Знакомая дама, зная, что на моём дачном участке почти ничего, кроме дикой травы, не растёт, попросила собрать ей немного цветов тысячелистника. Ага, тех самых, которые мы в детстве «кашкой» называли. У меня уж чего-чего, а этой «кашки» на участке – море разливанное! И белой, и розовой, и какой-то особо красивой – крупноцветковой! Соседи сердятся, правда. Говорят, что я их участки засоряю семенами сорняков.

Если бы дама попросила набрать букет – вообще бы проблем никаких. Но оказалось, что цветы нужны в качестве лекарственного сырья. Ей одна подруга из числа тех, кто лучше врачей разбирается, что чем лечить надо, посоветовала пить такой настой от хворобы.

– У тебя же получится качественнее и чище, чем в аптеках, – уверенно обосновала она свою просьбу. И я постеснялся признаться, что никогда из цветов сырьё не делал. Чтоб оправдать дамскую уверенность в том, что я лучший и самый опытный в мире сборщик лекарственного сырья, полез в Интернет за консультациями. Там написано: «Возьмите острые ножницы…» Не проблема. Я как раз весной купил такие. Не потому что они мне были нужны, а потому что красивые.

Котелок туристический на шею, широкополую шляпу на голову – и сбор лекарственного сырья (чтобы «лучше и чище, чем в аптеках») начался. Левой рукой беру крохотную щепотку мелких цветочков, правой, с красивыми ножницами, щёлк – под самыми пальцами, чтобы цветоножки не больше миллиметра осталось. Медленно-медленно заполняется котелок, зато сырья такого качества, надеюсь, даже в кремлёвских аптеках не бывает.

Солнце спину поджаривает. Из котелка на животе – аромат дурманящий, пряный, с приятной горчинкой. Вокруг – естественное цветущее разнотравье, которое соседи сорняками по незнанию считают. Дышу, наслаждаюсь, о чём-то хорошем думаю. Благодать!

Вдруг что-то маленькое, беленькое – вниз, в густую траву. Показалось, что очередная щепотка цветков из пальцев выскользнула. Механически, не успев подумать, подставляю ладонь, а на ней вместо мелких цветочков чудо белое – восьминогое, многоглазое, размером с горошину. На четырёх задних ногах сидит, а четырьмя передними на меня сердито машет. Я вроде и не вздрогнул, а вот рука всё равно испуганно дёрнулась – и чудо крохотное с ладони кубарем куда-то вниз, сквозь густую траву, к самой земле. Потерялось.

Только спрятаться от меня непросто. Оставив котелок в качестве ориентира, я в дом – за фотоаппаратом. Вернувшись, внимательно всматриваюсь в зелень, пытаясь увидеть белую «горошинку». Пусто. Осторожно отвожу в стороны травинки, приподнимаю листочки – нет никого. Почти отчаялся, и вдруг – опа-на. А чудо-то уже не внизу, а на самой вершинке тысячелистника сидит вплотную к цветам. На четырёх лапках держится и ещё четыре, будто руки, веером перед собой и в стороны выставило. Не шелохнётся. То ли молится, то ли медитирует. От охотничьего азарта у меня аж дыхание перехватило. Медленно-медленно, чтобы не спугнуть, приближаю к цветочному «йогу» объектив. Ближе, ближе… А солнце жарит. Зрение и без того немолодое, а тут ещё пот глаза щиплет. Кадр. Второй. Третий… Замечаю, что снимаю пустое место. Солнечных пятнышек много, а восьминогого чуда нет. Когда и куда исчезло? Ага, вон оно, под листком солнечным бликом притворилось.

Фотоаппарат мой работает бесшумно. По-шпионски. Я давно звук отключил, потому что живая природа искусственные шумы не любит, прячется от них.

И снова объектив вплотную к бесконечно медитирующему паучку. Жму на спусковую кнопку и понимаю, что глупая техника в упор не видит того, что вижу я. Наводит резкость на какую-то ненужную былинку за спиной паука. Да и не мудрено. Он так ловко маскируется, что я тоже постоянно теряю его из вида и снова нахожу в полутора-двух сантиметрах от прежнего места. Никогда не думал, что белый цвет может быть столь незаметным не только на белом, но и на розоватом, и даже на сочно-зелёном фоне.

«Цветочный паук, или мизумена косолапая», – сообщила мне имя фотомодели по окончании съёмки «Википедия». Цветочный паук, как оказалось, вовсе не йог. Он Охотник с большой буквы. Притворяясь цветком или солнечным зайчиком, он, оказывается, вовсе не молится и не медитирует, а сидит в засаде. Ждёт добычу. Готовится к схватке. Использовать сети-тенёта мизумена косолапая считает ниже собственного достоинства. Вырабатывать паутину она умеет, но сети не плетёт. Предпочитает брать добычу «голыми руками». Рассматривая потом снимки на экране компьютера, на одном из них неожиданно для себя я увидел даже потенциальную жертву, которую караулила моя косолапка и которую я не заметил во время съёмки. Даже неловко стало. Похоже, что своим вмешательством я испортил пауку охоту. Лишил его трофея, оставил голодным на ночь.

Добычей цветочного паука являются различные насекомые-опылители. Они часто на порядок крупнее самого паука. Паук схватывает свою добычу сильными, широко расставленными передними ногами и молниеносно наносит укус в голову… Укус, замечу, ядовитый. Даже для человека хоть и безвредный, но чувствительный. Я это, правда, только из литературы знаю. Меня пауки никогда не кусали.

Признаюсь, я так и не понял, почему мизумену, которая мне позировала, биологи-арахнологи (изучающие пауков) называют косолапой. Никакой косолапости у своей фотомодели я не заметил. Вполне себе стройные и длинные ноги. Все восемь, включая передние, которые у других видов пауков обычно бывают заметно короче. Для цветочных пауков длина передних конечностей важна при хватании добычи «голыми руками» вместо пассивного ожидания, пока еда сама в паутине запутается. Так что особой косолапости я не заметил. Это слово, скорее всего, возникло от неточного перевода названия паука с латыни – Misumenavatia. Хотя походка восьминогого чуда всё-таки не вполне обычна для сухопутных животных. Я видел, как мой цветочный паук уходил от надоевшего ему объектива. Он не бросался от него в паническое бегство, не прыгал в траву как в омут с головой. Улучив момент, когда я чуть отвлекался на что-то другое, паук выходил из кадра… боком, как краб. Таких пауков биологи ещё бокоходами называют, или пауками-крабами. Это собирательные названия для более чем 1600 паукообразных из десятков тысяч пауков, существующих на нашей планете. Потому и тратил я много времени на возвращение фотомодели в кадр, что, обнаружив пропажу, инстинктивно искал паучка взглядом впереди или позади места, на котором он только что сидел, раскинув «руки». Искал, опираясь на логику, выше или ниже насиженного места, а он (может быть, тихонько хихикая) сидел рядышком, сбоку и притворялся пухом от растущего тут же одуванчика.

Маскируется паучок мастерски. Даже на некоторых собственных снимках, сделанных почти вплотную, мне удавалось увидеть его не сразу. На любом фоне он умудрялся оставаться малозаметным.

Пауки хоть и животные, но это другой, параллельный мир. Разные литературные источники называют разное количество их видов на нашей планете – от 40 до 50 тысяч! Они не насекомые, как думают многие. Они – пауки! И даже кровь у них… голубая. Не в переносном, а в самом что ни на есть буквальном смысле слова – кровь у пауков голубого цвета. Они живут на всех континентах планеты, кроме Антарктиды, утверждают литературные источники. Только это вряд ли значит, что пауков там нет. Скорее всего, их там пока просто не обнаружили.