В мае прошлого года президент Владимир Путин подписал указ об единовременных страховых выплатах медикам, которые пострадали при работе с больными COVID-19. В случае, если медработник умер от коронавируса, его родственникам или опекунам положена выплата в размере 2 752 452 рублей.

Указ касается врачей, младшего и среднего медицинского персонала, а также водителей скорой, которые работали с пациентами, заражёнными новой коронавирусной инфекцией. Одним из таких медицинских работников стала Любовь Силютина – старший диспетчер Ангарской больницы скорой медицинской помощи.

Силютина проводила предрейсовый осмотр водителей БСМП и сторонних организаций – полиции, Росгвардии, соотрудников ангарских теплосетей. Её сын Алексей Силютин говорит, что, заболев, мама не хотела уходить на больничный, потому что людей на станции скорой помощи не хватало. Родственники уговорили её уйти на больничный, потом её состояние ухудшилось, и она оказалась в стационаре. «Перед смертью она говорила, что хорошо себя чувствует. Я каждый день звонил ей утром и вечером, потом ей стало тяжело отвечать на звонки. Её ввели в медикаментозный сон, и я понял, к чему всё идёт», – говорит Алексей. 21 ноября предыдущего года Любовь Силютина умерла.

В этот день ангарские СМИ написали о смерти Силютиной: «Просто невозможно представить, что мы больше не услышим её такой родной, спокойный и представительный голос: «Скорая слушает!»

Когда она умерла, родственники подали документы на получение страховых выплат: первой, в размере 2 752 452 рублей в соответствии с упомянутым выше приказом президента, и второй, на 1 000 000 рублей, – за смерть в результате профессионального заболевания.

Из ответа Силютину от прокуратуры Иркутской области следует, что администрация БСМП представила в Роспотребнадзор документы, на основании которых была составлена санитарно-гигиеническая характеристика условий труда и сделано заключение, что Силютина не контактировала с пациентами, заражёнными коронавирусной инфекцией. Региональный куратор профсоюза работников здравоохранения «Действие» фельдшер БСМП Татьяна Шульга вместе с сыном Силютиной Алексеем добились пересмотра этого решения.

«Дело в том, что со старшими диспетчерами не был заключён трудовой договор на оказание услуг по предрейсовому осмотру, – объясняет Шульга. – Они получали зарплату за расширенную зону обслуживания. Поэтому эти документы изначально не представили в Роспотребнадзор».

Шульга с Силютиным стали писать в прокуратуру, в Следственный комитет, депутатам. Написали жалобу в Фонд социального страхования, готовили обращение к президенту. Они были уверены, что Силютина заразилась на работе в один из самых острых коронавирусных периодов.

30 июня этого года от Прокуратуры Иркутской области пришёл ответ, в котором сказано, что осенью 2020 года Любовь Силютина участвовала в проведении предрейсовых осмотров водителей сторонних организаций, у одного из которых был позднее обнаружен коронавирус. Эту информацию передали в Фонд социального страхования, который переведёт выплату семье умершего медработника.

Силютин объединился с родственниками погибших от коронавируса медработников из других регионов, которым уже удалось добиться согласования выплат.

«Когда я начал поднимать эту историю, надо мной смеялись: «Какие диспетчеры? Они чуть ли не как в такси работают», – говорит Силютин. – Но это не так. У них есть медицинское образование. Мама много лет работала на линии фельдшером. А потом, во время пандемии коронавируса, когда не хватало бригад, на станцию скорой помощи больные приезжали самостоятельно на своих машинах. Таких случаев, как с мамой, было очень много».