Благоустройство мыса Бурхан, визитной карточки Ольхона и всего Байкала, начнут в 2020 году. Об этом сообщила заместитель министра природных ресурсов и экологии России Елена Панова, выступая 23 июля на совещании в Законодательном Собрании Иркутской области. На те средства, которые уже заложены в федеральный бюджет, приступят к обустройству пешеходной тропы. Весь проект предусматривает строительство панорамной обзорной площадки, установку информационных щитов и многое другое.

Этим хорошие новости, прозвучавшие на совещании, не исчерпываются. В Министерстве природных ресурсов и экологии России не видят препятствий к тому, чтобы начать капитальный ремонт дороги, проложенной по Ольхону от переправы до Хужира. Уже согласована временная площадка под строительные материалы для асфальтирования пятикилометрового участка, прилегающего к крупнейшему посёлку острова. Об этом говорилось на совещании в ЗС. «Ждём от региона на согласование проект с полным пакетом документов, включая оценку воздействия на окружающую среду, – сказала Елена Панова. – Насколько я знаю, вы уже выходите на проведение конкурсных процедур и где-то в октябре планируете завершить работу. По остальным участкам дороги также ждём от вас документы. Рассмотрим, если будут замечания, скажем, что и где доработать, согласуем».

Остальные участки – это отрезок в 5 км возле переправы и 29 км после него. Капитальный ремонт подразумевает, что существующую гравийную трассу покроют асфальтом. Все работы, которые делают после поручения президента России Владимира Путина, данного по итогам «прямой линии» в 2017 году, обойдутся почти в 2,2 млрд рублей. Берегоукрепление в Листвянке оценивается примерно в 1 млрд рублей. По крайней мере, такой была сумма муниципального контракта, заключённого в 2018 году, не так давно Байкальская межрегиональная природоохранная прокуратура через суд добилась его отмены и настояла на том, что будущие инженерные сооружения должны находиться в федеральной собственности.

«Что касается берегоукрепления в Листвянке, то это вопрос скорее к региону, – отметила заместитель главы Минприроды. – Он состоит из двух частей. Всё зависит от того, что вы хотите сделать – берегоукрепление в комплексе с коммуникациями или просто берегоукрепление. От этого зависит, куда вы попадёте – либо в программу Минстроя, либо в программу Росводресурсов». Руководитель Федерального агентства водных ресурсов, по словам Пановой, согласен включить работы в Листвянке в целевую программу, которую курирует ведомство, с 2022 года в том случае, если к 1 июля 2021 года будет готов проект. Разработать его должен регион.

«Трёхслойный пирог запретов»

Однако немало других вопросов, связанных с развитием прибрежных территорий, находится в ведении федеральных властей. Один из ключевых связан с оборотом земель в посёлках и деревнях, расположенных в границах Прибайкальского национального парка.

Последние недавно включили в Единый государственный реестр недвижимости, при этом заменив их описание на конкретные координаты поворотных точек. Только в Иркутской области в границы Прибайкальского нацпарка попадают 57 населённых пунктов, в которых проживают более 19 тысяч человек. «Мы понимаем, что природоохранное законодательство запрещает практически все виды деятельности на их территории, – констатировал временно исполняющий обязанности губернатора Иркутской области Игорь Кобзев. – Вместе с тем мы видим, что, по состоянию на 23 июля, поставлены на кадастр уже 17 населённых пунктов. Будем ускоряться. В ближайшие несколько месяцев мы постараемся все границы населённых пунктов согласовать с нацпарком и направить для утверждения в Минприроды».

Официально действующий федеральный закон «Об особо охраняемых природных территориях» разрешает создание зон хозяйственного назначения, в которых допускается «осуществление деятельности, направленной на обеспечение функционирования» национального парка и жизнедеятельности людей. Однако на территории нацпарков запрещается всё, что может нанести ущерб природным комплексам, животным и растительности. В перечне запрещённых видов деятельности 11 пунктов – от оборудования скотомогильников и объектов размещения отходов, добычи полезных ископаемых и промышленных лесозаготовок до строительства капитальных спортивных сооружений, прокладки магистральных дорог, трубопроводов и ЛЭП, а также предоставления земельных участков для индивидуального жилищного строительства, садоводства и огородничества.

В определённых случаях это становится препятствием к развитию населённых пунктов, модернизации инфраструктуры в них. Глава Еланцов Сергей Белеев, к примеру, обратил внимание на то, что строительство нового дома культуры в посёлке пришлось приостановить ещё на стадии проектирования, поскольку для соответствия всем градостроительным нормам участок под него необходимо расширить на пять соток. «В связи с тем, что район сегодня не занимается предоставлением земель, полтора месяца назад было направлено письмо в Министерство природных ресурсов [и экологии России] за разъяснениями: можно ли отнести клуб к объектам жизнеобеспечения и возможно ли его строительство даже при наличии государственной экологической экспертизы, – рассказал он. – Ответа нет».

Есть проблема и с бывшими землями колхозов и совхозов, которые были разделены на паи. В адрес поселковой администрации поступило обращение от руководителей местных фермерских хозяйств, которые просят предоставить им фактически используемые участки, но те находятся на территории национального парка. При этом есть судебное решение, по которому невостребованные паи были оформлены как муниципальная собственность. Но их распределение правоохранительные органы могут трактовать как превышение должностных полномочий со стороны главы местной администрации. «Надо рассматривать каждый отдельный случай, – заключил первый заместитель Байкальского межрегионального природоохранного прокурора Алексей Калинин, отвечая на вопрос Белеева. – Надо смотреть документы со всеми решениями суда». Решать подобные вопросы предлагают в частном порядке. В этом едины и прокуратура, и Минприроды, и власти Иркутской области.

Перечисленным правовые коллизии не ограничиваются. «У нас получился трёхслойный пирог запретов: объект Всемирного наследия со своими запретами, 643-е постановление со своими запретами, нацпарк со своими запретами, – высказал свою точку зрения мэр Ольхонского района Андрей Тыхеев. – И меж собой очень многое из этого не согласовано». Пример – запрет на строительство угольных котельных, но не на их реконструкцию. То же касается линейных сооружений вроде ЛЭП. По мнению Тыхеева, участки под них следовало бы вывести из границ национального парка, равно как и земли населённых пунктов и земли сельскохозяйственного назначения. Глава Онгурёна Сергей Хелтухеев, в свою очередь, указал на проблему брошенных полей, которые заросли деревьями и были включены в земли лесного фонда. Со схожим вопросом столкнулись и в Байкальске при разработке нового генерального плана. Городские леса и участки в садоводствах были включены в лесной фонд. По этой причине ни Федеральное агентство лесного хозяйства, ни Министерство экономического развития России не согласовывают уже готовый проект Генплана Байкальска.

Заместитель министра природных ресурсов, со своей стороны, пообещала помочь найти выход из этих ситуаций. «В некоторых случаях Рослесхоз идёт навстречу и согласовывает изъятие участков шириной два-три метра, – подчеркнул руководитель проектного офиса «Сохранение озера Байкал» при Минприроды Максим Стафеев. – Но они категорически не согласны так делать, когда на километры заходят в земли лесного фонда, говоря, что это фактические границы населённых пунктов, которые образовались не до 1 января 2007 года, когда вступил в силу Лесной кодекс, а позднее, в современности. Эти участки спорные, и для решения таких ситуаций в рамках Градостроительного кодекса есть специальная комиссия из числа представителей Росреестра, правительства и Рослесхоза. Она рассматривает генпланы каждого населённого пункта и вырабатывает какое-то компромиссное решение. Все механизмы и нормы есть, просто ими надо пользоваться».

Смягчить нельзя оставить

Государственная Дума рассматривает два законопроекта, которые призваны ослабить ограничения внутри населённых пунктов, находящихся в границах нацпарков. Первый из них подготовила и внесла группа сенаторов во главе с заместителем председателя Совета Федерации Юрием Воробьёвым, председателем комитета по экологии и окружающей среде Госдумы Владимиром Бурматовым и депутатом Сергеем Неверовым. Он предусматривает предоставление земельных участков в границах населённых пунктов, расположенных на территории нацпарков, для индивидуального жилищного и гаражного строительства, садоводства и огородничества. Второй законопроект внесли председатель комитета по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев и депутат Сергей Крючек. Согласно ему населённые пункты в составе национального парка включаются в зону хозяйственного назначения. А участки в них, не затрагивающие особенно ценные экологические системы и объекты, могут использоваться «с учётом необходимости сочетания защиты особо охраняемых природных территорий от неблагоприятных антропогенных воздействий с обеспечением жизнедеятельности местного населения. Оба законопроекта пока рассматривают ответственные комитеты Госдумы.

Тем временем близится к финалу общественное обсуждение проекта постановления правительства РФ «Об утверждении перечня видов деятельности, запрещённых в Центральной экологической зоне Байкальской природной территории». Сразу после опубликования он вызвал неоднозначную реакцию природоохранных организаций. В российском отделении Greenpeace, в частности, обратили внимание на то, что запреты не распространяются на инвестиционные проекты, которые реализуются на основании актов правительства России и распоряжений президента страны. Кроме того, экологов насторожило разрешение проводить санитарные рубки погибших и повреждённых деревьев при введённом режиме ЧС федерального и регионального характера, связанном со вспышками массового размножения вредителей леса. «Таким образом, решаются вопрос с возможностью обработки от вредителей и проблема с заражением сибирского кедра бактериальной водянкой на колоссальных площадях, – заочно возразил Калинин. – Единственное условие – введение режима чрезвычайной ситуации. Это реальный и вполне рабочий вариант для выправления негативной экологической обстановки с заболеванием лесных насаждений в Центральной экологической зоне Байкальской природной территории».

В остальном список запрещённых видов деятельности изменился незначительно. Из него, к примеру, исчезли выделка меха и кожи. Где-то запреты предложено распространить не на отдельные производства, а на целые отрасли: вместо запрета на добычу нефти и газа, металлических и радиоактивных руд речь идёт о том, что в принципе не разрешаются разведка и разработка новых месторождений полезных ископаемых, за исключением минеральных, термальных и радоновых вод. Точно так же исчезло упоминание радиоактивных отходов – запрет распространяется на все опасные отходы. «Как будет отрегулирован вопрос размещения в ЦЭЗ мусоросортировочных площадок?» – поинтересовался мэр Байкальска. На это последовал ответ, что их работа разрешена, однако запрещены складирование и захоронение коммунальных и строительных отходов. «Публичное обсуждение [проекта постановления] заканчивается 3 августа, а 28 июля мы на площадке Министерства природных ресурсов проводим круглый стол, обсуждаем все предложения и поправки, – добавила Панова. – В этом году примем изменения [в перечне запрещённых видов деятельности]».

Помимо того что при подготовке окончательного варианта постановления должны учесть результаты публичного обсуждения, к его доработке приглашают руководство региона, районов и поселений, расположенных в Прибайкалье. «Будем работать вместе с исполнительной и законодательной властью, выходить на федеральный уровень, – подытожил председатель Законодательного Собрания Иркутской области Александр Ведерников. – Проблемы будем решать по принципу одного окна. Мы готовы к этой скрупулёзной работе, надо только в ближайшее время её начать и поставить себе какие-то предельные сроки. Это обычный рабочий процесс, им просто нужно заниматься».