Вообще-то, Голубев был семейным человеком. Но супружеский союз неожиданно разладился по причине большой беды. В Москве у них погиб сын. Квартира, где он жил, находилась в собственности семьи, на тот момент она пустовала, и жена Ольга решила пожить там, подлечиться у столичных врачей. Так Голубев остался один и пустил к себе квартирантку. За комнату она отдавала ему 5 тысяч рублей в месяц. С Изольдой Куртняевой он быстро нашёл общий язык, она охотно и аккуратно, безо всякого интима, выполняла его просьбы. Покупала продукты и лекарства, убиралась, готовила еду. В её распоряжении была его банковская карточка.

И тут происходит событие, которое в материалах уголовного дела потерпевший Голубев и Куртняева описывают совершенно по-разному. Исчезнув на некоторое время, квартирантка неожиданным образом возвращается в съёмное жильё  вместе с тяжелобольной Ольгой, которую она доставила из Москвы в Иркутск на самолёте. По её версии, прозвучавшей на предварительном следствии и в суде, Голубев сам попросил привезти жену, поскольку беспокоился о её здоровье после перелома шейки бедра. Но потерпевший категорически это отрицал. По его словам, он был в шоке, когда увидел свою беспомощную жену на пороге иркутской квартиры, и совершенно не хотел, чтобы жильё  превращалось в лазарет.

Справедливости ради, надо сказать, что Куртняева не перестала помогать болящим пенсионерам, даже привлекла к уходу своих ближайших родственников, сестру и маму, которые часто оставались здесь на ночлег. Кто-то из читателей скажет: «Трудно поверить, что это было бескорыстно». Действительно, деятельная квартирантка каким-то образом подала идею жене Голубева Ольге передать ей по наследству доли в двух квартирах: иркутской и московской. Вероятно, сомнений в том, что собственница этой недвижимости с букетом тяжких заболеваний долго не протянет, у Изольды не было. На дом был приглашён нотариус, где и заверил завещание Ольги Голубевой. Причём, расписаться она сама не могла (были проблемы с рукой), это сделала за неё сестра Куртняевой. Тем не менее, как утверждал нотариус, Голубева всё понимала, отвечала на вопросы, ориентировалась в происходящем.

Ход завещанию был дан после смерти Голубевой в установленном законом порядке. В нотариальной конторе Куртняева получила свидетельство о праве на наследство. Затем, сформировав пакет необходимых документов, осуществила государственную регистрацию права долевой собственности на своё имя в двух квартирах. По рыночной стоимости иркутская жилплощадь потянула почти на 2 миллиона рублей, квадратные метры в Москве – на сумму 3,5 миллиона.

В это трудно поверить, но Куртняевой и дальше удавалось сохранять с Голубевым доверительные отношения. Они окончательно разругались только после того, как жиличка, имея доступ к системе «Сбербанк Онлайн», опустошила его банковский счёт на 95 тысяч рублей. После этого Голубев заявил на неё в полицию. Кражу денег вначале Изольда не признала. Объяснила это так: хозяин якобы занимал у неё солидную сумму, а потом вернул  долг, позволив списать деньги со своего счёта. Но вот потерпевший это отрицал, возмущаясь, что женщина бессовестно залезла ему в карман.

Над головой бывшей квартирантки стали сгущаться тучи. На неё было заведено уголовное дело. Следствие начало разбираться не только с кражей денег, но и с тем, каким образом к предприимчивой женщине «приплыла» иркутская и московская недвижимость. Здесь возникло много вопросов. По мнению стороны обвинения, Куртняева путём обмана оформила завещание от  имени Ольги Голубевой, воспользовавшись её безвольным состоянием на фоне перенесённого инсульта и инфарктов. В этом уголовном деле есть множество свидетельских показаний: врачей, соседей, работников МФЦ и нотариальной конторы, было проведено несколько различных экспертиз.

Поскольку посмертного вскрытия Голубевой не производилось, пришлось пойти даже на эксгумацию её тела. Но экспертиза не показала чего-либо существенного для укрепления позиции обвинения. Никакого яда и сильнодействующих веществ в останках эксперты не обнаружили. Не подкрепляло картину обвинения и показание нотариуса. Оно свидетельствовало о том, что владелица недвижимости на момент подписания завещания была вполне адекватна и далеко не безвольна, как это утверждалось в медицинских документах. В судебном заседании эксперт-психиатр пояснила, что органическое расстройство личности, которое наблюдалось у Голубевой, может протекать циклично: периоды обострений сменяются светлыми промежутками с благоприятным самочувствием. Вполне возможно, именно в такой период нотариус застала свою клиентку.

В ходе судебного следствия пришлось детально разбираться с целым каскадом обвинений в адрес Куртняевой. Кражу денег с банковского счёта хозяина квартиры суд счёл доказанной. А вот мошенничество с недвижимостью не выглядело столь однозначно. База доказательств, предоставленная стороной обвинения, не убедила суд. В частности, подсудимой вменялось в вину, что она путём обмана предоставила свидетельство о праве на недвижимость в регистрирующий орган через многофункциональный центр, вводя сотрудников в заблуждение. В материалах дела имеется несколько страниц пространных показаний работников МФЦ. Но в чём их суть? Эти показания, как считает  суд, лишь подтверждают факт приёма и выдачи документов для оказания государственных услуг и никоим образом не свидетельствуют о том, что подсудимая обманным путём завладела недвижимостью.

Сама Куртняева категорически отрицала такой обман, утверждая, что недвижимость подопечная отписала ей в знак благодарности за заботу. Ведь это вполне могло быть и так. Она приехала к Голубевой в московскую крайне запущенную квартиру и ужаснулась: положение женщины было тяжёлым, социальный работник действенно помочь ей не мог. И тогда Куртняева взялась за дело. Настояла, чтобы её подопечная перед дальней дорогой пролечилась в больнице, успела даже сделать в квартире необходимый ремонт: поменяла окна, полы, проводку. Деньги на это, кстати, дал муж Ольги. Потом были перелёт и уже иркутская жизнь, в которой неходячая Голубева ежедневно ощущала заботу о себе. Так почему же, в принципе, не могло быть завещания в виде искренней благодарности?

Слов нет, личность сиделки малосимпатична. Но неустранимые сомнения в виновности подсудимой толкуются, как известно, в её пользу: приговор не может быть основан на предположениях. Проверив и оценив доказательства, предоставленные стороной обвинения, суд пришёл к твёрдому убеждению, что они не дают оснований обвинить эту женщину в приобретении права на чужое имущество путём обмана. Так что в двух инкриминируемых Куртняевой фактах мошенничества в особо крупных размерах, она была оправдана «в связи с неустановлением событий преступлений», за ней было признано по этому поводу право на реабилитацию.

А вот за кражу денег с чужого счёта сиделка, втёршаяся в доверие, получила 1 год 5 месяцев лишения свободы в колонии общего режима. Но за колючую проволоку Изольда Куртняева не отправилась: ей был зачтён годичный срок пребывания под стражей (день в СИЗО за полтора дня в лагере). Так что своё наказание эта женщина – одинокая, пожилая, с плохим здоровьем – отбыла. Живёт бывшая квартирантка по-прежнему в Иркутске, но по другому адресу, а зарегистрирована на своей жилплощади в Москве. Потерпевшего Голубева уже нет в живых. Стоили таких усилий и лишений эти квадратные метры? Как для кого…