Публикуется в рамках культурно-просветительского проекта «От истоков к горизонту», который реализуется при поддержке Правительства Иркутской области по итогам конкурсного отбора «Губернское собрание общественности Иркутской области» в 2024 году.

Театр – не роскошь, а насущный хлеб

Летом 1897 года весь город с нетерпением ожидал открытия театра в новом здании, спроектированном императорским зодчим Виктором Шрётером. Внушительные капиталы потратили на его строительство самые видные купеческие кланы и множество рядовых горожан. И всё же только что законченное строение пришлось заложить под хорошие проценты в Медведниковский банк, чтобы выручить средства для обустройства внутренней «начинки», вентиляции и отопления. Здание, великолепное даже по меркам европейских городов, обошлось иркутянам в 308 649 рублей 78 копеек. Не смотрите свысока на скрупулёзно указанные копейки. В те поры фунт (400 грамм) говядины стоил 13 копеек, а за рубль можно было купить килограмм осетрины.

Приглашая антрепренёров на конкурсной основе к работе в Иркутский театр, городская Дума заранее определила, что «всякие в театре танцевальные увеселения, маскарады и т.п. не допускаются ни под каким видом», исключения допустимы только для детских праздников на Рождество. Это требование неукоснительно соблюдалось. К 10-летию с момента открытия театра известный критик И. Бельденинов писал: «Театр никогда не превращался в кафе-шантан, а служил (…) и будет служить (…) именно тем учреждением, где современные посетители и будущее потомство будут получать настоящее эстетическое удовольствие, воспитываться на лучших произведениях классиков и корифеев театрального искусства…»

Торжественное открытие театра состоялось 30 августа 1897 года. Первым антрепренёром стал Алексей Алексеевич Кравченко, хорошо известный иркутской публике в роли актёра, игравшего у нас в предыдущие годы. С речами выступили генерал-губернатор А.Д. Горемыкин, городской голова и меценат Владимир Платонович Сукачёв. Подняли занавес – и публике открылась живая картина «Слава России», грянул гимн.

Спустя два дня играли «Ревизора». Театр трещал по швам. Хотя цены были весьма внушительные. Самая дорогая ложа бенуара стоила 10 рублей, кресла первого ряда шли за 3 рубля (за эту цену можно было купить почти кило отборной чёрной икры), места на балконе – по рублю. За вешалку в партере со зрителя брали 15 копеек, в ложе – 40, на балконе – 10, на галёрке – 5 копеек. Иркутский театрал оказался тем преданным фанатом, для которого, что называется, «торг неуместен»: в первый театральный сезон спектакли в здании Шрётера, вмещавшем порядка тысячи зрителей, посетили 85 987 человек. Население города в то время составляло, внимания просим, 65 тысяч жителей. Фантастическая жажда искусства!

Блеск и нищета антрепренёров

Антрепренёры заключали контракт, как правило, не на один сезон, а на три. Чередовались драматические и музыкальные сезоны, некоторые были смешанными. Чтобы обеспечить первый сезон во вновь открывшемся театре, Кравченко пригласил в Иркутск две труппы – драматическую и музыкальную, хор и оркестр. Ему пришлось основательно вложиться в подорожные расходы. Нехватка лошадей на почтовом тракте задержала начало спектаклей, которое состоялось лишь 2 сентября. Актёры появились на сцене чуть ли не прямо с тарантасов и повозок. Однако это не помешало оглушительному успеху.

В дореволюционном Иркутске городской театр арендовали антрепризы Николая Ивановича Вольского – превосходного характерного актёра, крупнейшего театрального деятеля русской провинции Михаила Матвеевича Бородая, у которого простым хористом когда-то начинал Фёдор Шаляпин, других ярких импресарио. Многие, радея о привлечении в нашу глубинку звёзд, брали изрядные кредиты для подорожных и «подъёмных» знаменитостям, тратились на оснащение будущих постановок. Бюджеты трупп, чаще всего, оказывались очень высокими. Кравченко пытался ввести практику размещения в зрительном зале торгово-коммерческой рекламы: «Вновь получены свежие табаки и папиросы», «Рябина» в заведениях братьев Тимофеевских» и пр. Но был сурово раскритикован периодическими изданиями губернии и снял рекламу с занавеса.

Случалось, арендаторы и прогорали, несмотря на хорошую посещаемость публики. Антрепренёр Вольский, к примеру, весной 1905 года вынужден был просто скрыться из города, бросив труппу на произвол судьбы, не выплатив артистам обещанных гонораров, оставив в театре собственное имущество. Вольский часто увлекался и не считался с расходами, если требовались дорогостоящие декорации, уникальные костюмы или высокохудожественная бутафория, мог потратить баснословные суммы. И это довело его до краха. Спасла положение городская дума, помогла дирекции расплатиться с коллективом и даже продолжить антрепризу на весь весенний период. К чести города сказать, Дума и дирекция, назначаемая Думой и губернатором, очень глубоко вникали в обстоятельства театра и всегда находили возможность оказать ему солидную поддержку. Слава об иркутском театре в России полнилась лестными отзывами. Знали, что здесь великолепное здание, отвечающее всем требованиям, благорасположенные власти, жадный до представлений, сведущий и благодарный зритель, отменные сборы, живо интересующаяся культурой пресса, где трудятся весьма квалифицированные театральные критики. Поэтому в Иркутск с антрепризой и гастролями спешили выдающиеся таланты.

Все звёзды – в гости к нам!

Сезон 1898-1899 гг. блистал у нас удивительный лирико-драматический баритон Николай Артемьевич Шевелёв (настоящая фамилия Шевелюхин). Сын полтавского портного, обладатель редкостного голоса, он стал украшением оперы Саввы Мамонтова, который оплатил начинающему дарованию учёбу в Милане у знаменитого Л. Синьоретти. В театральном сообществе Шевелёв памятен ещё и тем, что на собственные средства построил в Сочи гостиницу для артистов, где не раз останавливался его большой друг Фёдор Шаляпин. В иркутской антрепризе ещё молодой певец запомнился потрясающим исполнением партии Амонасро в «Аиде», бесподобными Риголетто, Онегиным и Эскамильо. Газета «Восточное обозрение» зафиксировала показательный  факт: ради спектакля с участием баритона гласные городской Думы покинули неоконченное заседание. Решили, что «политика подождёт».

Огромный успех снискали у иркутской публики исполнители крупнейших мировых трагедий братья Адельгеймы, Роберт и Рафаэль. Выпускники драматического отделения Венской консерватории, призёры фехтовальных турниров в Венеции и Милане, были хорошо известны в городах Европы и в крупных центрах российской империи – Москве и Петербурге, Одессе и Кишинёве. Впоследствии оба стали народными артистами РСФСР. В нашей губернской столице они представили свою «визитную карточку» — спектакль по пьесе К.Гуцкова «Уриэль Акоста», ряд трагедий Шекспира, «Разбойников» Шиллера, «Фауста» и «Царя Эдипа». Роберт исполнял главные роли, Рафаэль – роли второго плана. К тому же Роберт, имевший режиссёрское образование, выстраивал постановки с другими партнёрами по сцене. Провожая братьев, иркутская публика преподнесла им два серебряных венка с надписью «Даровитым артистам-трагикам».

В третий сезон 1899-1900 гг. Кравченко заполучил к нам балетные дивертисменты танцовщиков варшавских театров, лирико-колоратурное сопрано итальянку Анну Флориани с русским репертуаром. В этот сезон в театре заработали электростанция и водопровод, построенные инженером и предпринимателем Иваном Николаевичем Плотниковым. Электрическое освещение, помимо комфорта для посетителей, обеспечило и новые световые эффекты для сцены. Публика валила валом к парадно залитому светом святилищу Мельпомены.

13 января 1901 года на сцене городского театра состоялся иркутский дебют театральной легенды России – Максимилиана Максакова. Он гастролировал у нас целый месяц, иркутяне насладились его поразительным голосом и редким драматизмом в «Риголетто», «Паяцах», «Фаусте», «Бале-маскараде», «Аиде» и других музыкальных шедеврах.

В июне 1903 года впервые Иркутске на сцене городского театра состоялись гастроли Московского Императорского Малого театра под управлением выдающейся примы Александры Александровны Яблочкиной, впоследствии народной артистки СССР с послужным стажем в 75 лет, лауреата Сталинской премии, в честь которой назовут даже кратер на Венере. Приезд прославленной труппы вызвал у местных театралов небывалый ажиотаж. Билеты на семнадцать спектаклей разлетелись молниеносно, перепродавались по спекулятивным ценам. Подлинный восторг вызвали постановки москвичей «Волки и овцы», «Лес», «Гроза», «Бешеные деньги», «Таланты и поклонники» Островского, глубокая инсценировка «Идиота» Достоевского. На прощание лидеры иркутского сообщества устроили праздничный ужин для гостей в большом зале гостиницы «Метрополь». А.А. Яблочкина от имени коллег поблагодарила иркутян за тёплый приём, заметила, что с большим опасением москвичи ехали в Сибирь, но с тем большим «очарованием» её покидают. Актриса отметила также завидную искушённость в освещении театральных событий местной прессы.

Свой первый по-настоящему громкий режиссёрский успех встретил в Иркутске и легендарный Константин Марджанов, ставший художественным руководителем антрепризы Вольского в 1903-1904 гг. Иркутский период в творчестве Марджанова – белое пятно, но именно после нашего блистательного сезона о молодом талантливом постановщике распространилась молва по всей империи. В Иркутске он мастерски поставил пьесы Горького «Мещане», «На дне», «Фому Гордеева», снятого с репертуара по цензурным соображениям, но вновь возвращённого на сцену под натиском требовательной публики. Здесь он способствовал развитию таланта молодого артиста Дмитрия Карамазова, на которого поставил «Гамлета». Карамазов стал, по общему убеждению критиков и знатоков, «лучшим Гамлетом российской театральной провинции».

Фурор Комиссаржевской и фиаско Мамонта Дальского

В феврале 1909 года Иркутск рукоплескал несравненной «Чайке русской сцены», вдохновительнице «Серебряного века» — Вере Фёдоровне Комиссаржевской. Естественно, все билеты были проданы задолго до приезда звезды. По городу пестрели афиши о десятидневном явлении труппы Комиссаржевской. Она, к сожалению, серьёзно расхворалась в дороге, но начала гастроли в назначенный день одной из лучших своих ролей – ролью Вари в комедии Островского «Дикарка». Весь вечер за кулисами дежурил врач. Спектакль прошёл на ура. Но назавтра актрисе стало хуже, последовал медицинский запрет играть на целых две недели. Гастроли продлили, и спустя полмесяца спектакли продолжились. Ни один зритель не сдал приобретённого билета обратно. Играли «Бесприданницу», «Дети солнца» Горького, «Сестру Беатрису» Метерлинка. Успех столичных вояжёров в сердце Восточной Сибири был безоговорочный.

В 1915 году Иркутск бурно встречал артистов Русского драматического театра Ф.А. Корша, чьи успешные гастроли по горячим просьбам зрителей даже продлили на четыре дня. Переаншлаги вынудили дирекцию продавать места в оркестровой яме. Причем, по 3 рубля. Покупались с дорогой душой. Проходившие примерно в это же время в зале Общественного собрания гастроли питерского театра «Фарс» с артисткой-писательницей декадентского толка Софьей Белой провалились. Публике и губернской прессе оказалось чуждо «искусство» труппы из северной столицы. И публика, и местная пресса отвергли её «грубость, пошлость и отсутствие остроумия». Гастроли «Фарса» свернули после двух представлений, что говорит о взыскательности и продвинутости иркутского театрала. Плачевно прошли и короткие гастроли в нашем театре тогдашней театральной «громады» Мамонта Дальского со слабыми пьесами «Отец» Стриндберга и «Гражданская смерть» Джакометти. «Не прошёл Дальский в Иркутске», — писали наши сведущие критики. «Склонности к мелодраматическим феериям и ходульным пьесам с ложно сценическими эффектами иркутяне никогда не проявляли», — свидетельствуют маститые журналисты той поры.

Последним частным антрепренёром на сцене нашего старинного театра стал авторитетный театральный деятель, уроженец Тельмы, сумевший сделать себе имя, известное всей Сибири, Николай Иванович Дубов. Героическими усилиями собранную для сезона 1918-1919 гг. труппу он вёз в Иркутск в теплушках через всю страну, через гражданскую войну. Он же организовал в Иркутске первую в Сибири театральную школу, которой сам и руководил. Правда, недолго. После утверждения в наших краях советской власти Николай Иванович работал в городском театре простым актёром, потом главным режиссёром, пока не уехал в Ленинград. Там у него началась новая история. А тут у нас наступила новая эпоха. Но об этом – в следующей публикации.