Законопроект «О внесении изменений в Градостроительный кодекс РФ и отдельные законодательные акты РФ (о распространении практики строительства объектов транспортной инфраструктуры на иные виды объектов инфраструктуры)» Правительство России внесло в Государственную Думу 25 марта. Документ с длинным названием, подготовленный в рекордные 10 дней, предполагал внесение мелких, на первый взгляд, поправок в 14 нормативных актов. По сути, он предполагал, что из особо охраняемых природных территорий можно изымать участки для реализации «приоритетных проектов по модернизации и расширению инфраструктуры», которые вдобавок не должны проходить государственную экологическую экспертизу.

И трубопроводы

Исчерпывающий перечень таких проектов, согласно первоначальному варианту законопроекта, ещё предстояло разработать и утвердить Правительству России. При этом уже было очевидно, что в него точно войдут автомобильные дороги с мостами, защитными сооружениями, сопутствующими производственными объектами и объектами дорожного сервиса, инфраструктура железнодорожного транспорта, морские и речные порты, аэродромы и транспортно-пересадочные узлы, а также инженерные коммуникации и подобные объекты, необходимые для их строительства, ремонта и эксплуатации. Всё это уже было перечислено в Федеральном законе «Об особенностях регулирования отдельных отношений в целях модернизации и расширения магистральной инфраструктуры» – практику его применения и предлагали расширить. Уже имеющийся перечень предложили расширить как минимум за счёт магистральных газопроводов, нефтепроводов и нефтепродуктопроводов.

Для всего перечисленного предложили изымать земли особо охраняемых природных территорий. То есть национальных парков, заказников, дендрологических парков и ботанических садов. По большому счёту, разработчики законопроекта не коснулись только заповедников, да и то с оговоркой о том, что на их территории могут создавать биосферные полигоны, где допускается размещение объектов капитального строительства и инфраструктуры, которая с ними связана. Предложение отступить от требований природоохранного законодательства объяснили необходимостью обеспечить устойчивую работу строительной отрасли в нынешней внешнеполитической и макроэкономической ситуации и потребностью в «реализации комплекса мер социально-экономического характера в отношении граждан Российской Федерации и российских юридических лиц». Иными словами, соображениями поддержания экономики в условиях санкций. При этом ни в пояснительной записке, ни в объяснениях депутатов, ратующих за принятие законопроекта, не было сказано ни слова о том, почему это предлагают сделать за счёт особо охраняемых природных территорий, которые занимают всего 14% площади России. То есть 240,2 млн га, из которых 34,5 млн га приходятся на заповедники. В то же время председатель комитета Госдумы по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству Сергей Пахомов упирал на то, что в случае принятия закона его чрезвычайные положения будут действовать только временно – до 31 декабря 2024 года.

Угроза меньшей степени

Рассмотрение законопроекта в первом чтении, которое состоялось 6 апреля, вызвало бурную реакцию экологических активистов, общественных деятелей и депутатов из фракций «Новых людей», «Справедливой России» и КПРФ, голосовавших против его принятия. Среди прочих председатель Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Валерий Фадеев обратился к начальнику Государственно-правового управления РФ Ларисе Брычевой с просьбой отказаться от одобрения документа в первоначальной редакции. В это время из уст Пахомова уже прозвучали заверения в том, что при его доработке наиболее спорные положения исключат. А 15 апреля, уже после того как закончился приём поправок ко второму чтению, заместитель председателя Государственной Думы Сергей Неверов заявил, что «все неоднозначные толкования» были убраны. «Никаких новых, отсутствующих в действующем законодательстве разрешений не вводится, – заверил он. – Все требования к строительству сохраняются, в том числе экологическая экспертиза. Для тех, у кого могут возникнуть мысли что-то построить себе на берегу Байкала, мы прописали такой запрет отдельной поправкой».

Действительно, ко второму чтению законопроект существенно изменился. Окончательная редакция, принятая 20 апреля и после этого направленная в Совет Федерации для одобрения, отличается от первоначальной. Прежде всего из неё исчезла формулировка «приоритетные инфраструктурные проекты по модернизации и расширению транспортной, промышленной и иной инфраструктуры». Вместо неё в уже действующий список из автомобильных дорог, инфраструктуры железнодорожного транспорта, морских и речных портов, аэродромов и транспортно-пересадочных узлов добавили магистральные трубопроводы, социальные объекты и объекты промышленной инфраструктуры, которые строят или реконструируют в целях создания, внедрения и развития импортозамещающих, ресурсосберегающих, экологически безопасных технологий, производства инновационных и энергоэффективных стройматериалов, а также продукции, не имеющей российских аналогов.

Центральную экологическую зону Байкальской природной территории, которая совпадает с границами участка Всемирного наследия ЮНЕСКО, действительно вывели из-под действия закона. Послабления в её пределах по-прежнему распространяются только на те объекты, которые связаны с расширением Байкало-Амурской и Транссибирской магистралей. Только для увеличения пропускной способности БАМа и Транссиба можно также изымать участки особо охраняемых природных территорий регионального значения. Сохранилось требование о прохождении экологической экспертизы для проектов, предполагающих строительство на федеральных ООПТ. Однако на приоритетные проекты по модернизации и расширению инфраструктуры это не распространяется. «Тем не менее в таком виде законопроект в гораздо меньшей степени угрожает уникальной системе ООПТ и Байкалу, – считает исполнительный директор «Гринпис» России Сергей Цыпленков, который входит в состав Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека. – Совет уже неоднократно выступал в защиту уникальной системы ООПТ России. Ситуация с этим законопроектом говорит о том, что гражданское общество всё ещё способно влиять на ситуацию с заповедными территориями и эффективно противодействовать лоббистам их застройки, какими бы доводами они ни прикрывались».