Погода хорошая или погода плохая – понятия относительные. Частые и обильные январско-февральские снегопады, к примеру, накрывшие Иркутскую область с начала нынешнего года, сильно огорчают дворников и коллективы городских коммунальных служб, лишая их возможности передохнуть даже в выходные и праздничные дни. Зато бальзамом ложатся на души лесников, особенно сотрудников парашютно-десантной пожарной службы Иркутской базы авиационной охраны лесов. Растущие в лесу сугробы рождают надежду, что неизбежные лесные пожары в Прибайкалье начнутся не слишком рано. Ну хотя бы не в первой декаде апреля, как случилось это прошлой весной.

От снега до снега, от ливня до ливня

Пожароопасный сезон 2020 года в нашем регионе оказался продолжительнее обычного. В связи с малоснежьем лес под Иркутском вспыхнул уже 9 апреля. А завершающая сезон пожарная сводка Иркутской базы авиационной охраны лесов зафиксировала данные о последнем маленьком – примерно 20 соток – лесном пожаре в Ольхонском лесничестве, который был обнаружен и потушен 19 октября. Между этими датами – более шести дымных месяцев и 924 природных пожара, львиная доля которых – 912 – горели на землях лесного фонда. Суммарная площадь лесных земель, по которой прокатились пожары (горевшие поля, луга и степи учтены отдельно), превысила 262 300 гектаров.

Площадь огромная. Чтобы её было легче представить, замечу, что на этих сотнях тысяч гектаров, по которым прошлым летом прокатились пожары, город Иркутск в его современных границах мог бы поместиться 9-10 раз. Но для объективной оценки, чтобы понять, катимся мы в огненную пропасть или, наоборот, из неё выкарабкиваемся, необходимы сравнения с итогами предыдущих пожароопасных сезонов.

– Это самый низкий показатель горимости лесов за последние шесть лет, – удивил журналистов министр лесного комплекса Иркутской области Дмитрий Петренёв в октябре прошлого года на итоговой пресс-конференции, посвящённой завершению пожароопасного сезона 2020 года. – Количество пожаров на землях лесного фонда по сравнению с предыдущим годом уменьшилось на 13 процентов, а пройденная огнём общая площадь на… 86%. В 2019 году было зарегистрировано 1053 пожара на площади 1 641 100 гектаров, в том числе на 1 484 900 гектарах, покрытых лесом.

Люди не могут повлиять на продолжительность пожароопасного сезона. Здесь всё зависит от погоды. Тайга может загореться практически в любой день «от снега до снега и от ливня до ливня». Но вот сократить количество возгораний и площади, пройденные пожарами, не только могут, но и обязаны. Высокий профессионализм – одно из главных слагаемых эффективной защиты леса от его уничтожения огнём.

– Это хорошо, что снег идёт часто, – соглашается Александр Антипин, заместитель начальника Иркутской базы авиационной охраны лесов. – Он может на некоторое время оттянуть начало ранневесенних лесных пожаров. Но даже самые высокие сугробы не станут гарантией того, что летом пожаров тоже будет меньше. Поэтому подготовка к пожароопасному сезону ведётся в рамках установленных сроков без оглядки на количество выпавшего снега. Без задержек и срывов.

Александр Антипин говорит, что, исходя из опыта прошлых лет, для повышения эффективности авиационного мониторинга, от которого зависит оперативность выявления значительного количества новых возгораний, нынче принято решение об увеличении количества воздушных судов и маршрутов авиапатрулирования. На 15 человек возрастёт и численность ПДПС – парашютно-десантной пожарной службы авиабазы.

– Сейчас у нас в штате 60 парашютистов, остальные десантники. Парашютисты более мобильны, более оперативны и, если можно так сказать, более «оборачиваемы» в лесном пожаротушении. Планируем в этом сезоне довести их число до 75. При этом общая численность ПДПС вместе с десантниками-пожарными достигнет 310 человек.

Андрей Кунаковский, как и другие старшие и главные инструкторы авиалесоохраны, участвует во Всероссийских сборах в Шушенском не только и, может быть, не столько для повышения собственной квалификации. Она у него и без того высока: тушит тайгу с 2002 года. Начинал десантником-пожарным. С 2006 года – старший инструктор парашютно-десантной пожарной службы. На личном счету Кунаковского теперь уже многие сотни спусков с вертолётов и прыжков с парашютом. Цель ежегодных Всероссийских сборов инструкторов ПДПС региональных баз авиалесоохраны – многоцелевая проверка теоретических знаний, подтверждение квалификации, получение допусков к руководству парашютистами-десантниками в течение каждого нового пожароопасного сезона. Плюс к этому – сдача нормативов по физической подготовке, экзаменов по тактике и технике тушения лесных пожаров, аварийно-спасательной подготовке, радиосвязи, ориентированию на местности, навыкам выживания в экстремальных условиях. Всё это мало знать и уметь ему самому. Важно суметь передать свои знания и опыт молодым людям, решившим связать свою жизнь с защитой леса от огня. Этому инструкторов тоже учат на сборах.

Воздушные разведчики

– Курсы подготовки наших парашютистов начнутся в марте в Железногорске-Илимском, – говорит Александр Антипин. – Андрей Кунаковский будет там главным действующим лицом.

– Вы рассказывали, что планируете повысить интенсивность авиационного мониторинга лесов. Но дополнительное количество летательных аппаратов, как и увеличение численности парашютистов-пожарных, без хорошего лётчика-наблюдателя – это «деньги на ветер». 

Хороший летнаб, как говорил мне когда-то давно Николай Николаевич Любуцин, заслуженный лесовод Российской Федерации, много лет руководивший Иркутской авиабазой, в том числе и в самые трудные для страны 1990-е годы прошлого века, – «товар штучный», «элита авиалесоохраны». Обучение воздушного разведчика, способного даже сквозь непроглядный дым «рассмотреть» и понять, как развивается пожар, всегда стоило дорого. А главное, что не из всякого, пусть даже очень старательного, курсанта получался хороший летнаб. Кроме желания и старания для обретения этой профессии ещё и какой-то особый талант требуется. Поэтому опытные летнабы всегда в дефиците были. Авиабазы их даже иногда переманивали друг у друга.

– Дефицит лётчиков-наблюдателей до сих пор актуален. Обучение этой профессии одного человека обходится сегодня примерно в полтора миллиона рублей. Мы практически постоянно кого-то учим, потому что самые опытные летнабы уходят на пенсию. Кто-то уходит по состоянию здоровья: для летчиков-наблюдателей, как, впрочем, и для наших парашютистов, и для десантников, к здоровью требования особые. Бывает, что молодые летнабы, отработав буквально один-два сезона после окончания курсов, в профессии разочаровываются: работа сложная, напряжённая, опасная, ответственная. На данный момент у нас 17 летнабов. Но мы продолжаем прорабатывать вопрос. Заявки о вакансиях, о подборе кадров везде разосланы – и в институты, и в центры занятости.

– А курсантов как подбираете? Берёте любого, кто изъявит желание и подходит по здоровью? Или есть профессии, которые лучше других подходят для переквалификации в лётчиков-наблюдателей?

– Самый оптимальный вариант – это наши же сотрудники: инструкторы, парашютисты, десантники, проработавшие на земле от пяти до десяти лет. Они хорошо знают нашу работу с земли. Знают, как ведёт себя огонь в лесу в зависимости от силы и направления ветра, температуры воздуха, рельефа и прочих условий. Главное, что они знают цену ошибок летнабов. Здесь и безопасные расстояния, и удобство переходов, удалённость высадки. Там очень много нюансов, от которых зависит не только оперативность тушения лесных пожаров, но и безопасность людей. Летнаб летнабу – рознь. Но был случай… Направили мы на учёбу курсанта со средним образованием, знавшего о нашей профессии лишь понаслышке, но мечтавшего стать летнабом. И не зря в него поверили. Он знания на лету хватает. Оказался заядлым фанатом профессии. Работает.

– А прямо сейчас, накануне очередного пожароопасного сезона, у вас кто-то учится на летнаба в Пушкино, в учебном авиационном центре ФБУ «Авиалесоохрана»?

– Да, учится Иван Тарасенко, наш десантник-пожарный из Чунского района. С соответствующим лесным образованием. По окончании курсов он и работать будет на хорошо знакомой ему территории. Как раз в Чунском районе у нас вакансия. Молодой. Ему сейчас 22 года.

– Ну-у-у! У человека всё впереди, и перспективы, наверное, хорошие, если в профессии не разочаруется.

– Отличные перспективы. Тем более что как раз там, в Чунском районе, у нас есть ещё и вакансия начальника отделения. Так что – карты в руки. Всё зависит от того, как он себя покажет, как зарекомендует.

– Полтора миллиона рублей на обучение одного лётчика-наблюдателя – это очень недёшево! А ведь вам нужно ещё ежегодно подготовить-переподготовить-оттренировать три сотни парашютистов и десантников-пожарных. Это тоже немалых денег стоит. И парашюты очень дорогие, а срок их использования жёстко лимитирован. Плюс специальное оборудование, снаряжение, экипировка… Денег-то на это всё хватает?

– Дефицит финансирования авиабаза испытывает традиционно. Но в течение сезона в зависимости от развития пожарной ситуации нам поступает дополнительное финансирование на работы по тушению лесных пожаров. Но вот на профессиональную учёбу, на ежегодную подготовку и переподготовку кадров, на тренировки и повышение квалификации – да, на эти цели у нас деньги есть. Они выделяются государством по нашим заявкам. Здесь никаких проблем, потому что именно от квалификации нашего персонала зависит безопасность и людей, и леса.