Этим стихам Петра Вяземского «Альбом» почти 200 лет:

Альбом, как жизнь,

противоречий смесь,

Смесь доброго, худого, пустословья:

Здесь дружбы дань,

тут светского условья,

Тут жар любви,

там умничанья спесь.

Теперь замените слово «Альбом» в первой строчке, например, на «Фейсбук». И посмотрите на результат. Однако проводить прямые параллели нельзя: современные соцсети – более развёрнутый и более странный объект, чем светский альбом 19 века. Какие-то функции альбома навсегда были утеряны, какие-то – появились. Смесь личного дневника, фотографического отчёта, официальной «визитки» и светского салона – это всё сегодня современная социальная сеть. Однако корни уходят в светские салоны 19 века, где на столике лежал альбом, в котором каждый вошедший должен был сделать приятную хозяйке запись. И сейчас некоторые соревнуются, как бы поизящнее выразиться на страничке нужного человека, чтобы заметил и оценил лояльность. И охают: «Меня лайкнул Макаревич», «Со мной побеседовал Фердыщенко».

В начале декабря в Иркутске прошла онлайн-конференция «Альбомная культура: исторический экскурс и современное прочтение». Это часть культурного проекта «Альбом есть памятник души». Организаторы – центр культурных инициатив «Буквица», Иркутская областная библиотека имени Молчанова-Сибирского и Иркутский областной музей декабристов. Первый день конференции совпал с днём рождения декабриста Сергея Волконского. «Конференция необычная, она выдержана в строгом стиле научных конференций, но при этом не типична ни для библиотеки, ни для музея», – сказала директор «Молчановки» Лариса Сулейманова. – Мы попытались включить альбомы и альбомную культуру в современный контекст». Эта свежая идея получила финансовую поддержку министерства культуры и архивов Иркутской области. «Я считаю, это прекрасно, когда люди культуры, библиотеки, музеи не прячут свою уникальную информацию в фондах, а дают возможность людям прикоснуться к этой истории. Тем более когда это такая тёплая, уютная, семейная история, как альбом», – говорит директор АНО ЦКИ «Буквица» Надежда Аксаментова. В рамках проекта были созданы аудиогид на платформе izi.TRAVEL, виртуальная площадка «Артефакт». Электронные копии альбомов размещены в базе данных «Хроники Приангарья», проект присутствует в сети «Инстаграм», создан специальный квест по альбомной культуре.

«Благодарение женщинам!»

– Семейные рисованные рукописные альбомы 19 века – интереснейшая страница истории и культуры, – говорит директор Иркутского музея декабристов Елена Добрынина. – Крупнейшие музеи и библиотеки страны хранят альбомы писателей, художников, видных деятелей культуры, искусства, путешественников, помещиков, уездных барышень, а также всех любителей милого обычая заводить альбомы. «Благодарение женщинам! Они ввели в употребление альбомы и доставили приятное и полезное занятие нашим молодым людям», – писал Павел Лукьянович Яковлев, автор статьи «Об альбомах», опубликованной в 1820 г. в журнале «Благонамеренный».

Альбомы как уникальное явление русской культуры конца 18-го – первых десятилетий 19 века неоднократно привлекали к себе внимание исследователей. Однако альбомы и альбомные рисунки очень редко и мало экспонировались, а к альбомам малоизвестных владельцев крайне редко обращаются специалисты, говорит Елена Добрынина. Популярность альбомов в первой половине 19 века была настолько высока, что образцы дамских альбомов появились в печати. Особенное развитие в середине 19 века получили альбомы путешественников, в экспедиции командировались художники, писавшие различные виды. Один из самых известных альбомов, созданных в начале 19 века, – «Живописное путешествие при Российском посольстве в. Китай 1805 года», художник Андрей Мартынов. А один из видов в этом альбоме – вид на губернский город Иркутск. Сейчас альбом хранится в Российской национальной библиотеке.

В 1843–1845 годах в Иркутске работала сенаторская ревизия Толстого. Один из чиновников – Иван Демьянович Булычёв – заказывал изображения сибирской флоры и фауны у Петра Ивановича Борисова, пейзажи – у польского художника Леопольда Немировского. Булычёв издал рисунки Немировского в альбоме «Путешествие по Восточной Сибири», и во многом благодаря этому сохранились работы польского художника. Издание литографий из этого альбома стало первым опытом музея декабристов, а потом последовали другие альбомы, объединившиеся в иллюстрированную библиотеку серии «Полярная звезда». «К сожалению, в собрании Иркутского музея декабристов не только нет ни одного образца альбомного творчества декабристов и их современников, но и изданных в 1854 году дамских альбомов», – говорит Елена Добрынина. Однако музей последовательно издаёт те альбомы, которые связаны с историей декабристов, но хранятся в иных архивах и библиотеках. В 2011 году в музей обратилась красноярская исследовательница Тамара Комарова. Она попросила помощи в издании подготовленного к печати семейного альбома декабриста Василия Давыдова. Так появился альбом «О невозвратном, но былом».

В Сибирь альбомная культура пришла во второй четверти 19 века – и прижилась, получила развитие вплоть до 60-х годов этого столетия. «У нас много свидетельств бытования альбомов в чиновничьей и купеческой среде Иркутска», – говорит Елена Добрынина. В дневнике польского ссыльного Юлиана Сабиньского есть свидетельства, что такие альбомы были. Исследователи пришли к выводу, что распространению альбомов среди чиновников и купцов Иркутска способствовали семейные традиции высшего губернского руководства. В национальном музее Республики Бурятия хранятся два рисованных альбома, принадлежавших членам семьи генерал-губернатора Восточной Сибири Вильгельма Руперта – жене Елене Руперт и дочери Елене Падалке. Альбом Елены Падалки – классический памятник альбомной культуры 19 века: он включает стихи, рисунки разных авторов, посвящения в стихах и целый ряд карикатурных образов красноярского общества (карикатуры для сибирских альбомов того времени – большая редкость). Второй альбом семьи Руперт вышел в серии под названием «Альбом есть памятник души» – это образец коллекционного альбома. Особая ценность – рисунки декабристов Петра Борисова, Александра Якубовича и два портрета ранее неизвестных в иконографии декабристов Николая Бестужева и Марии Юшневской, жены декабриста Алексея Юшневского. Четвёртый альбом серии «Хранит альбом воспоминания» – это сибирский альбом Екатерины Трубецкой. В 1839 году Трубецкая послала его из Петровского Завода сестре Зинаиде в Неаполь. Альбом был на выставке в Иркутске в 2014 году и снова вернулся в семью потомков Екатерины Трубецкой – в семью Венераль. Её члены тоже участвовали в конференции и рассказывали об уникальном альбоме.

Сейчас в планах музея издание ещё как минимум трёх альбомов. «Нам очень интересен альбом иркутского поэта и общественного деятеля Александра Орлова», – сказала Елена Добрынина. Сейчас он хранится в Государственном историческом музее. Кроме того, музею хотелось бы опубликовать альбом Софьи (Ноннушки) Муравьёвой. «Мы благодарны нашим партнёрам за то, что удалось откопировать этот альбом», – говорит Елена Добрынина. И, наконец, планируется публикация альбома с видами имения Сергея Волконского в Павловке. Ведущий научный сотрудник Красноярского краевого краеведческого музея Тамара Комарова на конференции представила альбом одного из самых известных реформаторов при царствовании Александра II Петра Валуева. èèè

В частности, о нём современники говорили, что Валуев послужил прототипом образа Петра Гринёва в повести Пушкина «Капитанская дочка». Альбом, хранящийся в красноярском музее, входит в коллекцию владельца одной из самых больших библиотек России – купца и предпринимателя Геннадия Юдина. В альбоме 42 портрета, многие из них ещё ждут атрибуции. Но уже известно, например, что среди рисунков есть портрет знаменитого оперного певца Николая Кузьмича Иванова, жившего в Италии.

– Скромный альбом, который я держу в руках, соединяет Санкт-Петербург и Иркутск, – рассказала хранитель отдела фондов ФГБУК «Всероссийский музей А.С. Пушкина» Елена Пролет. – Здесь, в нашем доме на Мойке, Пушкин снял квартиру у сестры декабриста – княгини Софьи Волконской. И если для Сергея Волконского время, проведённое на набережной Мойки, было временем его буйной кавалергардской молодости, то для Пушкина это оказался дом последних месяцев жизни. Но именно в этот дом вернулся альбом, который в Иркутске купила хозяйка дома – княгиня Софья Волконская. В альбоме собрано 20 рисунков «из сибирской флоры», созданных Петром Борисовым. Автором ещё одного альбома, хранящегося в фондах музея, является Евграф Рейтерн. Художник составлял этот альбом одной левой рукой, поскольку лишился правой в битве под Лейпцигом в 1813 году. В музее хранится и альбом Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской, он был создан в период вдовства, рисунки в него сделали родственница Наталья Фризенгоф, а также английский художник Томас Райт. Альбом этот подарил Наталье Пушкиной Пётр Вяземский. По-видимому, этот альбом сопровождался его стихами: «На память обо мне, когда меня не будет…» Альбомы декабристов Борисовых хранятся в фондах Научной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова. Всё это уникальная культура, которая требует тщательного изучения, публикации, потому что не только раскрывает особенности феномена альбома, но и открывает новые подробности жизни, к примеру, декабристов. «В том или ином виде альбомная культура продолжает существовать и сейчас, – считает Елена Добрынина. – Но, безусловно, я сожалею о культуре 19 века… Мы все отговариваемся нехваткой времени, но могу сказать, что память человеческая – такое же хрупкое явление, как и альбомный лист. И, к сожалению, многое, что надо бы зафиксировать, забывается».

Альбом как «паспорт»

Альбом – это часть дворянской «усадебной культуры», один из знаковых предметов «золотого века русской культуры». Дворяне и стремящиеся к их уровню образования разночинцы, ориентированные на идеи Просвещения, породили этот феномен. Одним из признаков «золотого века» было довольно массовое женское образование, а женщины по большей части и стали теми, кто воспринял европейскую альбомную культуру, развивал её. Альбом получил популярность и благодаря литературным направлениям – сентиментализму и романтизму. Альбомы были образцами «приватной репрезентативной культуры», как бы ни звучало парадоксально это определение. Это были своего рода дневники – или «заветные шкатулки», содержимое которых пополнялось через определённое время.

«Идея памяти – одна из главных при создании и хранении альбомов, и в большинстве случаев интерес альбомы представляли лишь для их владельцев, – говорит заведующая отделом дерева и мебели Государственного исторического музея, кандидат исторических наук Ольга Молчанова. – Они соединили две функции – роль дневника и коммуникативную функцию. В них отражались вкусы и интересы владельца, но и столь же неизбежно – строгие требования общества в той его части, которую называли «своим кругом». Каждый, кто удостаивался чести внести что-то в альбом приятеля или знакомца, неизбежно становился зрителем и читателем уже заполненных страниц и прекрасно понимал, что и его записи увидят. И чем более значимой была персона автора записи, тем более желанным было его участие в заполнении альбома. Предполагалось, что повышается и социальный статус владельца. Сам владелец выступал нередко как «автор-составитель» альбома, собирая в него записи важных ему персон».

Обладание альбомом ещё и сообщало обществу важные сведения о владельце, служило как бы его общественным «паспортом». Имели альбомы в 19 веке как дамы, так и мужчины. И даже дети стремились заводить альбомы – как символ принадлежности к взрослому миру. Если в начале века альбом был совместным творчеством автора и его окружения, достаточно приватным, то к середине века он составлялся практически исключительно с репрезентативной целью. В 19 веке альбомы стали обязательным атрибутом гостиных. Иногда для альбомов предназначались даже специальные столики.

Ещё один феномен эпохи альбомной культуры – фотография. В Музее Пушкина хранятся 15 фотографических альбомов, в которых от 30 до 80 фотографий. С развитием фотографии в моду вошли так называемые визитные портреты (или визитки), ими стали заполнять и альбомы. «Петербургские новости» писали: «За границей, а отчасти и у нас, завелась мода делать на визитных карточках вместо имени и фамилии фотографический портрет лица, которому принадлежит карточка. Весь парижский бомонд принял эту моду и пустил её по свету». Летописец «Ведомостей» писал: сентиментальные альбомы со стихами ушли в прошлое, а им на смену пришли альбомы с фотографиями знаменитостей: мужей науки, литераторов, актёров, танцоров.

«Светский салон» в «Фейсбуке»

«Мы теперь живём не только нашими домашними интересами, мы сочувствуем или не сочувствуем разным событиям государственным. У нас есть симпатия и антипатия к людям, которых мы никогда не видали, но которые действуют на публичных аренах». Это не описание нашей с вами жизни в соцсетях, этой заметке в газете – около полутора веков. И посвящена она… Тем же фотографиям в светских альбомах. Мы с вами, активно обсуждающие поведение Ольги Бузовой, – точно такие же, как дамы 19 века, возмущавшиеся своей «Бузовой», ныне уже почти забытой.

«Могут ли соцсети быть названы преемником мемуарной культуры 19 века? – задалась вопросом директор АНО «Идеи для музеев», аналитик управления музейно-туристского развития ГАУК «Мосгортур» Анна Михайлова. – Я ставлю знак вопроса, поскольку для меня это пока ещё поле новое. Мне эта тема интересна и с точки зрения позиционирования людей в социальных сетях. То, как мы себя определяем. Альбомная культура, как я понимаю, предполагала вначале, что наполняли альбом люди, которые приходили к владельцу, и создавалось впечатление о человеке через преломление взглядов на него его окружения. В социальных сетях мы сами делаем первый шаг, формируя свой образ. Это немного другое. И тут выступают три стратегии: мы пишем только про личную жизнь и ограничиваем круг тех, кто имеет доступ к информации. Мы создаём свой бренд. Смешанный подход – когда мы делаем и личные посты, и рабочие».

Напомним, что к середине 19 века альбомная культура также от личной, интимной перешла к презентации в обществе. В соцсетях мы наблюдали то же самое – из личных заметок в «Живых журналах» всё переросло в фейсбучные «карточки презентаций», и владелец аккаунта в «Фейсбуке», например, имеет столько же ограничений и этических запретов, сколько их имела светская дама 19 века. Он может писать про «приличное», но не может про «неприличное». Ему также шлют различные «подношения» его фолловеры. Есть общее мнение сообщества этого «салона» по тем или иным событиям, и человек с противоположной точной зрения будет изгнан или осмеян.

Социальные сети становятся витриной, на которой мы теперь можем выставлять огромное количество фотографий, смартфоны позволяют. Сейчас фото можно улучшить, обработать фильтрами, сделать себе какой-то «макияж», надеть маску. «Социальная сеть даёт нам возможность не только показать себя, но и приукрасить», – напоминает Анна Михайлова. Мы создаём свой образ и тщательно избавляем его от изъянов. Кроме того, возникает потребность зафиксировать эту «украшенную» жизнь в твёрдой копии. Есть понятие «Инстабука», которое позволяет вам напечатать свои фотографии с подписями, с лайками и получить альбом воспоминаний. «Интересно, что сами социальные сети развивают функцию воспоминаний, то есть показывают нам, что мы публиковали в тот или иной день, – говорит Анна Михайлова. – Получается, что помимо трансляции жизни соцсеть выполняет и функцию дневника. Наверное, это всё не вполне про альбомы, которые бытовали в 19 веке. У соцсетей функционал шире – это и дневник, и некая рабочая визитка, и место, где все желающие на твоей стене могут написать приятное».

Сейчас в «Фейсбуке» можно сохранить свой архив и оформить это в виде дневника. И эта мемуарная культура нуждается в более масштабной фиксации. Библиотека университета Калифорнии, например, собирает личные профайлы. «Возникает тема сохранения персонального цифрового наследия, вопрос встаёт, что с этим наследием делать дальше? – говорит Анна Михайлова. – Может быть, это нужно как фиксация истории, сохранение профиля выдающегося человека, известного деятеля? Но стоит вопрос и сохранения личных аккаунтов». Библиотека Конгресса начала собирать архив «Твиттера» ещё в 2010 году. Получается, что она выступает хранителем свидетельств эпохи. Сейчас идёт эпоха коронавируса, люди публикуют личные истории, и терабайты этой информации – это тоже срез эпохи. «Мы видим колоссальный рост данных, отражающих современную жизнь, и я уверена, что совместные проекты музеев, библиотек дадут нам много интересных возможностей изучить это, – сказала Анна Михайлова. – Я уверена, что будут исследователи, которые проследят преемственность в сохранении семейной памяти, как от форматов прошлых веков мы переходим к современности».