«А здесь у нас будет «розовая вата», – говорит лектор. В планетарии готовят новую лекцию, нужно подобрать видеоряд под сценарий. Тут уже есть свой сленг. «Розовая вата» – это ролик, который уносит зрителей в глубины космоса, это туманности и галактики. Бывать тут прикольно, потому что не у каждого на работе есть модель лунохода или ракеты. А ситуации, которые приходится решать, зачастую нетривиальны. Однажды в планетарии зависла проекционная система, а до показа остались считанные часы, её поднимали в шесть рук: один специалист из Иркутска, второй – из Нижнего Новгорода, третий – из Лос-Анджелеса.

Руководителю Большого иркутского планетария Дмитрию Семёнову 45 лет. В 8 лет он рисовал космос на бумаге, в 12–16 собирал телескопы, в 35 взялся за стройку первого частного планетария в Иркутске. В 44 построил Большой иркутский планетарий. Над его головой проносится «Буран», проплывает Сатурн, взрываются звёзды. Семёнов невозмутим – он уже привык к катастрофам Вселенной. Если что – у него есть ещё пара проектов в запасе, чтобы занять голову.

Святой Софроний и телескопы

Большой иркутский планетарий стоит на левом берегу Ангары в школе № 19, а его предшественник, советский планетарий, был на правом, на съезде с моста – в сегодняшней Троицкой церкви. Если взять карту Иркутска и карандаш, можно провести линии от Троицкой церкви к зданию пединститута на ангарском берегу, куда переехал УП-3, проекционный аппарат, который показывал звёздное небо детям пятидесятых. А потом перекинуть линию снова на левый берег – в музей «Экспериментарий» в Академгородке: там сохранили «Малый Цейсс», второй аппарат советского планетария. Если отправиться в район Иркутского ипподрома, то и там найдёшь что-то планетарское. Там размещается обсерватория госуниверситета.

– Это Коперник, это Циолковский, – директор астрономической обсерватории ИГУ Сергей Язев показывает на портреты в тяжёлых рамах. – А вот тут Ломоносов. Это всё из старого иркутского планетария привезли.

Можно сказать, что с лёгкой руки Ломоносова и началась история иркутской астрономии. В 1761 году он отправил в Иркутск экспедицию Никиты Попова для наблюдения прохождения Венеры по диску Солнца. Первая иркутская обсерватория была деревянной и сооружена была на башне архиерейского дома или рядом с ним, недалеко от Собора Богоявления. Выходит, иркутская астрономия стала развиваться с благословения архиерея Софрония, которого возвели после кончины в ранг святого. Он теперь, как ни крути, покровитель иркутских астрономов. А у берега Ангары строили в тот момент каменную Троицкую церковь. Никита Попов наверняка видел здание, в котором через 189 лет появился первый иркутский планетарий. Тогда «сквозь дурной ветер, пыль и дым» Попову удалось увидеть Венеру на солнечном диске. 251 год спустя, в 2012 году, иркутские астрономы устроили в Иркутске публичный показ транзита Венеры по диску Солнца. И транслировали в Интернет, как крохотная чёрная бусина Венеры ползёт по солнечному диску. Во время прохождения она выглядит примерно в 30 раз меньше Солнца.

7 минут пешком до Московского планетария

«Вот за этим столом и рождались все современные планетарские проекты Иркутска», – говорит Сергей Язев, угощая нас чаем в обсерватории. Для Язева обсерватория – и место работы, и родной дом. Его семья всегда тут жила, с самого детства Сергея Арктуровича. В сороковых годах обсерваторию возглавил его дед, Иван Наумович Язев, здесь работали отец, Арктур Язев, и мама, Кира Сергеевна Мансурова. «Иван Наумович назвал отца Арктуром в честь самой яркой звезды в созвездии Волопас, а его сестру – Гемма, в честь альфы Северной Короны, – рассказывает Язев. – Моя бабушка – москвичка, она жила в полуподвальном помещении в коммуналке в музее имени Тимирязева. Оттуда до Московского планетария – около 7 минут пешком. И мама моя пошла в астрономический кружок, а потом поступила в МГУ на астрономическое отделение. Приехала работать в Иркутск, а через пятнадцать лет возглавила астрономическую обсерваторию ИГУ».

Дом Сергея Язева – как музей, тут можно разглядывать всё: стол с маленькой Солнечной системой (без Плутона), плакаты, фото. «Вот групповая фотография астронавтов и космонавтов, которые выходили в открытый космос, – рассказывает астроном. – Этот подарок передал для Иркутска космонавт Александр Полещук, уроженец Черемхова. На фото лично расписались практически все космонавты и астронавты, которые работали в открытом космосе». В шкафу – старинные книги, когда-то принадлежавшие Ивану Язеву, деду Сергея Арктуровича. Одной книге полтора века, это «Приложение практической астрономии к географическому определению мест» 1868 года. На книжках личная печать деда: «Библиотека И.Н. Язева».

В астрозале обсерватории стоит старинный телескоп – рефрактор Карла Цейсса. 110 лет назад его привезли в Иркутск по железной дороге из Йены. Когда-то он жил совсем не тут, а на набережной Ангары. Если прогуляться по улице Карла Маркса по направлению к речному берегу, увидишь красивое здание, выполненное в мавританском стиле, краеведческий музей, до революции – музей Восточно-Сибирского Русского географического общества. «Вон там, видите, одна из башенок отличается от соседок? – Сергей Язев показывает на заднюю угловую башню. – Это астрономическая будка, когда-то купол раскрывался, а будка вращалась на чугунных колёсиках по изогнутым вкруг рельсам. Она была выстроена по инициативе члена ВСОРГО Руфина Пророкова. Собирали деньги на её строительство и покупку телескопа-рефрактора на заводе Карла Цейсса в Йене более 130 иркутян. 3,4 тысячи рублей! Вот с этого телескопа 110 лет назад в феврале и началась история публичных наблюдений звёздного неба в Иркутске».

«Проведите пальцами по трубе Цейсса, – говорит Сергей Язев. – Видите, что-то вроде вмятины? Вот это след от пули». Музей был обстрелян во время боёв 1917 года между большевиками и юнкерами. В телескоп попало 26 пуль. Его починили, обсерватория принимала людей вплоть до смерти её основателя Руфина Пророкова в 1936 году. Впоследствии её принял Алексей Каверин, который даже в войну не оставлял телескоп Цейсса. 21 сентября 1941 года он фиксировал частное солнечное затмение и сообщил людям через газету: «Ближайшее полное солнечное затмение, видимое в Иркутске, будет наблюдаться 9 марта 1997 г.». Через 56 лет члены Иркутского астроклуба видели это затмение и сфотографировали его. Фото было опубликовано в солидном журнале Sky & Telescope. Но это было не в Иркутске, как думал Каверин. В городе не было полной фазы затмения, астрономы отправились на станцию Ерофей Павлович. Наблюдали в телескоп системы Шмидта-Кассергена, который был сделан ими собственноручно. Эти события разделяет более полувека, но, если бы не было Каверина, вряд ли что-то было бы возможно. Да и планетариев без Каверина не было бы.

Осенью 1948 года Алексей Каверин написал письмо в газету, в котором призывал устроить в Иркутске планетарий. И 4 марта 1950 года он открыл двери. Это был восьмой в Советском Союзе и первый от Урала и до Дальнего Востока планетарий. Первый проекционный аппарат в нём устанавливали лично директор Московского планетария Константин Шистовский и заведующий экспериментально-механическими мастерскими московского планетария Сергей Михайлов. Планетарий стал как бы «наследником» астрономической будки Пророкова. 10 лет они существовали вместе, люди поднимались по винтовой лестнице в башенку музея, смотрели на звёзды, планеты, а потом шли в планетарий. К 1960-м годам будка обветшала и была закрыта. Но планетарий работал вплоть до 1986 года.

Команда «Босса»

«Вот эта сферическая головка с окулярами – она сделана из гильзы снаряда», – говорит Дмитрий Семёнов, показывая на исторический рефрактор Цейсса. Ему телескоп Пророкова очень хорошо знаком: когда-то он вместе с другими членами Иркутского астроклуба восстановил исторический инструмент, разграбленный ворами в 1990-х годах. Ничего этого бы не случилось – ни современных планетариев в Иркутске, ни отремонтированного аппарата Цейсса, ни экспедиций за затмениями, если бы не учитель Семёнова и его товарищей – строитель Эдуард Георгиевич Зуев. «Босс» – так называли его ученики. «Образование у него было – строительный техникум, однако благодаря своей врождённой грамотности он продвигался по карьерной лестнице безо всяких партшкол и политехнических институтов, был начальником участка на строительстве Иркутского цирка, здания Политкниги, – говорит Дмитрий Семёнов. – А вот эта любовь к звёздам у него с детства. Он рассказывал, как однажды школьная учительница вынесла телескоп на улицу и показала Сатурн, и он не смог это забыть».

– Мне было лет 7-8, когда я нашёл несколько книжек, среди которых были «А всё-таки полетим» – про космонавтику, «Хочу всё знать» – про астрономию, – продолжает Семёнов. – Прочитал я эти книжки, и захотелось большего. К нам в школу пришла примерно в третьем классе Елена Савельевна Шерстова, она отбирала детей в астрономический кружок. Что мы делали? Космические рисунки, доклады, ездили в разные места… Мы с Мишей Меркуловым на Байконуре побывали. А в 1988 году к нам пришёл Босс. Он сказал: «Вот вы с докладами ездите куда-то, а хотите, чтобы к вам ездили? Давайте сами делать что-то интересное. Телескоп». Мы обалдели, а он принёс несколько телескопов, которые собрал с другими ребятами. Босс сказал: «Они это в вашем возрасте сделали, и вы можете». Первый мы с Павлом Никифоровым и собрали.

– У нас началась такая разделённая надвое жизнь – в школе и в клубе, – рассказывает ещё один участник астроклуба Михаил Меркулов. – Дима мог по четверо суток дома не ночевать. А меня родители искали по всему посёлку и в час ночи находили где? В клубе. Третий посёлок ГЭС в Иркутске, где мы обитали, тогда славился как наркоманский. А мы пропадали у Зуева в клубе, нас это обошло.

– Эдуард Георгиевич – это интуитивный педагог, – говорит Семёнов. – Он почувствовал, что я могу многое делать руками. И начал потихоньку меня к этому подталкивать. Я пошёл на токарное дело, потому что это было нужно для строительства телескопов, и профессионально сделал основные узлы для второго телескопа. И дальше все инструментальные работы делал в основном я. Все наши инструменты были любительскими, но только с точки зрения того, что их сделали какие-то малолетки. А в основном они были исполнены на профессиональных станках, нас пустили в мастерские Института солнечно-земной физики СО РАН. Перешли в институт я, а потом Толя Арсентьев, Артур Бородин и Миша Меркулов.

– Мы делали такие снимки, что нас печатали журналы, например отечественный «Звездочёт», американский Sky & Telescope. На одном из наших снимков расписался сам Базз Олдрин, когда был в Иркутске, – говорит Михаил Меркулов.

«Компания-то в астроклубе была большая, сильная и разнообразная. Они сделали несколько больших и очень серьёзных дел – самодельные телескопы, мощные, сильные, уникальные, – говорит Сергей Язев. – Они и сейчас профессионалы высокого класса. Толя Арсентьев физику знает, пожалуй, лучше всех из нашей команды». В клуб ходили Артур Бородин, ныне кандидат физико-математических наук, Альберт Дорофеев, очень грамотный физик и инженер, радиотехник, он построил у себя на даче астрономическую башню с куполом. Павел Миронов живёт сейчас в Австралии, он действительный член астрономического общества «Обсерватория Маунт Бёрнетт». Несколько лет назад он предложил назвать одну из звёзд в созвездии Орла именем Эзу – в честь Эдуарда Зуева. Сергей Чупраков – один из лучших оптиков на сегодняшний день, кандидат технических наук, разработчик оптических схем телескопов, много лет работает в ИСЗФ.

У костра на Патомском

С Эдуарда Зуева и началась история под названием «Вернём планетарий в Иркутск». Дмитрий Семёнов и Сергей Язев посчитали: с момента закрытия старого планетария в 1986 году они разработали восемь разных проектов. Один купол проектировал сам Зуев. Однако ни один проект не был реализован. И вот в 2010 году случился прорыв. Сработал загадочный Патомский кратер. В очередную экспедицию к этому необычному геологическому объекту в Витимской тайге отправилась экспедиция во главе с известным политиком Сергеем Мироновым. Поговаривали, что кратер – это и след от упавшего метеорита, и даже скрытый под землёй корабль пришельцев. С ними был и основатель группы компаний «Метрополь» Михаил Слипенчук, который только что завершил грандиозный проект «Миры» на Байкале». И вот у костра на Патомском кратере Дмитрий Семёнов и рассказал Сергею Миронову, что они мечтают построить планетарий, но денег нет. Михаил Слипенчук слушал, слушал и вдруг заявил: «Да построю я планетарий!»

Руководил стройкой комплекса «Ноосфера» (музей и планетарий) Михаил Щадов, собственно планетария – Дмитрий Семёнов, он же после того, как в 2015 году первый частный планетарий в России заработал, возглавил его как исполнительный директор. Тогда же в команду планетария пришли другие ученики Эдуарда Зуева, к примеру Сергей Чупраков, Анатолий Арсентьев, Стас Граблевский, а в качестве научного руководителя – директор астрономической обсерватории ИГУ Сергей Язев.

Однако осенью 2016 года команда распалась. Дмитрий Семёнов, Сергей Язев и другие покинули планетарий. Это было связано с тем, что московское руководство решило сменить исполнительного директора и вместо Дмитрия Семёнова предложило эту должность Павлу Никифорову. Сейчас выходцы из одного астроклуба остаются в разных проектах.

Уход из частного планетария Семёнова и Язева дал старт новому проекту. Вскоре после увольнения команду пригласили на встречу с мэром Иркутска Дмитрием Бердниковым. По итогам встречи было принято решение о включении в проект школы № 19 на левом берегу Ангары планетария. Зимой 2019 года он открылся. С этого момента в Иркутске два планетария – на правом берегу частный планетарий с диаметром купола 9,14 метра, на левом – БИП с диаметром купола 11 метров.

«А когда Солнце взорвётся?»

– Этот планетарий на сегодняшний день самый большой и самый лучший из школьных планетариев в России, – заявляет руководитель БИП Дмитрий Семёнов. Его рабочее место – под 11-метровым куполом Большого иркутского планетария. Будничный телефонный разговор: «Какой класс идёт? Сколько человек?», а где-то наверху, на куполе, чёрные дыры засасывают звёзды, рождаются планеты… Такая специфика работы. В БИП установили современную проекционную систему. Поставило её «Общество сферического кино». Летом 2019 года в этом планетарии появился и аппарат «Цейсс», при помощи которого можно с высокой точностью демонстрировать звёздное небо.

– А когда Солнце взорвётся?

– Примерно через пять миллиардов лет превратится в белый карлик.

– А американцы летали или не летали на Луну?

– Всё-таки летали, – отвечает Сергей Язев, который этот вопрос слышит уже в сотый или тысячный раз. Много-много лет он противостоит телевизорам, доказывая, что планеты Нибиру нет, что НЛО – это вовсе не тарелки с пришельцами (Язев сам когда-то, стремясь продемонстрировать, как делаются фейковые фото об НЛО, соорудил летающую тарелку из крышки бака и сфотографировал «корабль пришельцев»), а американцы всё-таки достойны уважения, так как на Луне были. Но люди задают и задают вопросы.

«В планетариях такая уникальная атмосфера, что-то вроде космического храма на Земле. Это и необычное помещение, и коллектив – все очень необычные люди», – говорит сотрудник БИП Максим Шишкин. Основная его работа связана с компьютерными технологиями. Но с 2015 года он в планетариях. Сначала в частном, а затем в Большом иркутском. «Я недавно прошёл онлайн-курсы кандидата физико-математических наук Владимира Сурдина (МГУ), поскольку к космосу напрямую отношения не имею, надо было добирать знания, – говорит Максим Шишкин. – Я с детства читал статьи о космосе и давний фанат Илона Маска. И даже, чтобы поддержать его кампанию по колонизации и покорению Марса, на днях купил акцию «Тесла». Я нашёл ещё другие университетские курсы – по астрофизике и небесной механике, буду изучать. Мне просто интересно это всё: и это место, и люди, которые всё время что-то придумывают, новые проекты, идеи».

Григорий Захаров, сотрудник пединститута ИГУ, работает учителем физики. С 2009 года он ассистировал Антонине Дворкиной-Самарской, которая заведует астрономическим кабинетом в институте и является хранительницей старенького аппарата УП-3, что когда-то стоял в планетарии Троицкой церкви. Григорий сам изучал сначала космонавтику, а потом и астрономию. «Когда в 2015 году собирали лекторов для частного планетария, я пришёл, стал работать, а потом перешёл в Большой иркутский планетарий, – рассказывает он. – И сейчас я и работаю в планетарии, и преподаю астрономию в Лицее ИГУ. Это всё мне просто очень интересно». Михаил Меркулов, детский товарищ Дмитрия Семёнова по астроклубу, тоже в итоге пришёл в планетарий. Признаётся, что однажды понял, что к прошлой своей работе не может относиться с той же самоотдачей, как к увлечению всей жизни – астрономии. Михаил возит экскурсии в посёлок Листвянка, в Байкальскую астрофизическую обсерваторию. Игорь Булыгин установил в музее «Экспериментарий» «Малый Цейсс» из старого иркутского планетария. Возится с детьми уже много лет, учит их информатике, с удовольствием читает лекции по астрономии, показывает звёздное небо на куполе планетария.

Семёнов и его команда организовали в 2016 году в частном планетарии прямую трансляцию взлёта и посадки космического корабля «Союз МС», командиром которого был уроженец Иркутска Анатолий Иванишин. И вот Иванишин готовится в новый полёт, вне очереди. 9 апреля он отправляется в космос на корабле «Союз МС-16». «Большой иркутский планетарий опять готовит прямую трансляцию с Байконура», – сообщил Дмитрий Семёнов.