Открытая эстакада для давно демонтированного мостового крана – два ряда высоких вертикальных балок – тянется на 650 метров. Проезжая вдоль бывшей лесной биржи древесно-подготовительного цеха Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, окончательно остановившегося в 2013 году, мы с коллегами «на коленке» набрасываем шутливый план: железобетонные конструкции демонтировать, обустроить взлётно-посадочную полосу, создать службу аэротакси в Иркутске, взять в лизинг с десяток ремоторизованных Ан-2… «К площадкам для аэропортов предъявляют множество высоких требований, – серьёзно замечает директор по цифровому развитию ООО «Центр развития Байкальского региона» Аполлон Ларин. – Дело не только в близости Байкала, но и в строении грунтов, погодных условиях и экологических нормах. Но в мастер-плане Байкальска мы рассматривали возможность строительства и аэродрома, и хелипорта».

При том, что в целом будущее Байкальска, как считают разработчики этого документа, заключается прежде всего в развитии туризма, часть территории БЦБК рассматривается и как площадка для организации экологически чистых производств. Например, кластера по глубокой переработке дикорастущих растений и лекарственных трав. Другой участок может быть отведён под строительство малоэтажных деревянных домов. Но мастер-план рассчитан до 2040 года, и для того, чтобы хотя бы подступиться к его реализации, нужно сделать очень многое. Для начала, раз новая котельная для теплоснабжения города ещё не построена, нужно вынести за пределы разрушающегося главного корпуса БЦБК сети, по которым получает воду ещё работающая ТЭЦ комбината. Необходимо оценить техническое состояние всех объектов, расположенных на промышленной площадке, разработать проект по разбору зданий и сооружений, которые невозможно эксплуатировать, и приступить к расчистке территории. Параллельно с подготовкой мастер-плана Байкальска этим занимается Центр развития Байкальского региона – «дочка» государственной корпорации развития «ВЭБ.РФ», бывшего «Внешэкономбанка», который был конкурсным кредитором обанкротившегося БЦБК. Единственным исполнителем работ по ликвидации накопленного загрязнения предприятия, в свою очередь, является ФГУП «Федеральный экологический оператор» – структура госкорпорации «Росатом», которая отвечает за обращение с опасными отходами.

Испытания, только маленькие

В отличие от промышленной площадки, где можно легко найти натуру для съёмок постапокалиптического фильма, накопители со шлам-лигнином, оставшимся от производства целлюлозы, выглядят далеко не так мрачно. По крайней мере, карта № 10, до которой мы, свернув с федеральной трассы, добираемся по каменистой технологической дороге. На вид это обычное небольшое озерцо, берега которого заросли лесом. Его искусственный характер выдают разве что обводная канава, ведущая в реку Большую Осиновку, и погружённая в воду вешка. Плюс заросший мхом бревенчатый колодец, расположенный неподалёку. «Эта карта никогда не переполнится водой, потому что есть выход, – указывает на него бывший генеральный директор АО «Сибгипробум», соучредитель ассоциации научно-производственных экологических объединений «Альянс Байкальский» Алексей Гончаров. Шум бегущего потока это явно подтверждает. Такая же схема работает на соседнем накопителе.

«Альянс Байкальский» предлагал провести на карте № 10 опытно-промышленные испытания технологии по переработке шлам-лигнина в почвогрунт. Принцип сам по себе не новый, эффективность его применения в очередной раз была доказана несколько лет назад, когда исполнителем работ по ликвидации экологического «наследия» БЦБК было АО «Росгеология».

«Мы всё сделали в 2018-2019 годах: привезли на площадку городских очистных сооружений несколько «КамАЗов» шлам-лигнина, взяли золу из одиннадцатой карты и лигниноразрушающий штамм, получили почвогрунт, посадили деревья, – рассказывает Гончаров. – Все согласования, все заключения получены. Кроме того, отдали почвогрунт в лесопитомник в Шелехове, там СИФИБР (Сибирский институт физиологии и биохимии растений СО РАН. – «ВСП») провёл эксперимент: посадили семена, вырастили, выживаемость составила 84–90%. У нас же в области земли нормальной нет, а тут, в Байкальске, целых шесть миллионов кубометров шлам-лигнина! Шикарное место для лесопитомника: есть грунт и вода, климат подходящий. Занятость людей можно обеспечить. В общем, показать, что мы действительно строим город-сад». Поскольку технология предполагает использование золошлаковых материалов, её применение позволило бы также задействовать уже накопленные отходы сжигания угля на ТЭЦ БЦБК и освободить пространство для новых.

Переработку чистого шлам-лигнина, которым заполнена десятая карта общей площадью 9,7 га, «Альянс Байкальский» оценил примерно в 300 млн рублей. Учитывая, что сумма немалая, равно как и объём отходов, родилось другое предложение: отгородить участок площадью в гектар и на нём продемонстрировать эффективность технологии в промышленных масштабах. В этом случае расходы составили бы 30–35 млн рублей. Таких средств у Ассоциации научно-производственных организаций нет, но провести испытания технологии её участникам предложили за свой счёт. Причина в том, что техническое задание на подготовку проекта работ по ликвидации накопленного загрязнения БЦБК в принципе не предусматривает опытно-промышленные испытания. Единственный вариант – опробование технологических предложений, которые прошли предварительный отбор, в кубовых контейнерах со шлам-лигнином.

«Пробежать ещё раз»

«Предквалификацию», к слову, провели в два этапа. На первом, который стартовал в декабре 2020 года, определяли принципиальные технологические подходы к решению проблемы. Их всего пять: компостирование шлам-лигнина, литификация, то есть превращение отходов в некое подобие твёрдой породы, сжигание, изоляция и вывоз с полигона. О преимуществах и недостатков каждого рассказывали во время расширенного заседания тематической площадки «Экология», которое Общероссийский народный фронт провёл в Иркутске 10 февраля 2021 года. После этого в июне стартовал второй этап, на котором собирали конкретные технологические предложения. Поступило 13 заявок, из них для испытаний в Байкальске отобрали 10. В их числе – обезвоживание лигнина с помощью вымораживания, над которым работает Иркутский национальный исследовательский технический университет, и компостирование отходов от ООО «Биотехкомпост» из Москвы. «Альянса Байкальского» и его технологии среди них нет.

– У нас есть Росприроднадзор в качестве основного контрагента и Российская академия наук, которые будут делать заключения по каждому заявителю, – подчёркивает директор направления по реализации государственных и отраслевых программ в сфере экологии госкорпорации «Росатом» Андрей Лебедев. – По результатам открытого отбора будет совместное заключение. Мы, как проектанты, будем на нём базироваться и ни на чём другом.

– Мы не стали участвовать, потому что у нас все заключения есть, – возражает Гончаров.

– Есть регламентные работы: правительство поручило провести открытый отбор заявок, он был, кто пришёл – тот пришёл, – раздражённо отвечает Лебедев. – Если кто-то появится и докажет сегодня Российской академии наук и Росприроднадзору эффективность своей технологии, мы, как проектанты, возьмём то, что нам скажут.

– Это как квалификация в спорте, – миролюбиво вмешивается учредитель общественного регионального экологического фонда «Гражданин» Максим Шингаркин. – Да, ты когда-то пробежал эту дистанцию, но должен пробежать её ещё раз, чтобы тебя допустили к конкретным соревнованиям. Точно так же можно поучаствовать в испытаниях.

Вопрос в том, как это организовать в условиях, когда открытый отбор уже завершён. Если обойти чисто процедурное препятствие, время на проведение испытаний ещё есть – сравнивать технологические предложения будут как минимум до конца сентября. При том, что к этому сроку, по заявлению Лебедева, сделанному в феврале 2021 года, планировали разработать проект ликвидации накопленного экологического ущерба БЦБК и направить его на государственную экспертизу. По графику, утверждённому правительством России, он должен быть согласован и утверждён до 31 мая 2022 года. Однако пока не завершены даже некоторые подготовительные работы. Так, если на Солзанском полигоне отходов комбината уже провели изыскания, то на Бабхинском они только проходят. В связи с этим уточнён объём отходов. Установлено, что в десяти картах Солзанского полигона находится 3,9 млн кубометров шлам-лигнина и золошлаков, покрытых 328 тыс. «кубов» надшламовой воды. В цехе очистных сооружений, в свою очередь, обнаружили 209 тыс. кубометров щёлокосодержащей жидкости и 36 тыс. кубометров осадка. В случае с Бабхинским полигоном Федеральный экологический оператор пока приводит уже известные данные. Здесь в двух картах складированы 1,05 млн кубометров шлам-лигнина и золошлаковых отходов, ещё в одной – как минимум 742 тонны бытового мусора. Объём надшламовой воды составляет 401 тыс. кубометров.

Семь раз очисть

К понижению уровня жидкости – одному из первоочередных мероприятий – тоже приступили с некоторой задержкой. «Ввиду большого количества факторов, связанных в том числе с параметрами очистки, мы были готовы начать работать с 1 июня, но приступили только в августе, – объясняет Лебедев. – Будем стремиться к тому, чтобы оговорённый объём в 70 тысяч кубометров в этом году обработать». Учитывая, что недавно смонтированные на площадке БЦБК локальные очистные сооружения рассчитаны на работу в тёплое время года, уложиться планируют до октября. В то же время мощность установки – десяти контейнеров, связанных в единую схему, – в среднем составляет 30 кубометров в час, так что за сутки с учётом перерыва на регламентные работы выходит не более 640-650 кубов.

Ликвидация накопленного загрязнения БЦБК предполагает очистку значительно большего объёма жидкости. Речь как минимум о 729 тыс. кубометров надшламовой воды, не считая той влаги, которая содержится в шлам-лигнине и образовывается при его обезвоживании. Плюс 209 тыс. кубометров щёлокосодержащей жидкости и купол подземных вод. При этом по распоряжению Правительства России от 30 октября 2020 года, согласно которому Федеральный экологический оператор был назначен единственным исполнителем работ, все отходы БЦБК должны быть ликвидированы до 31 мая 2024 года. «Если использовать один такой блок [локальных очистных сооружений], потребуется 20 лет на то, чтобы всё выкачать, – приводит свой расчёт руководитель Байкальского центра гражданской экспертизы Юрий Фалейчик. – Если мы хотим уложиться в три года, нужно его увеличить в семь раз. Раз одна установка обошлась в 300 миллионов рублей, получается 2,1 миллиарда». Главный технолог красноярского ООО «Геотехпроект» Игорь Нечаев возражает: есть проект, предусматривающий строительство гораздо более мощных очистных сооружений. Они обойдутся дешевле. Но пока существуют только на бумаге.