Отцу причитается

Когда семья Пушкарёвых распалась (здесь и далее фамилии изменены), в жизни их несовершеннолетних детей тоже произошли перемены. Младшая дочь осталась с мамой, а сын и дочь постарше переехали к отцу. Как известно, в прошлом году на основании указов президента семьи, имеющие детей определённых возрастов, дважды могли воспользоваться единовременной помощью в сумме 10 тысяч рублей. Для этого, пусть и разделённого, семейства 60 тысяч были совсем не лишними. Вот только на практике произошла накладка: в Пенсионном фонде отцу отказали в выплате этих денег на том основании, что с аналогичным заявлением по поводу выплаты единовременного пособия уже обратилась мать троих детей.

Олег Пушкарёв посчитал, что такой расклад несправедлив, ведь материальные траты на сына и дочь несёт он. Договориться с бывшей женой, чтобы она отдала хоть часть полученных денег, не получилось, поэтому он обратился в суд с исковым заявлением о взыскании с неё неосновательного обогащения (так это звучит на юридическом языке).

Позицию ответчика Марины Пушкарёвой озвучил в судебном заседании её представитель. Он пояснил, что на меры социальной поддержки могут рассчитывать все лица, имеющие детей. В данном случае не нужно рассматривать под лупой семейные ситуации, они бывают разные. Важно одно: мать троих детей деньги от государства получила, ведь её никто не лишал родительских прав. Ну и что из того, что двое детей находятся не с ней? Сегодня это так, а завтра – по-другому. Кстати, сын периодически проживает то с отцом, то с матерью. Да и деньги уже все потрачены на нужды ребят – для доказательства есть чеки и квитанции.

Но суд не согласился с такими доводами ответчика. Было установлено, что в данном случае имеет место злоупотребление правом на получение социальной гарантии. Эти выплаты осуществляются прежде всего в интересах детей, следовательно, преимущественным правом получить такую поддержку обладает тот родитель, с которым проживают дети. Возник вопрос и с кассовыми чеками. Как оказалось, ими подтверждалась покупка вещей и канцелярских товаров лишь на сумму 11 тысяч рублей. Куда ушли остальные деньги, неизвестно. По решению суда бывшая супруга должна возвратить истцу 40 тысяч рублей из полученных 60 тысяч. Урок на будущее мамой получен, ведь это не последняя помощь от государства.

Не имеешь права тут проживать!

Каким бы скромным ни было нажитое за годы семейной жизни имущество, разведённым супругам часто приходится биться за свою долю. В накале такой борьбы, многие это знают по собственному опыту, как правило, проверяется порядочность спутника жизни, пусть уже и бывшего.

С иском в суд обратилась Надежда Перова, действующая в своих интересах и интересах несовершеннолетней дочери. Ответчиками были названы её бывший муж Аркадий Перов и его мать Зинаида Перова. Истец хотела одного: чтобы суд признал её право пользования жилым помещением, где она зарегистрирована и уже много лет проживает. Если иск не будет удовлетворён, то, вполне вероятно, с вещами придётся пойти на улицу.

А начиналось всё так. Надежда Перова вступила в брак с ответчиком в 2004 году. Он работал в Иркутске сантехником, и ему предоставили нежилое помещение общей площадью 17,8 кв. м на первом этаже девятиэтажного дома по улице Лермонтова. Вскоре в администрации города было вынесено решение о переводе этого помещения в жилой фонд. Семья общими усилиями сделала там капитальный ремонт. У супругов родилась дочь. Мать полностью посвятила себя уходу за ребёнком. В их семье так повелось, что, когда возникали вопросы с документами, этим всегда занимался муж. Но в 2018 году брак распался. Инициатором развода был Аркадий Перов. И тут Надежда узнаёт, что она на этой жилплощади никто. Бывший муж тихой сапой ещё в 2006 году приватизировал квартиру только на себя и для надёжной сохранности подарил её своей матери Зинаиде Перовой. Но как такое могло случиться? Ведь супруга зарегистрирована и проживает в этой квартире уже много лет, именно она оплачивает коммунальные услуги. А главное – она не давала своего согласия на отчуждение квартиры по договору приватизации. Права ребёнка тоже никак не были учтены.

Во всех деталях этой мутной истории и разбирался суд. Действительно, при надлежащем оформлении документов муж никак не мог бы стать единоличным собственником жилья, в котором проживали его жена и ребёнок. Для этого требовалось бы, чтобы вторая половина подписала отказ от приватизации и заверила его нотариально. И уж в любом случае их несовершеннолетняя дочь по закону должна иметь в квартире свою долю. Подписав дарственную на свою мать, Перов рассчитывал, что у его жены вообще не будет никакой возможности заявлять о своих правах. Но он просчитался. Не помог в этой хитроумной схеме и главный аргумент ответчика: дочь сейчас проживает не с истцом в спорной квартире, а вместе с ним. Но этот довод не повлиял на решение суда. Он пояснил, что дочь Перовых является несовершеннолетней, в связи с чем решения, связанные с местом её проживания, за неё в настоящее время принимают её родители. По существу, её право на это жильё производно от прав её мамы и папы.

Суд удовлетворил исковые требования Надежды Перовой: признал за ней и дочерью право пользования жилым помещением. И собственница квадратных метров, бывшая свекровь, ничего не сможет с этим поделать. Продать квартиру с таким обременением можно даже и не пытаться.

Осторожнее с кредитом

В силу ст. 34 Семейного кодекса РФ имущество, нажитое супругами в период брака, является совместным и делится в равных долях. Иркутяне Галина и Николай Кутеповы прожили в браке 20 лет. Развелись в 2020 году. Через суд им пришлось делить подержанную иномарку, жилое помещение площадью 30 «квадратов» с хозяйственными постройками (гаражом, баней, летней кухней) в посёлке Ходарей Усольского района, ещё одну квартиру в Иркутске площадью около 50 кв. метров, где у них была долевая собственность. По решению суда бывшие супруги получили то, что хотели, из совместно нажитого имущества и никаких претензий друг к другу не имели. К Галине Кутеповой отошёл автомобиль, а человек, которого она когда-то любила, стал обладателем квадратных метров в посёлке Усольского района. Разобрались, никого не обидев, и с долями собственности в иркутской квартире.

Но был ещё встречный иск Николая Кутепова к своей супруге. Он касался банковского кредита на сумму более 900 тысяч рублей, взятого им на погашение, как он утверждал, ранее оформленных кредитных обязательств – не только своих, но и жены. Он считал, что по справедливости, когда семейный союз распался, надо разделить этот банковский долг пополам. И ещё хотел взыскать с бывшей жены свыше 75 тысяч рублей в счёт компенсации произведённых выплат по кредитному договору за несколько месяцев.

Чтобы разрешить этот спор, для суда имели значение две даты. Как было установлено, брачные отношения между супругами фактически прекратились в июле. А кредит был взят в октябре того же года. Очень рискованно, если исходить из посыла истца. Когда отношения рушатся, какие могут быть гарантии, что долг потянут двое? Доказательств, подтверждающих, что денежные средства были израсходованы не в личных целях, а в интересах семьи, Николай Кутепов привести не смог. Семейная лодка к этому времени уже разбилась о быт, и ответчица проживала отдельно в съёмном жилье под Иркутском. Суд отказал ему в удовлетворении искового требования разделить бремя кредита между ним и бывшей женой. По всему выходило, что после прекращения семейных отношений он действовал уже в собственных интересах и с полной личной ответственностью.