От Новобирюсинского до Тайшета, районного центра, нет постоянной автодороги. Добраться можно по льду зимой и на пароме летом. Ещё с «большой землёй» посёлок соединяет железнодорожная ветка Решоты – Карабула. Чтобы попасть в Тайшет, жители посёлка в 6.30 утра садятся на поезд, за два часа доезжают до Решот. Оттуда ещё два часа едут до райцентра.

«Просто так отсюда не выберешься. Так и живём. Если нужна какая-то справка из администрации, приходится тратить на дорогу весь день», – рассказывает Елена. Поездка на одного человека обходится примерно в две тысячи рублей. Поэтому без крайней необходимости люди стараются не выезжать из посёлка.

Новобирюсинский был образован 50 лет назад как место для жизни работников колонии. Их в посёлке две: строгого режима для рецидивистов – тех, кто не в первый раз попал за решётку, а также колония-поселение с более мягким режимом содержания. В колонии-поселении осуждённые живут в бараках, им можно выходить в посёлок на работу или в магазин.

В посёлке живут 4,5 тысячи человек. Большинство домов в Новобирюсинском – неблагоустроенные деревянные бараки, построенные несколько десятков лет назад. Это либо двухэтажные деревяшки на восемь квартир, либо одноэтажные дома на двоих хозяев. Новое жильё практически не строят. Зато по гравийным дорогам посёлка ездит много новых автомобилей. Достаточно высокие зарплаты сотрудников колонии позволяют делать такие покупки. Оплата труда на самых низкооплачиваемых должностях в колонии начинается от 30 тысяч рублей.

Колония даёт работу 700 жителям посёлка. На зоне работал папа Елены Сергей, сейчас он пенсионер. Сама Елена работает в исправительном учреждении. Женщина рассказывает, что по зоне сотрудники штаба ходят с охраной.

Наказание в двух колониях отбывают 2,1 тысячи человек. Если прогуляться по посёлку, на улице можно встретить осуждённого. До недавнего времени они работали в котельных детского сада и других учреждений. Сейчас детсад передали муниципалитету, отоплением занимаются вольные жители. А вот котельную гостиницы ГУ ФСИН продолжают топить осуждённые.

Их легко можно узнать по нашивке с фотографией, фамилией, именем и номером отряда. В жару работник котельной Роман одет в чёрную майку. Светлая нашивка видна издалека. Днём второго июля Роман готовит себе ужин и топит баню гостиницы.

32-летний Роман родом из небольшого городка в Красноярском крае. На воле работал монтажником на Богучанской ГЭС. За решётку попал второй раз. Первый срок получил за грабёж. Отсидел пять лет. Потом попал в тюрьму повторно, на этот раз дали год и 10 месяцев. Из них он отсидел год и один месяц. Три месяца назад из колонии строгого режима его перевели на поселение. Работал в котельной внутри зоны. В июне его направили на работу в котельную при гостинице.

Роман рассказывает, что на поселении осуждённые живут по 80 человек в двухэтажных деревянных бараках. Он работал кочегаром по ночам, днём спал. Хоть и можно было выходить в посёлок, впервые на воле он оказался 20 дней назад, когда стал работать в посёлке. «Никуда не выходил, даже в магазин. В зоне магазин тоже есть. Неохота было ходить», – щурится он от яркого солнца.

Жить на поселении ему нравится. «Нормально здесь. На свободу ходишь, с вольными людьми общаешься», – Роман показывает на дом напротив котельной и говорит, что в нём живёт начальник колонии. Его Роман видел пару раз, здоровались.

В посёлке, в отличие от колонии, он может только один раз в день здороваться с сотрудниками исправительного учреждения. В колонии обязан приветствовать каждый раз, когда видит начальника или другого работника колонии. «Я вопросов не задаю. Сказали здороваться – значит, так надо», – объясняет свою позицию Роман.

На смену в котельной Роман заступает в восемь утра. Полчаса ему нужно, чтобы дойти из колонии до работы. Опаздывать нельзя. На месте ли осуждённые, каждые два часа проверяет контролёр. В этот день мы видели человека, который отмечает осуждённых, на двухколёсном мотоцикле в разных точках посёлка.

Пока Роман работает за пределами колонии, он не ходит в столовую со всеми. Раз в неделю ему выдают сухой паёк: крупу, рожки, вермишель, мясо, если нет мяса – тушёнку. Мясо он хранит в холодильнике в котельной. Хлеба на одного человека полагается две булки на три дня. Сегодня на ужин – рисовый суп. Блюдо Роман ест сам и кормит собаку, которая сидит на цепи рядом с гостиницей. Суп пёс съел, миска с кусками сухого хлеба так и осталась нетронутой.

«Если нет желания готовить, можно сходить в магазин и купить колбасу или печенье», – говорит Роман. Но для этого надо иметь деньги на карте. А их он пока не заработал. Зарплата кочегара после вычетов за коммунальные услуги и питание – 6400 рублей. На заработанные деньги он покупает чай и «мыльно-рыльные», то есть мыло и зубную пасту. Деньги на сигареты не тратит – раньше курил, в тюрьме бросил.

Роман подал заявление в суд, чтобы его отпустили по УДО – условно-досрочно. Но получил отказ. Теперь он надеется освободиться с обязательным выполнением общественных работ. В этом случае человек выходит на свободу раньше срока, при этом должен отработать на государство бесплатно определённое количество часов. Дома его ждут родители. С сожительницей расстались, как только он попал в колонию.

Жители посёлка привыкли, что по улицам ходят осуждённые. В жаркий летний день на улице играют дети. Елена не смогла вспомнить ни одного случая, когда осуждённые причинили какой-то вред местным. Более того, она не представляет свой родной посёлок без колонии. «Колония – это благо. Если бы не колония, посёлка бы не было», – говорит Елена.