Погода 13 мая 1944 года улучшилась, так что 2-я Гвардейская Севастопольская авиационная дивизия дальнего действия, базировавшаяся на аэродроме Борисполь под Киевом, готовилась к выполнению уже привычной боевой задачи – к ночной бомбардировке железнодорожного узла Брест-Центральный. Для этого в её распоряжении было 46 самолётов: 35 Ил-4, объединённых в два полка, и полк из девяти ленд-лизовских А-20G. Бомбить железную дорогу должны были «Ильюшины», «Бостоны» отвечали за подавление противовоздушной обороны противника и блокирование аэродрома, с которого могли взлететь немецкие истребители.

Из-за плотных облаков цель просматривалась плохо, на подходах к ней лётчики встретили плотный зенитный огонь. Самолёт гвардии младшего лейтенанта Нестера Герасимчука из 18-го полка – двухдвигательный Ил-4 – получил попадание в правый мотор. Шансы дотянуть до родного аэродрома всё же были велики. Но через 20 минут двигатель отказал, и самолёт начал быстро снижаться. Командир принял единственно верное решение – приказал остальному экипажу прыгать с парашютами.

«Батька увидел лётчика, говорит: «Заведу до русских»

Машина упала юго-восточнее деревни Дерегны, ныне Деревной, расположенной в Столинском районе Брестской области Белоруссии, на самой границе с Сарненским районом Ровненской области Украины. «Это место знаю точно – я видел обгоревшие хвост и крылья, воронка была диаметром два-три метра, глубиной полтора, – вспоминал несколько лет назад житель Деревной Иван Дейнеко, который десятилетним мальчишкой побывал на том месте в августе или сентябре 1944 года. То есть после того, как Брестский район освободили от нацистов. – Рядом с обломками лежала на земле и была развешана на деревьях рваная обгоревшая одежда». Принадлежала она, по всей видимости, командиру корабля – штурман Михаил Мороз, стрелок-радист Василий Романчев и стрелок Александр Сокол благополучно приземлились и пытались вернуться к своим.

Кто-то из них – воспоминания очевидцев не сохранили имён и званий – вышел к местным жителям, которые скрывались в землянках в лесу, опасаясь фашистов. «Была война, немцы нас выгнали в Глинку (ещё одну деревню Столинского района. – «ВСП»), в хлев богато людей завезли – думали, что [нас] сожгут, – рассказывала Анастасия Леоновец на специфическом суржике – местном говоре, впитавшем русские, белорусские и украинские словечки. – Дальше батька сказал: «Идём в лес, на наше болото, на грядку (возвышенность. – «ВСП»)». Там делали землянку, шалаши и жили. Батька увидел лётчика, говорит: «Заведу до русских, до Туменя (села на украинской стороне. – «ВСП»)». Я тут бежу с [другого] конца и говорю: «Немцы идут!» Лётчик побёг в болото. А грядка высокая, с неё видно далеко – немцы по нему стреляли и уже ведут до нас. Одни немцы его били, другой говорит: «Нельзя, это лётчик». Немцы его забрали, забрали всех людей и повели в Глинку. По дороге один из них дал лётчику ребёнка: «На, – говорит, – неси».

Воспоминания местных жителей послужили отправной точкой, с которой член Иркутского областного отделения Всероссийской общественной организации ветеранов Михаил Поюта начал узнавать судьбу экипажа бомбардировщика. Михаил Иванович, ныне живущий в Сибири, вырос в Белоруссии, где до сих пор живут его родственники. Визиты к ним он совместил с поисковой работой: заранее получил разрешение Столинского райисполкома, договорился с белорусскими пограничниками, взял необходимое оборудование и в 2019 году отправился на место падения самолёта. Точку нашли довольно быстро – металлоискатель «увидел» множество мелких фрагментов. На карту нанесли координаты: 51 градус 49 минут 13 секунд северной широты, 26 градусов 32 минуты 45 секунд восточной долготы.

«Положение остальных членов экипажа не знает»

«А дальше есть архив, запросы туда надо посылать, – говорит Михаил Иванович. – И у нас же очень много сайтов: «Мемориал», «Память народа», «Подвиг народа». Поскольку мы знаем, что фронт в Брестском районе в 1944 году стоял очень долго, знаем, какие армейские части освобождали эту местность, значит, смотрим документы на этих же сайтах». Искомое обнаружилось в боевых донесениях 397-й стрелковой Сарненской дивизии, датированных 15 мая 1944 года. «14.5.44 года в районе хутора Жечыца был задержан младший лейтенант Мороз Михаил Денисович, который показал: на бомбардировщике № 74 типа Ил-4 выполняли задание по бомбёжке Ж-Д узла Брест, – сказано в донесении № 387, написанном в 6 часов утра. – Их самолёт был подбит над Брестом. Назад летел на одном моторе. В районе отметки 163.0 (юго-восточнее Дерегна 1 км) мотор отказал. Экипаж спустился на парашютах и был пленён, но из-под охраны ушёл. Положение остальных членов экипажа не знает».

Из вечернего донесения № 390 становится известно, что Мороза задержали и передали органам СМЕРШ. Проверку штурман, сбежавший из плена, прошёл быстро и возвратился в часть 20 мая. Позже из-за линии фронта вернулись радист Романчев и стрелок Сокол. Все трое пережили войну. Разве что Романчев так и числился именно в списке безвозвратных потерь пропавшим без вести, несмотря на то что в октябре 1944 года его представили к ордену Красной Звезды, а в 1945-м наградили медалями «За победу над Германий» и «За взятие Кенигсберга». Официального признания живым Василий Степанович добился только в девяностых годах.

Командир корабля, по всей видимости, погиб. Главное управление кадров Вооружённых Сил СССР 6 ноября 1947 года исключило гвардии младшего лейтенанта Нестера Герасимчука из списков офицерского состава. Через четыре дня извещение о его гибели направили в Красноярский краевой военкомат. В Минусинске, на родине лётчика, похоронку получили его родители Андрей и Мария Герасимчуки. В ноябре 1949 года им сообщили и о гибели старшего сына Леонида, воевавшего в одной из кавалерийских частей 20-й армии. Его сослуживец Етаков ещё в начале войны написал, что тот убит в бою в августе 1941 года. Была и похоронка 1943 года. Но надежда не умирала до последнего.

Сибиряк, партизан, национальный герой Бельгии

И, как показали дальнейшие события, не зря. В шестидесятых Леонид Герасимчук написал в Минусинск… из бельгийского городка Марш-лез-Экоссенн, что в 30 км к юго-западу от Брюсселя. Оказалось, что в одном из боёв, когда 20-я армия отчаянно обороняла Смоленск, он попал в плен. В конце 1942 года его с партией других советских пленных переправили из лагеря под украинской Белой Церковью в концлагерь Шапель-лез-Эрлемон в Бельгии. Оттуда он сбежал с товарищем весной 1943 года. Три дня прятались в лесу, на четвёртый столкнулись с грибником, который, как выяснилось, воевал в Сопротивлении. èèè

Леонид ушёл к бельгийским партизанам. Вскоре ему стали доверять крайне важные и опасные операции: подрыв железнодорожных мостов, ликвидацию агентов гестапо, налёт на главную дирекцию заводов немецкого концерна «Гольдшмидт» в Ла-Лувьере. Однажды, разведывая местность перед нападением на гитлеровцев, Герасимчук зашёл в дом к местной фермерше, которая радушно приняла визитёра и угостила его пивом с яичницей. Пока гость ел, она донесла на него полицейским. Леонида схватили и отправили в лагерь смертников в Тюрнхауте, городе на границе с Нидерландами. Казнь не состоялась: осенью 1944 года регион освободили союзники.

После войны Герасимчук женился на бельгийке Жермен Стеноудт, также состоявшей в Сопротивлении, осел в Марш-лез-Экоссенне и стал парикмахером. За боевые заслуги его среди прочего наградили Военным крестом 1940 года с бронзовым львом и медалью Сопротивления. Состоя в Обществе советских граждан в Бельгии, но так и не побывав в СССР, он связался с родными и попросил их прислать фотографию, на которой его запечатлели вместе с отцом и матерью. В декабре 1970 года Леонида Андреевича похоронили с этим снимком в руках, о чём в Минусинск написал его друг Виктор Вандерост.

Пара букв меняют всё

Такую историю в мае 1975 года Аксинья Петухова, сестра Леонида Герасимчука, поведала старшему научному сотруднику Минусинского регионального краеведческого музея Кумакшеву. Передала она и фотографии советского и бельгийского периодов. И рассказала при этом, что другой брат, Нестер, в 1942 году был ранен, очнулся в плену, неоднократно пытался сбежать, но каждый раз его ловили и жестоко наказывали. При подготовке очередного побега его выдал фашистский провокатор. В числе других заговорщиков Герасимчука расстреляли.

Рассказ не совпадал с данными из официальных документов и с тем, что было изложено в похоронке. На этом неувязки в истории Нестера Герасимчука не заканчивались. Поюта обратил внимание на снимок бойца в учётно-послужной карточке, на котором изображён худощавый лобастый брюнет в послевоенной форме пилота. Никакого сходства с плечистым широкоскулым блондином с фотографии, которую прислали из музея в Минусинске. Забегая вперёд, добавим, что в начале апреля 2021 года это подтвердило исследование Иркутской лаборатории судебной экспертизы Министерства юстиции РФ – к её начальнику Геннадию Дзюбе регулярно обращаются поисковики и музейные работники, и он им никогда не отказывает. «Все различающиеся признаки устойчивы, существенны, что позволяет сделать вывод, что на фотоснимках сфотографированы разные лица, – заключила эксперт Светлана Терская. – Наряду с различающимися признаками выявлены и совпадающие, а именно: полнота лица, протяжённость и степень раскрытия глазной щели, положение горизонтальной оси глазной щели, контур каймы верхней губы, особенности подбородка (раздвоенный), величина левой ушной раковины. Указанные признаки относятся к средним, часто встречающимся признакам, они могут случайно совпадать у разных лиц одной расовой группы. Поэтому совпадающие признаки являются несущественными и не оказывают влияния на вывод».

Двух толкований здесь быть не может: на снимках изображены совершенно разные люди. «Я полагаю, что ошиблись, может быть, в воинской части вложили фотографию кого-то другого, – замечает Поюта. – Всё равно надо человека увековечивать. Он и увековечен на мемориале в Минусинске вместе с братом. А в Москве в архиве карточка как лежала, так и лежит». Собирая материалы, Михаил Иванович обратился к властям соседнего региона. И в марте 2021 года получил ответ, в котором главный специалист Управления общественных связей администрации губернатора Красноярского края Наталья Янушкевич посоветовала обратить внимание на информацию об Александре Андреевиче Герасенчуке. Данные о нём, младшем лейтенанте того же 18 гвардейского бомбардировочного авиаполка дальнего действия, есть в ОБД «Мемориал» и на сайте «Память народа». Разница с Нестером Андреевичем Герасимчуком заключается лишь в дате рождения – 25, а не 12 сентября 1922 года, месте рождения – Красноярск, а не Минусинск.

При этом ещё в марте 2015 года пользователь форума Русского фортификационного сайта Аркадий1946 выложил карточку военнопленного Герасенчука, взятую из «Мемориала». Модератор, скрывающийся под ником Adv1seR, сразу предположил, что речь о Нестере Герасимчуке. Позже его правоту полностью подтвердила экспертиза, проведённая в Иркутске: Терских сравнивала фотографию лётчика не только со снимком из советской учётно-послужной карточки, но и с фото из немецкой карточки военнопленного. Во втором случае совпали все 17 признаков, по которым проводилось исследование. Ошибки быть не может: нацисты сфотографировали Нестера Герасимчука – «блондина ростом 178 со светлыми широкими бровями и прямым носом», как сказано в разделе «Антропометрические данные».

Любовь к жизни

Итак, лётчик, который последним покинул падающий самолёт, не погиб. Вероятно, он пытался выйти к своим, как и другие члены экипажа. Однако 17 мая 1944 года Герасимчука поймали под деревней Городная, которая поныне существует в Столинском районе Брестской области и находится в 2,5 км к северо-северо-западу от Деревной. По злой иронии судьбы пилот, который, по всей видимости, был ранен, после приземления стал уходить в противоположную от линии фронта сторону. Прямо к немцам в тыл.

Возможно, переводчик плохо воспринимал русский, поэтому внёс в карточку неправильные данные. Но вероятнее всего, что кадровый военный Нестер Герасимчук намеренно ввёл противника в заблуждение, сочинив легенду на ходу. Она расходилась с реальностью лишь в мелких деталях, которые проще запомнить, чтобы потом ненароком не раскрыть всю правду. При этом лётчик правильно назвал имена отца и матери, упомянув лишь фальшивый адрес: Красноярск, улица Ленина, 100.

Как бы то ни было, после пленения Герасимчука отправили в пересыльный лагерь (дулаг) № 314, располагавшийся в Брест-Литовске. Там он и прошёл первичную регистрацию в качестве военнопленного. В Брест-Литовске Нестер провёл немногим более двух недель: 5 июня 1944 года лётчика перевели в Лодзинское гетто – единственное в Польше, которое ещё не ликвидировали. После этого его ещё несколько раз переводили из лагеря в лагерь, пока 15 августа не включили в рабочую команду Рейновиц – так нацисты называли Рыновице, район чешского города Яблонец.

А 3 сентября Герасимчук сбежал. Вместе с ним в побеге участвовали ещё 11 офицеров: Анатолий Агапов, Григорий Ворганов, Талгат Губайдуллин (есть на «Памяти народа»), Александр Данилюк, Георгий Зобнин, Алексей Зотов, Анатолий Красулин, Иван Писарев, Василий Рогачёв, Юрий Рысаков и Фёдор Спицын. Такой список приведён в бюллетене уголовной полиции Германии. В нём предписывалось принять все меры, чтобы предотвратить пересечение границы беглецами. Герасимчук, Губайдуллин и Данилюк находились на свободе 22 дня: 25 сентября их схватили в Хиршберге – городе в Нижней Силезии, который чуть меньше года спустя был передан Польше согласно Потсдамскому соглашению и сегодня называется Еленя-Гура. Из карточек военнопленных, опубликованных на «Памяти народа», следует, что Талгат Губайдулин и Александр Данилюк были убиты. Нестера Герасимчука арестовали и 6 ноября передали гестапо в Райхенберге, он же чешский Либерец. Так гласит последняя запись в карточке военнопленного.

В граните и на бумаге

Сегодня имена Нестера и Леонида Герасимчуков увековечены на мемориале «Площадь Победы» в Минусинске. Музей истории города Иркутска имени А.М. Сибирякова, в который обратился Поюта, готовит книгу о младшем из братьев, лётчике. Но у Михаила Ивановича есть материалы и про другие самолёты и их экипажи, разбившиеся в Западной Белоруссии. Их поисковик собирал с той же тщательностью, с которой изучал документы, посвящённые Нестеру Герасимчуку. Так что в его архиве есть ещё несколько историй, достойных того, чтобы о них подробно рассказали.