Субботним вечером холл в современном здании иркутской школы № 19, где находится Большой иркутский планетарий, неярко освещён. Посетителей встречает охранник: он просит надеть бахилы и маску, снять в гардеробе верхнюю одежду и дождаться других желающих попасть на лекцию. Через пару минут сотрудник планетария пригласит собравшихся: сначала к лифту, на котором они поднимутся на третий этаж, затем в большое помещение с 11-метровым куполом-трансформером вместо потолка.

«Садитесь, где вам удобнее, – говорит в микрофон лектор Михаил Меркулов. – А точнее, ложитесь, – он указывает на сиденья-лежанки чёрного цвета, расставленные полукругом. – Сейчас мы поговорим про звёзды Байкальского региона».

На куполе появляется проекция ночного неба с яркими звёздами, из колонок доносится мелодия бурятского горлового пения. Так начинается лекция «Одон – значит звезда», одна из четырёх, приуроченных ко Всероссийскому дню науки. На экране купола появляется фотография звёздного неба над ольхонским мысом Бурхан. Прямо над Шаман-скалой – светлая линия Млечного Пути. По просьбе ведущего зрители находят на ней Полярную звезду, указывая на самую яркую.

«Учиться искать звёзды по картинкам из Интернета и школьных учебников крайне тяжело, – говорит Меркулов. – Они вводят нас в заблуждение относительно того, как выглядит Полярная звезда».

Оказывается, самая яркая звезда, которую можно увидеть на небе зимой в нашем регионе, – это Сириус. Летом его не будет видно. А Полярную звезду, как и созвездия Большой и Малой Медведиц, можно различить на небе круглый год даже из города. Ведущий лазером указывает на эти созвездия на куполе, а его речь на несколько секунд прерывает отрывок из песни «Медведица» группы «Мумий Тролль».

Меркулов рассказывает: одно из древних названий Полярной звезды, самой яркой в созвездии Малой Медведицы, – Киносуру (Cynosura). С греческого это переводится как «хвост собаки». На экране появляется несколько картинок – карт звёздного неба разных времён. На многих из них «хвост» Медведицы действительно больше похож на собачий.

«А на кого похоже это животное?» – спрашивает Меркулов зрителей. «На бабра», – в шутку отвечают из зала. На экране появляется один из первых вариантов изображения герба Иркутска, и сходство символа города того времени с Медведицами становится очевидным. «Но это шутка, – обращает внимание зрителей Меркулов. – Бабр на звёздной карте отсутствует».

Меркулов обращается к сюжетам мифов Древней Греции, которые объясняют, как на небе появлялись Большая и Малая Медведицы, но не указывают на Полярную звезду как на самую яркую.

Зато у бурят, монголов и алтайских кочевых племён Полярная звезда называется Алтан гадас, Алтан гадахан («Золотой кол») или Алтан сэргэ («Золотая коновязь»). Меркулов выдвигает гипотезу: греки в отличие от кочевых народов не упоминают Полярную звезду в своих мифах, потому что за то время, которое прошло между периодами существования этих народов, Полярная звезда «сместилась» в результате прецессии. «То есть в разное время разные звёзды становятся Полярными», – завершает свой вывод Меркулов.

Больше того: у разных народов созвездия Большой и Малой Медведиц представлены в разных обличиях. У славян – это контуры охотников, преследующих лося, в Индии – очертания фигур семи мудрецов, в Египте и Китае – образ повозки императоров, у северных народов Медведица собирается в сюжет, где её преследуют охотники. Для бурятских народов Большая Медведица – это образ семи старцев. По другим представлениям, звёзды Большой Медведицы у бурят – это чаши в виде черепов чёрных злокозненных кузнецов.

«В действительности у бурят не так много терминов, описывающих звёздное небо, – говорит Меркулов. – Есть перевод слов «звезда», «Земля», «Луна» и «Венера». Ещё они интересно описывают Млечный путь, называя его «небесным швом» и «беспредельной бесконечностью». На этом все познания астрономии у бурят заканчиваются».

Позже Меркулов объяснит: такая особенность бурятской астрономии связана с исторически кочевым образом жизни этого народа. «Астрономия продвигается тогда, когда нужно работать с географией и с координатами, – объясняет он. –  Одно дело – передвигаться, опираясь на описания гор и рек, другое – оказаться в море». Буряты кочевали по суше и легко ориентировались на местности, поэтому, по словам Меркулова, необходимости погружаться в астрономию у них не было.

При этом в быт кочевых народов астрономия вполне вписывается. Например, когда в отверстие под дым, которое есть в каждой юрте, падает солнце, его свет отмеряет время. Так юрта становится солнечными часами.

Первые научные астрономические наблюдения в Прибайкалье были организованы в 1761 году. Тогда случилось важное для астрономов событие – прохождение Венеры по диску Солнца. Астроном Никита Попов, оказавшийся в этой экспедиции, вёл «Журнал разным примечаниям…», куда вносил астрономические наблюдения и заметки о быте населения. Накануне самого события архимандрит Иркутский совершил служение «во славу хорошей погоды». Полицмейстер ходил по дворам и предупреждал жителей не топить печи, чтобы над местом наблюдения не было дыма. Иркутяне отнеслись к происходящему серьёзно и не топили печи, несмотря на то что тогда без этого нельзя было ни согреть дом, ни приготовить еду.

Постоянные научные наблюдения в Иркутске начались в 1886 году с появлением Магнитно-метеорологической обсерватории. Здание почти не изменилось с того времени, теперь здесь работают 60% всех солнечных физиков страны.

Меркулов подробно рассказал о телескопах и обсерваториях, которые сейчас работают в Прибайкалье: в Тункинской долине, в сёлах Торы и Тибельти, в посёлке Монды. Особое внимание зрителей вызвали фотографии Байкальского подводного нейтринного телескопа, работающего прямо в воде Байкала.

«В Иркутской области самое большое количество космонавтов на душу населения во всей стране, – говорит Меркулов. – Это при том, что у нас нет ни одного учебного заведения по обучению космонавтов. Может, это потому, что бабр у нас на небе нарисован?»