— От природы мне дано, — поясняет Евгений Петрович, — я с третьего класса солировал во всех школьных концертах. Робертино Лоретти меня называли в посёлке. Потом в армии был запевалой. В театральном училище со мной уже предметно занимались. Так что, если вам хочется песен, то это ко мне. Я ведь из поющей семьи. Все знатно пели: бабушка, мама, тётки. Можно сказать, ещё в утробе к этому пристрастился.

От сельской вечёрки до столичной «Щуки»

Если покопаться, «из чего же, из чего же, из чего же сделан» наш собеседник? В первую очередь, из долгих каникул у бабушки на колхозной ферме в одну улочку, где в избе гуляет запах опары, хлебный, сливочный, чуть хмельной, где любимая бабушка Ефросинья Павловна, баба Фрося колдует за стрекочущей прялкой, будто сказочная кудесница, где вечер — это непременно вечёрка — и все поют. Да как поют! Песни душевные, протяжные, голоса сильные, вольные, звонкие. У всей родни музыкальность в крови. Мама Лидия Павловна всегда пела в хоровых коллективах. Так что любовь к музыке будущий «охлопковец» впитал даже не с молоком, а ещё раньше, до рождения. Бабушкина ласка, пирожки и песни, — вот на чём «замешан» Солонинкин от истока. А ещё на неодолимой жажде прекрасного, которая жила в нём неусыпно.

Он рос завсегдатаем сельского клуба, играл на балалайке в оркестре народных инструментов, потом на баяне в музыкальной школе, занимался танцами, участвовал во всех смотрах самодеятельности. В библиотеке прочёл практически всё, чем она была богата на зависть городским книголюбам. Старшеклассником полюбил прозу писателей-сибиряков Георгия Маркова, Константина Седых, Иннокентия Черемных, писавших о судьбах людей от земли. Увлекался серией «Жизнь замечательных людей». Сам жил стремительно, азартно, лидировал среди сверстников. Руководил районным штабом пионерии, ездил даже по путёвке в «Артек». Поставил школьный спектакль «Робин Гуд», был активистом агитбригады, выезжавшей с выступлениями к механизаторам на поля. Вдохновлялся для сатирических опытов пластинками Аркадия Райкина, которыми заслушивался дома. Но при этом успевал и дурака повалять, и порыбачить с товарищами на речушке Урьке, и коней сводить в ночное… В росистые луга, где «жёлтые поводья месяц уронил». Может, поэтому такой родственной, братской симпатией окрашена созданная нашим героем камерная постановка о творчестве любимого Есенина из цикла «Голос русской поэзии». Может, поэтому так волнует зрительный зал баллада «Мой конь, мой друг» в исполнении слаженного дуэта заслуженных артистов Евгения Солонинкина и Степана Догадина.

На творческом вечере в честь юбилея нашего героя этот номер оказался одним из самых ярких в ряду других, также исполненных искренности и сокровенной теплоты. Два товарища, долгие годы соседствующие в одной гримёрке, привыкшие настраивать в лад согласные струны души, украсили бенефис излюбленными хитами своей молодости, заставив публику подпевать и аплодировать в такт. В день юбилея этому актёрскому дуэту тоже исполнилась круглая дата — ровно 20 лет, как он впервые блеснул на сцене Иркутского академического. Степан Догадин охотно поддержал коллегу на его бенефисе, помог погрузиться в красочный поток воспоминаний, поделиться признанием в любви к театру и сцене, помечтать о творческом будущем. Ведь юбиляр-то ещё совсем молодой: 60 лет — это на парадной лестнице ступенька ещё невеликая, можно сказать, юниорская. То ли ещё будет, дай-то Бог. Опытный артист в 2018 году окончил режиссёрское отделение Московского театрального института им. Бориса Щукина, мечтает о собственных постановках, о новых художественных высказываниях на подмостках Иркутского академического. Хотел бы воплотить гоголевскую «Ночь перед Рождеством», «Заповедник» по повести любимого писателя Сергея Довлатова. Пока написанные Евгением Петровичем инсценировки ждут счастливого часа. Что ж, он человек везучий.

Фактура плюс темперамент

Тридцать пятый сезон встретил именинник на родной сцене драмтеатра. Он – последний из тех, кого для работы в труппе утверждал специальный коллегиальный ареопаг – художественный совет. Тамара Ивановна Панасюк, свежеиспечённая на тот момент заслуженная артистка РФ, увидев соискателя вакансии Солонинкина, молодого, видного, статного, гренадёрского роста, голосистого трубадура, уже обстрелянного на главных ролях в русском драмтеатре города Фрунзе, без колебаний заявила: «Надо брать. Фактура!». С 1990 года на сцене Иркутского академического артистом сыграно множество ролей, ярких, разных, искромётных, незабываемых. Одной из первых была роль Геркулеса в спектакле по Дюрренматту «Авгиевы конюшни» в постановке Бориса Деркача. Потом были такие театральные хиты, как «Человек из Ламанчи», «Мышьяк, вино и старые кружева», фарс «Шум за сценой» Майкла Фрейна, где удалось блеснуть в роли героя-любовника из провинциальной британской труппы. Был харизматичный доктор Айболит в постановке «О чём рассказали волшебники», где Бармалея играл однокашник и друг Игорь Чирва. С Игорем они вместе поступали в театральное училище, вместе уходили в армию, уезжали на работу во Фрунзе. Заядлые враги по сюжету, на сцене партнёры были на одной волне, между этими двумя полюсами пульсировала солнечная энергия мальчишеского озорства.

В пёстром карнавале сыгранного особенно дорог Евгению Петровичу сэр Люциус  О Триггер из «Соперников» Шеридана. Комедию положений лихо поставил в 2009 году заслуженный артист РФ Геннадий Гущин. Он решил её как заразительную буффонаду, где в полной мере смогла проявиться атомная энергия актёрской природы. Солонинкин, игравший одного из главных влюблённых авантюристов, пускался «во все тяжкие» своего могучего комического дарования.

 Трико, парик и хулиганский кураж

— Я там надевал рыжий парик «Аллы Пугачёвой», телесное трико, исполнял что-то вроде ирландского танца, чего только не вытворял, — вспоминает Евгений Петрович. — Мы все там наигрывали-переигрывали, куролесили, но всё было оправданно, всё в жанровом ключе. С каким восторгом зритель принимал этот наш полный отрыв – эмоциональный, энергетический, актёрский! Как я любил этот спектакль! Чего греха таить, я, конечно, комик. Мне интересно найти и проявить в ситуации юмор, поймать характерность, кураж, вызвать в зале смех. От этого я расцветаю, молодею и просто лечу!

Зрителю тоже близки и дороги работы артиста в комедийных постановках. Не забыть его Эдоардо из «Прыжка по-итальянски», Джорджа из «Ужина по-французски». Весело встречаем мы подкаблучника Капулетти из пьесы Горина «Чума на оба ваши дома!». Взрывами хохота награждаем короткое появление инженера Брунса в «Двенадцати стульях». Для этого минутного антре Евгений Петрович самовольно позаимствовал расхожие еврейские прибаутки с колоритными интонациями, чтобы наполнить образ характерностью и конкретикой. А как хорош его бесподобный Михаил Борисович Лыняев – помещик из шедевра Островского «Волки и овцы»!

— Тут мы с моей партнёршей Евгенией Гайдуковой в роли Глафиры отрываемся по полной, ни в чём себе не отказываем, как говорится, — сознаётся юбиляр. — Тут не лишним бывает даже некоторое усиление, гиперболизация, это соответствует общей тональности спектакля. Бессмертную комедию мы играем уже одиннадцатый год, и она идёт с аншлагами! Классическая вещь из школьной программы – и живое, искренне восприятие публики. Вот так надо классику играть – ярко, сочно, темпераментно. Не выезжать на пресловутом «осовременивании», а брать основательным, правдивым погружением в суть. С «Волками» именно это происходит: решение традиционное, приметы эпохи буквальные, а эффект взаимопонимания с залом превосходный. Какое это удовольствие — чувствовать прикованного к тебе зрителя, зрителя «с открытым ртом», что называется!

 Тонкая субстанция — зритель

Зритель, кстати, часто занимает мысли Евгения Петровича. О нём у артиста есть любопытные наблюдения, версии и даже мечты.

— Вторничный, к примеру, зритель сильно отличается от пятничного, — уверяет наш собеседник. – Одно дело, начало рабочей недели, люди собраны, мобилизованы, серьёзны. Другое – канун выходных, совсем иные импульсы наготове. Человек уже настроен на свободу и забаву. Огромная разница между своим, «домашним» и незнакомым зрителем на гастролях. С новичком экзамен держишь. Важно поймать дыхание зала, почувствовать его «лейтмотив», войти в соприкосновение и «раскачивать» амплитуду. Это можно сделать только собственной активной энергией, эмоциональной щедростью, внутренним пламенем. Какие-то формальные приёмчики не сработают, выкладываться надо… Зритель – субстанция тонкая, специфическая. Я вот мечтаю, чтобы люди, как это было прежде, в театр приходили наряженными, может быть, переобувались, словом, готовились бы к этому празднику. Чтобы встреча с театром была для них чем-то вроде паломничества, сакральным ритуалом. А может, я не прав. Может, и правильно, что выход на спектакль для многих становится привычной потребностью, событием регулярным, а не исключительным. В любом случае, я рад, что зритель к нам ходит, что все ярусы у нас полны, что нам всегда так щедро аплодируют. Я, когда был молодой, вообще про зарплату не думал. Поклон, овации, счастливые лица в зале – вот награда дороже всех наград!

Судьба подарила юбиляру и другие благословения. Его дети нашли себя в серьёзных творческих профессиях. Младший Иван учится в Санкт-Петербургском институте кино и телевидения на звукорежиссёра. Дружит с дедом шестнадцатилетняя внучка Саша, радует двухлетний внук Тимур. Рядом мудрая любящая жена Ирина, друзья по сцене. И есть горячие многолетние поклонники, обеспечившие аншлаг на недавнем бенефисном вечере артиста. А если так, то стоит жить, творить, вновь и вновь выходить на сцену родного театра. Ловить кураж и раскачивать амплитуду!