Это уголовное дело слушалось недавно в Ангарском городском суде. На скамье подсудимых оказался Даниил Панкин семнадцати лет отроду (здесь и далее фамилии изменены). Мерой​ пресечения для него был избран домашний арест. Но статья 105 Уголовного кодекса РФ, карающая за убийство, нависала над ним всей своей неотвратимой тяжестью. Надежда была на скидку по возрасту, ведь преступление он совершил до наступления совершеннолетия.

«Мама, зачем он нам нужен?»

Что же заставило подростка взять в руки нож и молоток и наброситься на своего отчима, который уже лежал на диване, собираясь уснуть? И тут нужно отмотать время на три года назад, когда в квартире Панкиных появился чужой человек – Леонид Уваров. Произошло это после смерти главы семьи, отца Даниила. Приход Уварова мать объяснила сыну просто: «Пойми, ему негде жить. Давай ему поможем! После колонии таких, как он, никто не ждёт». Это была её роковая ошибка, потому что с тех пор жизнь сына сильно изменилась. Новый жилец вскоре почувствовал себя в доме хозяином и попытался привить подростку арестантские принципы жизни. Такие, к примеру: «Надо, чтобы тебя боялись, проблемы решаются за счёт унижения человеческого достоинства и физической силы». Чужак не выносил, когда Даниил играл на гитаре, смотрел телевизор и читал книги. Всё чаще упрекал мальчишку в дармоедстве. Когда тот открывал холодильник, говорил: «Зашей свой рот». Между ними происходили постоянные словесные стычки, от бывшего зека в адрес парня летела сплошная нецензурщина. Но и «воспитуемый» тоже мог ответить в подобном духе. Когда Уваров напивался, он и вовсе становился агрессивным: демонстрировал нож, направляя лезвие на мальчика. При этом сыпал угрозами типа: «Я тебя приколю, как бабочку, и придавлю ночью, как щенка». Сын несколько раз просил мать прогнать этого человека. Однажды она попыталась это сделать, но нарвалась на такой скандал и такие угрозы о «встрече в тёмном переулке», что всё осталось по-прежнему.​

Справедливости ради надо сказать, что взросление Даниила проходило непросто. Так получилось, что ещё в школе его признали трудным подростком и после обследования в Ангарском психоневрологическом диспансере перевели на индивидуальное обучение. Диагноз «расстройство поведения» звучит слишком обще, но у мальчишки помимо плохого усвоения школьной программы были проблемы в коллективе: он не ладил со сверстниками, мешал учителям на уроках, нарушал общественные нормы и правила. После девятого класса подросток пошёл в техникум учиться на электромонтёра. Но, так как на первом курсе пришлось снова осваивать общеобразовательную программу, это ему не понравилось. Забросив учёбу, трудился разнорабочим на стройке, потом продвигал товары для дома в маркетинговой фирме. И тоже решил, что это не его. Так что всё более горячие ссоры с ненавистным жильцом у Даниила происходили на фоне поисков себя, что в 16-17 лет вполне объяснимо. Незадолго до трагической развязки мальчик, зная о бедовом прошлом Уварова с насилием и наркотиками, стал всерьёз его бояться. Когда жилец находился дома, а мать была на работе, подросток предпочитал проводить время где угодно, только бы его не видеть. Обо всём этом он подробно и в красках рассказывал в ходе предварительного расследования дела, не забыв даже сказать о том, что пишет стихи. Вероятно, ему хотелось, чтобы на фоне ужасного события все вокруг поверили в его светлый и ранимый образ. От дачи показаний в суде Панкин отказался, на что по закону имел право.

Всё было кончено быстро

Тот роковой ноябрьский вечер прошлого года в так называемой семье проходил, как обычно, с мужской перепалкой. Матери нужно было рано вставать, и она, потушив свет, уже легла спать на диван, повернувшись лицом к стене. Уварова раздражало, что «воспитанник» не думал подчиняться и дерзил ему. Вечером Панкин услышал от него привычную угрозу: «Если скажешь ещё слово, сегодня ночью я тебя удавлю». Обидчик уже улёгся к матери на диван, а Даниил пошёл на кухню попить чай. Из зала Уваров услышал, как тот открывает дверцу шкафа, и возмутился: надо же, опять ест задаром, сколько можно! Прокричал с матерными словами: «Зашей свой рот и иди к себе в комнату!» И тут подростку стало так обидно, что он не может нормально есть и спать в собственном доме. Терпение кончилось.

Далее рассказ подсудимого приобретает фрагментарный характер, что вполне понятно, когда человеку приходится вспоминать о своих внезапных непоправимых действиях. Панкин взял в одну руку кухонный нож, в другую – молоток, подошёл к Уварову, который лежал к нему спиной, и в темноте стал наносить ему удары по всему телу. Тот даже не смог закричать, сразу стал хрипеть. В этот момент подросток услышал только крик матери, которая попыталась перехватить руку сына, но случайно сама получила удар молотком по руке. Всё было кончено очень быстро. Как потом зафиксировали приехавшие по вызову медики, у потерпевшего не было шансов на сохранение жизни. Смертельными оказались колото-резаное ранение грудной клетки с повреждением сердца и открытая травма черепа с размозжением его содержимого. Это не считая других нанесённых ран.

Свою вину в совершённом преступлении подсудимый признал частично: якобы он не хотел убивать обидчика. Но при этом понимал: если оставит его в живых, то зачеркнёт собственную жизнь. Уваров ему обязательно отомстит. В суде дала показания мать подростка. Она чувствовала себя виноватой перед сыном, рассказывала о нём только хорошее: он добрый и отзывчивый мальчик, играет на гитаре, хорошо рисует, очень любил отца. Когда отца не стало, в доме появился чужой​ мужчина. По словам женщины, теперь она очень сожалеет об этом. Но тогда надеялась, что как-то со временем всё сладится. И поначалу Уваров старался найти к подростку подход, помогал семье материально, что тоже было немаловажно. Потом стали происходить конфликты. Сыну не нравилось, что новый жилец стал разговаривать с ним на тюремном жаргоне, старался подчинить его себе. Страдало самолюбие подростка, и он говорил сожителю матери: «Ты мне никто». Она старалась смягчить эти ссоры, но ничего не получалось.

Штрихи к портрету

Психологический портрет несовершеннолетнего подсудимого изучался в процессе самым кропотливым образом. В материалах уголовного дела есть отзыв классной руководительницы о своём ученике. Чувствуется, что она говорит о нём осторожно, стараясь не навредить: «Мальчик начитанный, много знает, у него хорошо поставлена речь, но шустрый, беспокойный, требует внимания к себе. В играх всегда первый». А вот соседка по квартире вспомнила, что подсудимый проявлял агрессию к её сыну. Даниил построил шалаш, а ребёнок захотел посмотреть. Хозяину шалаша это не понравилось, он стал материться, бросил в пацана камень. Но в состоянии опьянения соседи никогда Даниила не видели.

Комиссия экспертов, которая исследовала психическое здоровье молодого человека, подтвердила, что он не страдает хроническими психическими расстройствами, слабоумием. Есть проблемы в общении с окружающими, то самое расстройство поведения в социальном плане, которое было замечено ещё в школе. У Панкина определили «гипертивный тип личности», когда человек обладает сильной, подвижной нервной системой, но с некоторым преобладанием возбуждения. Как правило, такие люди бывают излишне самоуверенными, демонстрируют доминантное поведение, проявляют упорство в отстаивании собственного не всегда адекватного мнения, уровень притязаний у них может быть завышен.

Исследуя обстановку в доме Панкиных, предшествующую убийству, суд согласился с выводами психологов: подсудимый из-за конфликта с сожителем матери находился в длительном эмоциональном напряжении, которое однажды выплеснулось вот таким образом. Но это напряжение, как выяснилось в суде, не достигло той степени аффекта, когда можно говорить о том, что подсудимый не отвечал за свои поступки. На этот счёт у специалистов есть свои критерии, которые позволяют чётко разбираться в этих вопросах. Поэтому, когда Панкин утверждал, что не помнит толком само нападение, это было расценено как способ его защиты.

Приговор Ангарского городского суда сын и мать выслушали с облегчением. По закону в 17 лет за убийство вполне можно было угодить в колонию. Но Панкину дали шанс исправить свою жизнь на воле: он получил три года лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года. Ему поставлено условие: с 10 вечера до 6 утра находиться дома и раз в месяц являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию. Кстати, до этого в качестве потерпевшего на суде выступал сын убитого. Признался, что отца он не видел с раннего детства и помнит его смутно.