– Виктория Владимировна, в какую сторону вы планируете направить ваш колоссальный опыт и рычаги нынешних административных возможностей?

– Будем дальше бороться с раком, а значит, в первую очередь работать над ранней его диагностикой. Никогда не устану повторять, что на ранних стадиях онкологические заболевания вполне излечимы. Но, когда к нам поступают пациенты с 3-4 стадиями заболевания, помочь им бывает очень трудно, а иногда и вовсе невозможно. И таких пациентов много. Ежегодно в Иркутской области выявляется 10–12 тысяч случаев новых злокачественных образований, и 28–30% из них мы диагностируем уже в запущенном состоянии. Рак лёгких находим на последней стадии почти в 50% случаев, рак желудка – в 40%, прямой кишки – в 35–40%. А ведь самая высокая смертность в онкологии – именно от рака лёгких, желудка, ободочной кишки в поздней стадии этих заболеваний. И с таким диагнозом не вылечат ни в одной стране мира. Именно поэтому, согласно федеральной программе «Борьба с онкологическими заболеваниями», к 2024 году долю онкологических заболеваний, выявленных на ранних стадиях, необходимо довести как минимум до 60%. Добившись этого, мы сможем прийти и к выполнению другого важнейшего показателя программы, согласно которому смертность от рака в России не должна превышать 203 случая на 100 тысяч населения.

– Все ли виды рака можно выявить в обычной поликлинике?

– Сейчас – да. Профилактические осмотры, диспансеризация населения – это те самые механизмы, которые должны помогать нам выявлять ранний рак. И эти механизмы не должны работать формально. Нужно делать приходящим на диспансеризацию компьютерную томографию лёгких, эндоскопию желудка, колоноскопию. Нужно, чтобы в поликлиниках по месту жительства работал скрининг по жидкостной цитологии шейки матки, по определению скрытой крови в кале. Когда всё это будет действовать в комплексе, у нас появятся реальные возможности по изменению сегодняшней печальной ситуации. Но сегодня что-то работает не так… Например, на днях к нам в стационар поступила 50-летняя женщина с 4-й стадией рака молочной железы. Спрашиваем её: «Когда в последний раз делали маммографию?» А она в ответ: «Ни разу». Как такое возможно, когда по нормативам проведения диспансеризации взрослого населения после 40 лет этот вид обследования проводится женщинам раз в два года?

– Возможно, конкретно эта пациентка из такой глубинки, где и аппарата нет…

– Действительно, в 11 малонаселённых районах области нет даже компьютерных томографов. Поэтому пациентов из таких территорий целесообразно отправлять на обследование в онкодиспансер. Или можно пригласить к себе нашу врачебную бригаду, чтобы специалисты диспансера помогли обследовать местное население. К примеру, пару недель назад состоялся такой выезд наших докторов в Байкальск: за день они посмотрели около 150 человек и у пятерых из них выявили онкологические заболевания на ранних стадиях – значит, спасены пять жизней.

– С чего начнёте эту работу с общей лечебной сетью?

– Для начала надо понять, чего не хватает: оборудования, специалистов или желания работать. А дальше уже по обстоятельствам. Там, где есть врачи, но не хватает медицинского оборудования, нужно добиваться его приобретения. Там же, где не хватает врачей, я считаю, не поможет никакое оборудование. В таких случаях надо договариваться об обследовании пациентов с теми организациями, где это оборудование имеется. Конечно, за это нужно платить, но главврач, болеющий душой за здоровье своего населения, будет бомбардировать все органы власти и в итоге выбьет из них необходимые средства.

Раньше лечить было проще. Улетает, допустим, после операции пациент в отдалённый район. Ему назначена химиотерапия. Так вот, мы отправляли туда препараты, а человек получал лечение на месте, рядом с домом. Ему не приходилось лишний раз тратить деньги на поездку в Иркутск, кроме того, он, что очень важно, мог находиться рядом со своей семьёй. Главное ведь, чтобы пациент в нужные сроки получил весь комплекс медицинской помощи, необходимой при лечении рака данной локализации. Так что во время очередного планового осмотра пациента мы видели, что он идёт на поправку.

– А что изменилось?

– Сейчас отказывают в такой помощи. Мотивируют тем, что нет в штате химиотерапевтической медсестры. Но что такое, по сути, химиотерапия? Это просто капельница, с которой управится любая процедурная сестра. К тому же всегда можно проконсультироваться с лечащим врачом, который здесь, в диспансере, ведёт больного, по телефону или даже с помощью телемедицины.

– Как это можно исправить?

– Здесь уже надо менять систему. На законодательном уровне. Это тоже суперзадача, и очень важная.

– А как же ваше детище – Центр ядерной медицины, строительство которого вы, без преувеличений, пробили?

– Ни за что не брошу! Тем более когда уже столько сделано. Наконец-то закончилась эпопея с разработкой проекта и прохождением различных его экспертиз – начались строительные работы. Теперь можно уверенно сказать, что радиологический корпус будет возведён через два года. И я с него, как говорится, не слезу.

– Так ещё же котлована даже нет…

– А вот и будет в этом году котлован. Тут надо учитывать, сколько непредсказуемой работы возникло по переносу и замене инженерных сетей. И эти работы планируется завершить до 30 ноября, а затем немедля приступить к основному этапу.

Второго такого центра в России сегодня не существует даже в проектах. Он будет укомплектован самым современным оборудованием для лучевой и радионуклидной терапии. Таким образом, мы сможем лечить многие онкологические заболевания без оперативного вмешательства. К примеру, рак простаты, щитовидной железы.

– Я так понимаю, что арсенал диагностических средств тоже пополнится?

– Да, планируется поставить два позитронно-эмиссионных томографа. Точность диагностики в диспансере, конечно, возрастёт в разы. Но! Я никогда не устану повторять: без первичной ранней диагностики рака никакие чудесные машины не будут столь эффективны, как задумано. Поэтому нельзя обделять ресурсами, энергией, вниманием нашу глубинку.

– Виктория Владимировна, чем мы, журналисты, можем вам помочь?

– А как без вас? Первая ваша задача – просветительская. Нам нужны хорошие телепередачи, публикации в газетах и Интернете, в которых будет разъясняться, как важно внимательно относиться к своему здоровью, своевременно обращаться к врачам… Надо, чтобы каждый знал, какие виды обследований он может получить по месту жительства совершенно бесплатно в рамках диспансеризации. Это будет ваш вклад в борьбу с раком. А что касается первичного звена: собирайте свой десант, поехали в командировку – смотреть, что там происходит. Видите, что что-то там не работает? Разбирайтесь, поднимайте шум – на то вы и СМИ, чтобы писать о проблемах.

Справка:

Виктория Владимировна Дворниченко – доктор медицинских наук, профессор, главный онколог Иркутской области, заведующая кафедрой онкологии и лучевой терапии Иркутского государственного медицинского университета, заведующая кафедрой онкологии Иркутской государственной медицинской академии последипломного образования.

За годы работы в онкодиспансере Виктория Дворниченко выполнила 60 687 операций, опубликовала более 500 научных работ и 3 монографии, внедрила 11 рационализаторских предложений, при лечении рака используются 10 патентов на её изобретения.