да там и осела. В июле 1995
года появляются на свет два
договора. В одном из них фонд
социальной поддержки населения
уступает право требовать с
Русско-Азиатского банка долг по
гуманитарной помощи (а он составил
вместе с процентами и штрафами к
тому времени уже 2,5 млрд. рублей)
некоей фирме "Граунд". Это
означало, что теперь не банк, а
солидное предприятие "Граунд"
брало на себя обязательство
вернуть деньги неимущим.

В подтверждение
серьезности своих намерений фирмой
"Граунд" в дополнительном
соглашении были оговорены сроки
передачи денег фонду социальной
поддержки населения не позднее 1
декабря 1995 года. И перечислены, как
положено, гарантии: во-первых, ТОО
"Граунд" обязалось в случае
просрочки оплатить пени 0,3% в день
от всей суммы, во-вторых, в случае
невозможности отдать долг наличкой
фирма обещала рассчитаться за счет
продажи производственной базы в
пос. Смоленщина.

Короче, на бумаге
выходило, что делается все
возможное, чтобы вернуть неимущим
застрявшую в банке гуманитарную
помощь. Такие бумаги вполне
годились, чтобы усыпить на время
бдительность японских
представителей, которые начали уже
не на шутку волноваться за судьбу
своей монетизированной сгущенки.

И не зря они
волновались. За их спиной в это же
время, 10 августа 1995 года,
подписывается так называемое
тройственное соглашение N^18/1 между
фондом социальной поддержки
населения, ТОО "Граунд" и
Русско-Азиатским банком. В нем была
расписана следующая схема: фонд
социальной поддержки населения
уступает вложенные в банк средства
от гуманитарной помощи фирме
"Граунд". А Русско-Азиатский
банк засчитывает их в погашение
долга этого ТОО по кредитному
договору. Оказалось, что
"Граунд" брал в банке кредит
как раз на 2,5 млрд. рублей и
рассчитаться не смог — оказался
неплатежеспособен. Арбитражный суд
арестовал его имущество по иску
банка. И спасти от полного
банкротства "солидную" фирму
помогли как раз деньги,
предназначенные японцами для того,
чтобы наладить питание грудничков
в сибирской глубинке.

Ну а как же
удалось объяснить правительству
Японии, приславшему гуманитарную
помощь, почему она так и не дошла до
грудных детей? Очень даже
остроумно: обвинив… само же
правительство Японии. Дескать,
фирма "Граунд" не смогла
рассчитаться с фондом социальной
поддержки населения из-за того, что
Япония отказалась закупать в
России лес и цены на него сильно
упали. Вот, оказывается, из-за каких
"объективных" обстоятельств
"Граунд" не вернул
"детские" деньги к
назначенному сроку.

Впрочем, он их до
сих пор не вернул. И имеются большие
сомнения в том, что он вообще в
состоянии это сделать. Судя по
балансовым отчетам, представленным
в налоговую инспекцию, у этой фирмы
и нет вовсе никакого имущества.

Кого обманывают
учредители "Граунда" —
налоговую инспекцию или
кредиторов? Как вообще можно было
верить залоговым обязательствам
"Граунда", если мифическое
имущество этой фирмы, когда она
брала в долг средства гуманитарной
помощи, уже находилось под арестом
арбитражного суда?

Кто же порадел,
чтобы гуманитарная помощь вместо
детей попала к предпринимателям,
чтобы спасти их от разорения?

В списке
учредителей "Граунда" на
момент заключения договора о
переуступке долга, кроме прочих,
значились, например, фамилии Г.
Чаликовой и В. Истоминой. И не
случайно, наверное, именно к Г.
Истомину, заместителю председателя
Законодательного собрания области,
отсылал вице-губернатор Ю. Кустов
директора фонда социальной
поддержки населения Ю.
Белокопытова —
"посоветоваться", как
выколачивать долги из
"Граунда". Не в учредителях ли
вся разгадка?

Японские же
наблюдатели, которым заморочили
головы благородными проектами и
уверениями в искренней
благодарности, похоже, отчаялись
найти концы в этой истории с
монетаризацией, инфляцией и
индустриализацией детского
питания.

Еще слава богу,
что хоть маленький кусочек от
японского пирога отломился
действительно нуждающимся —
детскому дому для умственно
отсталых детей в Мотах. Директор
этого дома В. Филатов представил в
МИД Японии отчет о каждой
потраченной им копеечке: 10 млн.
рублей ушло на капремонт системы
отопления, столько же — на то, чтобы
залатать дырявую крышу… Примерно
такой же отчет на 80 млн. рублей,
полученных из гуманитарной помощи
Японии, составила главврач детской
больницы г. Иркутска Т. Ляшенко. Она
закупила ультразвуковые
ингаляционные аппараты на 14,3 млн.
рублей какой-то там гипоксикатор за
5,8 млн. рублей, заменила в
стационаре трубы, на что ушло еще 12,8
млн. рублей…

Интересно, что
чувствовал вице-губернатор Ю.
Кустов, читая письмо директора
детского дома в Мотах В. Филатова,
который слезно умолял выделить еще
немного денег из гуманитарной
помощи, чтобы купить больным
ребятишкам-сиротам телевизор,
мебель да зимнюю одежонку… А то,
мол, все средства японцев ушли на
ремонт детского дома, который
представляет собой барак. Может, о
том, что не очень гуманно помогать
коммерсантам за счет убогих и
бедных…

Оно и впрямь: на
всех сирых и больных детей
гуманитарной помощи разве хватит?