Скворец – птица не только полезная, но и очень интересная. Умелый пересмешник. Весёлый пародист. Скворец поёт не только по-своему, по-скворчиному, но и воробьём почирикать может. И свистнуть, как поползень. А самое смешное – умеет кошкой мяукнуть и даже дедушкой покашлять. Это из того, что я собственными ушами слышал. А в литературе читал, что, поселившись рядом с овцами, скворец скоро научится по-овечьи блеять. А если рядом курятник – то и прокукарекать может не ко времени. Городские скворцы иногда подражают автомобильным клаксонам и другим техногенным звукам.

Вернее – подражали. Давно. Ещё в шестидесятых и, пожалуй, до девяностых годов двадцатого века. Тогда их в Иркутске селилось довольно много. По словам Игоря Фефелова, они устраивали гнёзда не только в естественных дуплах деревьев и в развешанных скворечниках, но и в полых бетонных опорах городских электролиний, к примеру.

– Этого я сфотографировал в Большой Речке, – рассказывает Игорь Владимирович. – Но встречаются скворцы и ближе. Они до сих пор гнездятся в Ленинском районе Иркутска. В июле-августе их можно будет встретить на Новоленинских болотах. Хотя, конечно, не так много, как было раньше.

– Но почему их стало мало? Это установлено? Или, может, у вас есть какие-то гипотезы?

– Гипотез много, но реальные причины не до конца понятны. В 1950–1970-х годах в сельскохозяйственных районах, вдоль транспортных магистралей скворцов было очень много. Но тогда в каждой деревне и скворечников вывешивалось очень много. Возможно, как раз это поддерживало их численность вблизи человеческого жилья. Кроме того, с середины двадцатого века скворцы неплохо продвинулись с севера Байкала на восток. Они стали обычными в котловинах по Верхней Ангаре и в Якутии.

Впрочем, как рассказал учёный, сейчас и в Южном Забайкалье, в Иркутской области численность скворцов уменьшилась. Он не исключает, что это может быть связано и с изменением структуры и технологий современного сельского хозяйства.

На моём садовом участке уже давно висит на сосне скворечник. Только скворцов я в нём не видел ни разу. Несколько лет назад в нём на один сезон поселилась вертишейка. Потом жили воробьи. В прошлом году скворечник арендовала молодая пара больших синиц, завоевав это право в войне с воробьями. Нынче к искусственному птичьему жилищу вновь присматриваются одновременно воробьи и большие синицы. Значит, в ближайшие дни здесь опять могут начаться сражения.

С приходом весны, когда в Сибирь возвращаются перелётные птицы, казалось бы, их должно стать больше и в объектив они должны попадать чаще и легче. В действительности всё происходит с точностью до наоборот. Громкого птичьего свиста вокруг много, а увидеть птиц с каждым днём труднее. Большинство зимних птиц, позировавших мне зимой на кормушках, с участка исчезли напрочь. Нет привычных снегирей. Нет вальяжных дубоносов. Чечётки пропали в то время, когда ещё не весь снег на участке растаял. Сойки – птицы умные, понимающие – исчезли вдруг и все разом. Будто получив команду. Несколько дней назад одна, правда, вдруг вернулась к кормушке. Пару дней крутилась поблизости, но теперь и её не видно.

В гости «на семечки», которые продолжаю подсыпать птицам по чуть-чуть «на непредвиденный случай и плохую погоду», теперь заскакивают изредка несколько соседских воробьёв да пара больших синиц, намеревающихся снять в аренду ещё не занятый скворечник. Вороны тоже никуда не делись. У них любовь да брачные игры. Летает ещё по участку трясогузочка, но она ищет живой корм. Крупа и семечки в кормушке её совсем не привлекают. Стайка дроздов пролётом останавливалась в садоводстве на несколько дней. С местными воронами слегка поссорились. Но их кормушка тоже не заинтересовала.

А в целом, несмотря на новые виды пернатых, прибывающих с юга, складывается ощущение, что численность птиц и птичье разнообразие весной существенно беднеют. Понимаю, что ощущение обманчивое. Что с птицами ничего не случилось. Их не стало меньше, но они стали реже попадаться на глаза, потому что, во-первых, в период гнездования птицы становятся гораздо осторожнее и лишний раз на глаза человеку стараются не попадаться. Даже чета больших синиц, которая вновь нацелилась на аренду скворечника, умело прячется в сосновой хвое, внимательно наблюдая за мной из укрытия.

А во-вторых, потому что птицы, собиравшиеся зимой поближе к человеческому жилью, теперь вновь рассредоточились по своим родным лесным просторам.

Кстати, похоже, что как раз сейчас, в последние десятилетия, большая синица становится всё более городской птицей. С каждой весной вместо того, чтобы улетать в леса, всё больше и больше желтогрудых птиц остаётся в городе, устраивая гнёзда в парках и скверах, если там находятся подходящие дупла или искусственные птичьи домики.

Конечно, в Сибири в целом птиц весной становится гораздо больше, чем зимой. Но в каждом отдельном садоводстве, на каждом конкретном садовом участке их действительно становится меньше. Не потому, что случилась беда, а потому, что они рассредоточились по территории. Просто их стало труднее увидеть.