Фабрика контента

– Помните замечательного оператора Рудольфа из фильма «Москва слезам не верит», он предсказал наше будущее: «Ничего не будет. Ни кино, ни театра, ни книг, ни газет – одно сплошное телевидение». На самом деле он предсказал 2020 год, – говорит Илья Кабанов. – Это у нас так и было в 2020 году. Все кинопремьеры отменяются, театры не работают. Мы всё смотрим в Youtube или на Netflix. Над человеком 40 лет смеялись, а теперь оказалось, что он был прав.

Илья признаёт: может, сейчас его собственные прогнозы выглядят немного нереальными, а высказывания – максималистскими, но кто знает, покажутся ли они нам такими же через 40 лет. Илья стал гостем фестиваля «День Ч». Проект дважды в год проводится Центром немецкого языка имени Вильгельма фон Гумбольдта и магазином «Кукуля». Постоянную поддержку «Дню Ч» оказывает Иркутская нефтяная компания.

Илья Кабанов изучает работы футурологов, экономистов, антропологов, уже на этой базе у него рождаются свои прогнозы на будущее. При этом он призывает: не верьте никому на слово. «Если Илья Кабанов вам что-то говорит, можно послушать его из вежливости, но лучше перепроверить всё, что Илья Кабанов вам говорит», – подчёркивает он. И в конце каждой лекции предлагает обратиться к научным статьям на только что услышанные темы. Полезно обратиться и к ретрофутуризму – почитать, как наши далёкие предки представляли себе будущее. Так вот, к примеру, они думали, что когда-то всю еду нам будут доставлять прямо на дом. Кажется, этот прогноз сбылся, в карантинном 2020 году особенно. Мы, жители соцсетей и мессенджеров, должны представлять, как будет меняться этот «дом» в будущем.

Главный тренд в медиа сегодня – огромный рост контента. Каждый человек при желании может стать медиа. Если есть телефон и желание что-то рассказать миру. Технологии стали настолько простыми и доступными, что любой человек может переделать «Назад в будущее» в микс с «Мстителями». «Уже нет никаких оправданий, что это слишком сложно, что это дорого, нужно оборудование, – говорит Илья Кабанов. – Ничего подобного, нужно начинать делать контент прямо сейчас. Берёте телефон и начинаете себя снимать. Правда, контента много, аудитория стала очень требовательной, хотя получает большую часть информации бесплатно. Вы должны выделяться, чтобы вас заметили». При этом контент консолидируется вокруг платформ, и платформы становятся «главным оружием». Дистрибуция становится важнее контента. «Если вы ведёте блог в «Инстаграме», вам нужно думать, как вы туда приведёте аудиторию. Нужно заранее думать, как вы будете распространять и дистрибутировать свой контент», – говорит он. На этом фоне меняются сами требования к медиа. Пользователь хочет контролировать контент, который получает. Все люди разные, и разным людям нужен разный уровень погружения. Кому-то достаточно прочесть заголовок, чтобы понять, о чём речь, а кто-то хочет прочитать 10 тысяч знаков на эту тему. Уже сейчас некоторые медиа экспериментируют с разным уровнем погружения: скрывают под выпадающим меню какие-то подробности. Появляются аудиоверсии статей, которые наговорил автор или создал генератор речи.

– Сейчас странно рассказывать людям о том, что интересно вам, – говорит Илья Кабанов. – Вряд ли это будет кто-то слушать или читать. Нужно рассказывать о том, что интересно людям. В «Тайге.инфо» 2,5 года назад я писал про то, что интересно мне: про ядерную физику, астрономию, новые материалы. И это никто не читал, потому что это было интересно только мне. Я начал смотреть статистику, какие темы лучше заходят. Выяснилось: аудитории «Тайги.инфо» интересны три научных направления. Первое – сельское хозяйство. Все люди едят и хотят узнать, что там придумали учёные. Вторая тема – медицина. Третья – безопасность.

По мнению Ильи Кабанова, нужно искать «узкие ниши». «У вас может быть небольшая аудитория, но очень активная, и вы за счёт этого сможете воплотить свои цели», – говорит он.

– Сегодня все создают свои медиа. Надо думать, как вы можете заинтересовать людей. Как привлечь 130 тысяч подписчиков при помощи сториз о книгах? Нью-Йоркская публичная библиотека смогла это сделать. Идея была просто банальная – они пересказывали классику в формате сториз «Инстаграма». Они даже не были первыми, кто это сделал, но сделали настолько ярко! Каждое произведение адаптировали под формат сториз – создали дизайн, придумали иллюстрации. Это были фактически полнотекстовые произведения, человек листал сториз, погружаясь в классику. У них получилось порядка полумиллиона просмотров и 130 тысяч новых подписчиков. Почему это работает? Потому что несколько лет назад появился формат сториз, который позволяет донести до читателя сложную историю довольно просто. Я не могу сделать ни одну задачу повседневную, не столкнувшись с форматом сториз. Банковское приложение – сториз, заказываю еду – сториз. Это удивительная история, позволяющая вовлекать людей, которым было наплевать на ваш контент. Другой формат – это «ТикТок». Сейчас появляется всё больше примеров, как можно использовать «ТикТок» не только для развлечения, но и для расширения кругозора. Есть учёные, которые пытаются там экспериментировать, есть учителя, показывающие там химические и физические эксперименты. Очевидно, что эта история будет развиваться, через 20 лет, наверное, уже не будет «ТикТока», но эти форматы – сториз, «ТикТок» – продолжат царствовать и править медиаландшафтом.

В зоне риска

Только 47% россиян считают, что технологии сильно повлияют в будущем на их сегодняшнюю работу. Люди недооценивают этот фактор, считает Илья Кабанов. 56% жителей России готовы переключаться и осваивать новые профессии. «Кандидаты на выбывание – водители, охранники, продавцы, – говорит Илья. – Уже сейчас есть технологии, которые способны заменить людей. Через 5–7 лет только очень странные компании будут нанимать людей на роль охранников, водителей, продавцов. Скорее всего, их функции будут выполнять роботы, искусственный интеллект, встроенный в машины, кассы самообслуживания. Самое интересное, что эти профессии – самые распространённые в России». Всем этим людям – или большой части из них – нужно думать, чем они будут заниматься. По мнению Ильи Кабанова, финтех – это направление, которое точно будет востребованным (финансовые технологии – отрасль, использующая технологии и инновации, чтобы конкурировать с традиционными финансовыми организациями). К 2025 году мировой рынок финтеха достигнет 124,3 млрд долларов. Кадры будут нужны и в области разработки, экономики и управления.

– Что насчёт творческих профессий? Ждёт ли их автоматизация? Скорее всего, да, – говорит Илья Кабанов. – Я думаю, что в ближайшее десятилетие останется намного меньше пространства для профессиональной реализации фотомоделей, актёров и журналистов. Потому что все эти технологии есть уже сейчас. Недавно появился очень интересный проект – разработчики запустили сайт с сотнями тысяч лиц людей, сгенерированных искусственным интеллектом. Я думаю, что пройдёт немного времени, можно будет сгенерировать не только лица, но и тело. И модели потеряют работу. Зачем нам приглашать людей капризных, снимать их, когда можно нажать на кнопочку и всё это сгенерировать в нужных интерьерах и одеждах. Уже сейчас есть фильмы, где вместо актёров действуют виртуальные двойники, актёров омолаживают, появляются актёры, которые давно умерли. Ну и мои коллеги-журналисты в зоне риска. В этом году разработчики из консорциума Open Al представили новую версию алгоритма GPT-3, который генерирует тексты так, что их очень сложно отличить от написанных людьми. При этом для того, чтобы начать генерацию, машине уже практически не нужны никакие источники данных. Ей надо предложить тему, и она напишет связный текст. Уже сегодня в некоторых изданиях десятки процентов текстов про криминальную хронику и спортивные события пишут похожие алгоритмы. Я думаю, что во многих журналистских жанрах процент таких исполнителей приблизится к 100% в ближайшие годы. Сегодняшним журналистам точно нужно искать какие-то запасные аэродромы.èèè

В ближайшие 15 лет, по прогнозам, останутся без работы при введении автоматизации около 100 млн человек. При этом новые рабочие места появятся для 120–140 млн человек. Понятно, что это вещи не совсем пересекающиеся и не каждый потерявший работу сможет занять новое место в этих 120–140 млн. «Какие профессии останутся с нами надолго, на мой взгляд? Учителя, учёные и инженеры, врачи, – говорит Илья Кабанов. – Особенно это касается врачей и младшего медперсонала. Это одна из самых быстро растущих сейчас сфер. И я всерьёз думаю получить сертификат медбрата в том случае, если останусь без работы как журналист».

В своих докладах Международный экономический форум называет профессии, точного перевода на русский названий которых пока не существует. Например, artificial intelligence specialist – специалист по искусственному интеллекту, data scientist – специалист по данным. Medical transcriptionist – человек, который расшифровывает аудиозаписи врачей. Это то, с чем пока машины не справляются, поскольку не научились работать с акцентами. Сustomer success specialist – это человек, который вместо саппорта будет решать проблемы пользователей и помогать им делать более «человечным» общение с компаниями, организациями, госструктурами. Full stack engineer – это разработчик, который умеет делать всё, backend and frontend – то, что внутри продукта, и то, как видят ваше приложение пользователи. Возможно, что в будущем вас можно будет встретить… на свалке. Вас будут называть landfill biogas generation system techniс – техник, который занимается разработкой биогаза на свалках. Люди производят огромное количества мусора. Что с ним делать, пока не очень понятно, один из вариантов – перерабатывать наш органический мусор в биогаз. Это уже делается, и, возможно, скоро нам понадобится много таких специалистов. А может быть, вы станете wind turbine service technic – техником по обслуживанию ветряных турбин. «Объединяет все эти профессии то, что они касаются трёх категорий – людей, данных, ресурсов, – говорит Илья Кабанов. – Это три кита экономики будущего. Если вы хотите, чтобы ваша профессия была востребованной, обратите внимание на эти направления».

«Про научную рутину пишут мало»

Будущее кажется таким невероятным, и к Илье Кабанову возникают вопросы: а не слишком ли он категоричен, делегируя целые отрасли роботам или утверждая, что скоро мы забудем о бумажных книгах? Илья призывает не относиться к его словам буквально. «Конечно, хороший репортаж робот вам не напишет, как и аналитический текст, – говорит он. – И известные актёры, скорее всего, работу не потеряют. А вот массовка, вполне возможно, будет заменена изображениями, это дешевле и проще. И театр, как единичный продукт, сохранится. Все эти сферы будут нишевыми. Мы все ездим на автомобилях с двигателями внутреннего сгорания, но лошади никуда не делись. В будущем выход каждой бумажной книги станет событием, музеи будут охотиться за такими книгами. Но обычные книги мы будем читать в электронном виде. И водить машину мы сможем при помощи руля, даже если все машины уже будут управляться роботами. И играть в театре сможем, даже если будем последними актёрами на земле».

– Какие книги стоит почитать о профессиях будущего?

– Я бы, наверное, читал книжки не про профессии будущего как таковые, а про будущее в целом. Есть много прекрасных книг, физик Митио Каку об этом пишет и другие. Нужно понять контур будущего, какие технологии будут востребованными, какие изменения в обществе произойдут, и самим решить, куда двигаться.

– Люди, которые сопротивляются новым технологиям, новым вещам, – какую нишу они займут в меняющемся мире? Есть люди, которые не хотят, например, переходить с «Вайбера» на более модный «Телеграм». Не хотят осваивать новые онлайн-площадки.

– Это нормально – про «Вайбер» и «Телеграм». Люди пользуются тем, что им удобно. Главное, что никто из них не отправляет бумажные телеграммы. Все, например, понимают, что пользоваться банком в телефоне намного проще, чем идти в отделение. Это не модно, это просто удобно. Даже самая старая старушка уже это осваивает, хотя кто-то по привычке и ходит в сберкассу. То же самое произойдёт с огромным количеством отраслей. Когда массовым станет беспилотный транспорт, все будут вспоминать: «О да! Когда-то мы рулили сами, сами нажимали на педали». Мало кто стирает сейчас на руках, потому что есть классные стиральные машинки. Это общий тренд, который касается абсолютно всех отраслей. Например, некоторые компании не очень готовы принимать возобновляемые источники энергии. Но они будут вынуждены это сделать, и умные компании начинают строить ветряные, солнечные электростанции. Другие компании начинают заниматься глубокой переработкой нефти вместо того, чтобы продавать её. Прогресс не остановить.

– Вы говорили на лекции, что при написании текста ориентируетесь на того, кто будет читать, а не на свои личные интересы. Не получится ли так, что вы бежите за мнением толпы, а ей мало что интересно?

– Хороший вопрос. Здесь есть дорога с двусторонним движением. Если мы хотим, чтобы наши тексты, аудиофайлы, мероприятия пользовались большим, массовым спросом, нужно идти навстречу аудитории. И разговаривать о том, что для аудитории важно и актуально. Это одно направление, второе – идея о том, что мы можем, хотим или должны аудиторию образовывать. Это тоже нормальная позиция. Но если мы принимаем её, то должны быть морально готовы к тому, что размер аудитории будет меньше, чем в первом случае. Если мы готовы работать с небольшой, но просвещённой аудиторией – пожалуйста, можем писать сложным языком. Если мы хотим, чтобы нас читали все, – нужно упрощать. Некоторые СМИ это сочетают, например научно-популярный сайт «N+1». Они каждому материалу дают свой рейтинг сложности. Есть материалы со сложностью «единичка», которые поймёт третьеклассник. Есть «десять» – эти материалы понимают не все доктора наук. Есть материалы и посередине. Человек, видя этот рейтинг, понимает, нужно ему читать этот материал или нет. И он может постепенно подниматься: начать с материалов с маленьким рейтингом и добраться до сложных.

– А хотят люди расти-то?

– Все люди разные. Кто-то хочет и растёт. У кого-то желание есть, но нет возможности. Кто-то не хочет и прекрасно себя чувствует.

– Вы выбрали темы сельского хозяйства, медицины, безопасности как самые популярные. И вы настроены свой ресурс развивать именно за счёт этого…

– Эти темы действительно самые популярные в «Тайге.инфо», но это не значит, что я не пишу про другое. Хотите настоящего успеха – попробуйте посмотреть вокруг и сделать что-то, что никто ещё не делал. Популярность тем типа медицины, безопасности вовсе не означает, что я пишу только про них. Я пишу и про научные открытия в других сферах, потому что мне очень хочется про это написать. Иногда новости и статьи на другие темы тоже собирают много просмотров. Но я, когда берусь за тему, понимаю, что должен быть готов, что её прочитают 500, а не 5 тысяч человек.

– Про астрономию, например, можно писать, сделав интервью с известным астрономом Сурдиным, его прочитает очень много людей. Но начни писать о чём-то более специфичном и не с таким известным лицом, скорее всего, прочтения будут минимальными. А тема-то интересная, вот как её подать?

– Не знаю, я в таких категориях не думаю. У меня нет миссии заставить людей читать то, что мне интересно. У меня был пример в издании «Цех», я хотел написать текст про онлайн-курсы, которые прохожу. Я не думал о том, что его прочитают, просто написал о том, что прошёл 49 онлайн-курсов. А текст прочитало много людей, потому что все нашли для себя что-то интересное. Но, если бы его прочитали три человека, я бы не расстроился. У меня была с Metkere.com история. Одна из самых популярных заметок набрала 45 тысяч лайков в «Фейсбуке». Такого не было ни до, ни после. А просто сложилось очень много разных факторов. Это был материал о том, как археологи в Звенигороде нашли на чердаке какой-то церквушки документы, которые собрали для своих гнёзд птицы. Про это потом много писали, но наш сайт был местом, откуда это всё разошлось. Тему эту я увидел в блоге своего знакомого, а он – в блоге археолога во «ВКонтакте». Такая получилась цепочка. Я долго анализировал, почему так произошло, и считаю, что собрались три метафоры, понятные всем людям, независимо от бэкграунда. Это птицы. Все знают, что они вьют гнезда, все это видели – в Иркутске, Москве, Звенигороде, неважно. Вторая метафора – церковь, всех их видели, понимают о чём речь. Третья – бабушкин чердак, что-то такое из детства. Архивы, сундуки, старые фотографии, документы… Всё это сошлось, и потому такое количество человек это прочитало.

– А какие у вас источники? Вы смотрите какие-то места, которые массово не смотрят?

– Я подписан на огромное количество источников. Один из самых тривиальных источников для меня – небольшие СМИ других стран. Иногда там находятся какие-то жемчужины, которые я потом пересказываю у себя. Например, в «Фейсбуке» у меня всегда хорошо заходят истории про Исландию, которые я читаю в одном исландском блоге. Что-то я находил в Бангладеш, что-то в Израиле. А в «Тайге.инфо» я веду рубрику «Сибирь за неделю», в которой собираю дайджест интересных для меня новостей, которые прошли в регионах. Естественно, я смотрю огромное количество региональных СМИ. И таким образом узнаю, что происходит в стране, и немножко лучше понимаю медиаландшафт. Рубрика выходит довольно давно, накопилась статистика. Оказалось, что для «Тайги.Инфо» самые популярные дайджесты содержат в заголовке одно из двух слов – Алтай или Байкал. Если эти слова есть в заголовке – это тысячи и десятки тысяч просмотров. А однажды я объединил два слова в одном заголовке, и было гигантское количество просмотров. Волшебные слова!

– Что даёт чтение иностранной прессы?

– Это расширяет картину мира. Мне кажется, что уровень журналистики там немножко повыше, чем в России. И я совершенно точно представляю, что я вряд ли смогу написать текст такого уровня, как в «Нью-Йорк Таймс». Читая такие источники, я сам узнаю что-то новое о профессии и, может быть, расту над собой. Когда я читаю сайты российских медиа, я не расту. Что привлекает? Работа с экспертами, расследования, язык. Когда я говорю, что журналист должен разговаривать на понятном аудитории языке, на журналистов «Нью-Йорк Таймс» это не распространяется. Они разговаривают на непонятном языке, на том, на котором обычные люди не разговаривают. Это такой снобский способ показать аудитории, что они эксперты, и аудитория это принимает. То, что популярно там, но не очень распространено в России, – фокус на людях. Там, рассказывая о проблеме, пытаются её показать через портреты. У нас жанр такой присутствует, но очерковый жанр всё-таки умирает.

– По-моему, как раз Алешковский, Соколов-Митрич эту идею используют.

– Да, можно вспомнить 3–5 имён, которые в этом жанре работают, но это исключение, это точно не массовый жанр.

– Вы говорили о том, что российской науке в отечественных СМИ не уделяют внимания.

– В целом об открытиях российских учёных в федеральных СМИ пишут, если есть грант, контракт с фондом или институтом, который дал грант. Или если в исследовании участвуют какие-то суперизвестные учёные с мировыми именами. Ну или есть что-то скандальное, яркое, что принесёт лайки и просмотры. Про научную рутину пишут очень мало. При этом, если бы те же рутинные научные новости выходили под шапкой ЦЕРНа или Института Макса Планка, NASA, Оксфорда, российские СМИ про это написали бы. Если это шапка Иркутского госуниверситета, это почему-то никому не интересно.

– Сколько я общалась с учёными, из них крайне трудно что-то вытянуть. Они, пока не опубликуют своё исследование в солидном научном журнале, журналистам ничего не скажут.

– Поэтому «Тайга.инфо» делает информповоды по публикациям в научных журналах. Я изучаю сайты научных институтов, сайты, которые агрегируют университетские новости, новости научных институтов, смотрю англоязычные СМИ по ключевым словам, относящимся к России, Сибири, науке. Плюс просматриваю научные журналы. Мне везёт с учёными: все учёные, с которыми я разговаривал, хорошо говорят, могут дать отличную картину по своей теме. В общем, проблем с ними никогда не возникало. Я слежу за работой Иркутского научного центра, его отдельных учёных и популяризаторов. Например, интересует меня то, что делает директор астрономической обсерватории ИГУ Сергей Язев. Его знают все, потому что это единственный известный популяризатор астрономии в России, который не живёт в Москве и Санкт-Петербурге, но регулярно выступает на федеральных площадках. Я слежу за его работой и работой ещё множества российских учёных и популяризаторов. Когда я думал, какой сделать научную рубрику «Тайги.инфо», я понял, что в России нет ни одного медиа, которое бы специализировалось на открытиях российских учёных. Все российские СМИ пишут про науку в целом – про Илона Маска, учёных NASA. Это прекрасно, но не было ни одного источника, который бы рассказывал о том, что делают российские научные институты, университеты. Мы стали таким источником, и, наверное, благодаря этому научные новости «Тайги.инфо» хорошо читаются.