Режим ЧС был снят в 8.00 31 декабря. Число пострадавших на тот момент составляло 123 человека. Погибли 76. В новогодние праздники к ним добавились ещё двое, сообщил в понедельник «Интерфакс».

Большая часть госпитализированных жертв «Боярышника», в котором вместо этилового спирта оказался метиловый, проходили лечение в Токсикологическом центре в Иркутске II. 

С вечера 17 декабря здесь приняли 46 человек – более половины поступивших в стационары. А 4 января были выписаны последние двое.

Теперь здесь мало что напоминает обстановку трёхнедельной давности, когда медикам приходилось работать буквально в авральном режиме. «Рук не хватало, оборудование несли из других отделений», – вспоминают сотрудники реанимации. Сегодня опасение вызывает состояние лишь одного тяжёлого пациента. Как говорят, хлебнул в пьяном угаре уксуса. 

Сотрудники за последние три года уже привыкли к достаточно спокойным зимним каникулам. Это в первые годы введённых в 2005-м «длинных» новогодних выходных токсикологам приходилось нелегко. «Люди тогда как с ума посходили, не знали, куда себя деть, вот и пили, – рассказывает один из наших собеседников. – А в последние годы к нам не только в новогодние праздники, но и в целом стали реже люди попадать. Хотя «Боярышник» здорово испортил статистику».

«Всё! Забудьте о «Боярышнике», – говорит главный токсиколог Иркутской области Алексей Третьяков. Мы встретились с ним в пятницу. На 6 января выпал день его дежурства. 

– Вы для себя эту страницу уже перевернули? 

– Надеемся, что да. Не исключено, что где-то у кого-то сохранится пара флакончиков. Всё может быть. Понимаете, люди по ошибке иногда в гаражах пьют и охлаждающую жидкость. За год-два забудут, куда перелили, а она ведь водкой пахнет…

– Какие последствия наступили для тех, кто выжил после отравления «Боярышником»?

– Можно со всей гордостью сказать, что мы сработали на «пять». Только один человек у нас потерял зрение. Причём виной всему поздняя госпитализация. Все остальные зрение сохранили. И выписались с выздоровлением. Но не будем считать погибших. Они погибли, потому что принятые ими дозы были смертельными. Люди думали, что пьют обычный алкоголь. Недавно пришла очередная экспертиза. У одного человека обнаружили в крови более шести промилле. Для этилового алкоголя этого хватит, чтобы убить человека. А там метиловый. 

– Можно говорить о чётком социальном статусе и возрасте жертв?

– Естественно, это люди не с самыми высокими доходами. Но не алкоголики, не пьянь. Раньше, по крайней мере, никто из них не был нашим пациентом, а к нам, например, некоторые попадают ежегодно, а кто-то и два раза в год. 

Пострадавшие были разного возраста: самым молодым около 25 лет и около 60 самому старшему. Ядро – от 30 до 50 лет. Люди поступили в пятницу–субботу. Не посреди недели. Если бы это были постоянно пьющие люди, они бы размазанно по неделе поступали. 

Когда пострадавшие в чувство приходили, не видел я среди них люмпенов. Один из Шелехова выделялся, откровенно неблагополучный. А так – обычные мужики-работяги. Да, официально не работающие. Но это уже не к нам вопрос, почему их невыгодно официально устраивать на работу.  

Вероятно, у нас большая часть народа об этом не знает.Вероятно, у нас об этом не знают депутаты. Но люди пьют настойки, так называемые косметические средства, в том числе «Трою» и «Трояр», «Нерпёнка». Я могу перечислить десятки названий, которые продаются под этим видом. Может, для всех это открытие, но только не для токсикологов и наркологов. Люди пьют их годами. Поскольку в их составе  обычный спирт, может, не самой высокой степени очистки. Производитель, чтобы уходить от акцизов, добавляет в них отдушку. А покупатель исходит из того, что если эффект тот же самый, зачем, как говорится, платить больше? Ещё Высоцкий пел: «А гадость пьют из экономии, хоть поутру, да на свои».

Разговор прерывает один из пациентов, подготовленный к выписке. Треть­яков напутствует его. 

– Какими словами вы провожаете ваших пациентов?

– Мы даём рекомендации – обратиться к наркологам, не принимать алкоголь. Но человек – социальное животное, алкоголизм – социальная болезнь. Медики это не могут корректировать. Этим занимаются психотерапевты, психоаналитики, не наркологи. Задача нарколога – вывести человека из запоя. 

Теперь здесь мало что напоминает обстановку трёхнедельной давности, когда медикам приходилось работать буквально в авральном режиме

А дальше начинается многостадийная работа.  Нужна психологическая поддержка. 

Сейчас, к сожалению, только один психолог из кризисного центра для женщин проявляет интерес к нашим пациентам, она приезжает и старается дальше сопровождать их. Но, по сути, как таковой службы нет. Здесь, наверное, проявляется и проблема подготовки самих психологов. 

– Случай с «Боярышником» получил такой резонанс только в связи с тем, что сразу так много людей пришлось госпитализировать?

– Периодически нечто подобное происходит. Но не в таких масштабах. 

Алкогольные отравления, как говорят в Токсикологическом центре, крайне редко уступают первое место среди причин госпитализации и лишь порой делят первенство с отравлениями лекарственными веществами. «В зависимости от настроений в стране, социальной обстановки», – уточняет Треть­яков. 

– Сейчас у вас тихо, и палаты практически пустые. Сплюнуть надо?

– С утра отпускаем всех, кого можно. У нас просто развёрнуто коек больше, чем по штату положено. Вместо 10 – 17. 

– Это последствия истории с «Бо­ярышником»?

– Нет. У нас так всегда. ЧП случаются достаточно часто. Бывает, банально живёт компания молодых людей, один из которых рассказывает, что от таких-то таблеток будет очень весело. И ребята – восемь человек в возрасте от 16 до 18 лет – съедают по две таблеточки, и потом их всех сюда скопом привозят, поскольку у таблеточек есть интересный побочный эффект в виде судорог. Это не массовое отравление, просто мозгов не хватает инструкцию прочитать к препарату. Или восемь мужиков забираются в «Истану», заезжают в гараж и начинают пить. Но забывают, что на выхлопную трубу надо надеть шланг и вывести газы из гаража. Хорошо, что сторож заметил, и все остались живы. Это тоже не массовое отравление. Это просто распространённый случай человеческой глупости.