По итогам сентября Сергей Левченко занял последнее место в рейтинге устойчивости губернаторов. Очевидно, что он слабо управляет ситуацией в регионе и терпит поражение почти по всем фронтам. Один фронт как раз проходит через Тулун, и в какой-то момент казалось, что именно здесь и состоится последняя битва губернатора. Однако спас федеральный центр, оперативно направив сюда громадные ресурсы – как финансовые, так и управленческие в лице вице-премьера Виталия Мутко. При таком раскладе нужно сильно постараться, чтобы совсем завалить работу. Поэтому, несмотря на жёсткие оценки, прозвучавшие из уст президента, пока дело ими и ограничилось.

Неоднозначной выглядит и ситуация с лесными пожарами, хотя в этом году они носили апокалиптический характер. Огнём уничтожено 1,5 млн га тайги, чего не было ещё никогда. Однако здесь можно кивать на несовершенство федерального законодательства, вечное недофинансирование и приводить в пример соседей, у которых горит немногим меньше. В общем, можно попытаться оправдать почти каждый провал или как минимум найти смягчающие обстоятельства. Так за что отправлять губернатора в отставку?

Последней каплей может стать история с иркутским аэропортом. Пожалуй, только она вписана в историю правления Сергея Левченко исключительно чёрной краской, без оттенков. Если называть вещи своими именами, это история о том, как регион чуть было не потерял аэропорт ради того, чтобы кто-то положил себе в карман неплохой «откат».

Репутация – это фамилия

Аэропорт достался Сергею Левченко на блюдечке с голубой каёмочкой как подарок от предыдущего губернатора. В 2014 году был подписан указ президента «О повышении эффективности авиатранспортного обеспечения Иркутской области», а в его развитие – соглашение о сотрудничестве между Минтрансом, Росавиацией и правительством области. Согласно этим документам, в собственность области переходил имущественный комплекс аэродрома Иркутска, за исключением объектов единой системы организации воздушного движения, и 100% акций ОАО «Международный аэропорт Иркутск».

К этому моменту область была включена в федеральную программу, в рамках которой получала 23 млрд федеральных средств на строительство нового аэропорта. Ещё 20 млрд предстояло привлечь в рамках государственно-частного партнёрства. Важно, что поиск партнёра должен был осуществляться через конкурс.

К моменту прихода к власти Сергея Левченко уже была выстроена концепция развития аэропорта, которая подразумевала разворот взлётно-посадочной полосы и привлечение иностранных инвесторов. Однако новый губернатор сразу раскритиковал проект и заявил, что пойдёт другим путём.

О том, что это за путь, нам стало досконально известно из расследования Федеральной антимонопольной службы. В конце лета ФАС вынесла вердикт: губернатор Левченко, правительство Иркутской области, а также частные структуры – АО «Рампорт Аэро», ООО «АЕОН», ОАО «Новапорт», ООО «Система управления», ООО «Терминал Иркутск», ООО «Новапорт холдинг», ОАО «Аэропорт Толмачёво» – нарушили антимонопольное законодательство, без конкурса заключив соглашение о строительстве нового терминала иркутского аэропорта.

По этой причине соглашение было аннулировано, и теперь региону предстоит всё начать сначала. Когда-нибудь, после смены региональной власти. Вряд ли Сергею Левченко теперь удастся о чём-то договориться с новыми инвесторами и особенно с федеральным центром. Репутация региона испорчена напрочь, а репутация – это всегда фамилия руководителя.

«Мы долго добивались, чтобы нас взяли партнёрами без тендера»

Как следует из материалов дела, ещё в 2016 году партнёры разработали схему. Иркутская область вносит 100% акций ОАО «Международный аэропорт Иркутск», а также 11 малых аэропортов Иркутской области в уставный капитал скандально известного ОАО «КРИО» (Корпорация развития Иркутской области). После этого АО «Новапорт Иркутск» и КРИО создают совместное предприятие – АО «ИркутскАэроИнвест». Доли «Новапорта Иркутск» и КРИО должны были составлять по 50% уставного капитала АО «ИркутскАэроИнвест».

Затем схема изменилась, к соглашению присоединились ООО «Система Управления», АО «Рампорт Аэро» и ООО «Рампорт Безопасность». О целях сделки в отчёте ФАС говорится следующее: «После завершения строительства и ввода аэровокзального комплекса в эксплуатацию планировалась передача аэровокзального комплекса в собственность инвестора». Поэтому все перетрубации напоминают игру в напёрстки. Под каким из них исчез бы из областной собственности аэропорт, мы бы даже не поняли.

Может быть, губернатор хотел как лучше и не понимал, что нарушает закон и чем это чревато? Ничего подобного, он всё прекрасно осознавал. Начиная с 2016 года УФАС многократно предупреждало правительство Иркутской области, что инвестора нужно выбирать публично, через конкурс. Но Сергей Левченко делал вид, что ничего не слышит.

Более того, обходя конкурсные процедуры, губернатор одновременно пытался обманывать президента страны. Например, в мае 2017 года в письме Владимиру Путину он писал: «Дальнейшие мероприятия по привлечению инвестора будут реализованы через конкурсные процедуры с учётом антимонопольного законодательства». Наверное, ставки в этой игре были очень высоки, если губернатор готов был пойти на такие риски.

Деловая переписка, приведённая в расследовании ФАС, вообще потрясающе интересна. Например, генеральный директор ООО «Новапорт» в своём письме от 25 марта 2016 года не скрывает удовлетворения результатами переговоров с губернатором и сообщает соратникам: «Коллеги. Мы долго добивались, чтобы нас взяли партнёрами без тендера, как это сделал Вексельберг в Ростове».

Примечательно, что в переговорах от имени Иркутской области почему-то участвовал и сын губернатора Андрей Левченко. Официально он является депутатом Законодательного Собрания, а переговоры с инвесторами относятся к компетенции исполнительной власти. Но кто знает, может быть, в «Сером доме» уже ввели новую должность – «сын губернатора».

Примечательно, что Андрей Левченко вёл переговоры с партнёрами, минуя канцелярию. Заместитель генерального директора по строительству и инфраструктуре АО «Международный аэропорт Иркутск» писал ему 27 апреля 2018 года: «Прошу согласовать. Отправляю со своего компа (конфиденциально) без канцелярии?» И Андрей Левченко отвечает: «Согласовано. Да, лучше не через канцелярию. Отправляйте…» Речь в данном случае шла о сопровождении сделки с «Рампортом».

Отдельного внимания заслуживает позиция губернатора. Поняв, что ФАС вплотную взялась за дело, глава региона сделал сильный ход. Словно в детской игре, он сложил руки над головой со словами: «Чур, я в домике». Точнее говоря, 20 ноября 2018 года передал в надзорный орган ходатайство о прекращении в отношении него производства по делу с блестящей мотивировкой: «Губернатор Иркутской области не является органом государственной власти и, соответственно, не может являться участником антиконкурентного соглашения». И ФАС на полном серьёзе пришлось доказывать главе региона, что он тут власть. Впрочем, для Сергея Левченко характерны приступы забывчивости. Об этом свидетельствует даже его жена. «А знаешь, иногда я забываю, что я губернатор. Просто работаю, да и всё», – цитирует мужа Наталья Левченко в своей книге «Замужем за губернатором Иркутской области».

«Домодедовская схема»

Расследование ФАС не отвечает лишь на самый главный вопрос: почему, собственно, так важно было провести конкурс и сколько стоит попытка обмануть президента? Поскольку сделка была отменена по требованию ФАС, нам остаётся лишь догадываться, как должны были развернуться события. Очевидно одно – Иркутская область могла лишиться аэропорта, причём с ущербом для государства и выгодой для частных лиц.

– Существует так называемая «домодедовская схема», – рассказывает руководитель Байкальского центра гражданской экспертизы Юрий Фалейчик. – Представьте себе: инвестор предлагает аэропорту построить за свой счёт терминал, а потом присоединить его к уже существующему комплексу, создав единый акционерный капитал. Всё выглядит вполне безобидно до тех пор, пока дело не доходит до реальных цифр.

В один прекрасный момент выясняется, что терминал строили, опираясь на современные цены, привязанные к валюте. А всё остальное имущество висит на балансе по старым, уже не актуальным ценам. В итоге стоимость терминала оказывается выше стоимости всего аэропорта. Примерно такая схема была использована при выводе из государственной собственности аэропорта «Домодедово». В итоге выясняется, что частная структура имеет 80% долей в акционерном капитале, а государство – 20% или ещё меньше.

Примечательно, что «рыночная» оценка Иркутского аэропорта уже была проведена и составила… всего 1,5 млрд рублей. Это при том, что ежегодная прибыль предприятия уже сейчас составляет 600 млн рублей. А вот строительство нового терминала тянуло на сумму не менее 7 млрд рублей.

– Существует огромное количество механизмов по обезжириванию государственных структур, которыми управляют частники, – признаёт Юрий Фалейчик. – Я точно знаю, что губернатора предупреждали: нельзя выстраивать монопольные отношения с одной компанией, нужно провести конкурс. По этому пути уже пытались пойти в Перми и Красноярске. И в том и в другом случаях произошёл медийный взрыв, в процесс включились Законодательное Собрание и ФАС. В итоге сделки были отменены. То же самое в итоге случилось у нас.

Создаёт угрозу безопасности полётов

К делу уже подключилась Восточно-Сибирская транспортная прокуратура. В её представлении в адрес губернатора говорится о том, что из-за длительного неустановления границ приаэродромной территории вблизи аэропорта появилась плотная жилая застройка. Это создаёт угрозу безопасности полётов. Тем более что Иркутск и без того имеет печальную славу «города падающих самолётов», он пережил не одну авиакатастрофу.

«Неисполнение указа президента влечёт угрозу прекращения авиационного сообщения», – категорически заявляет Восточно-Сибирский транспортный прокурор. Теперь делом заинтересовалось Восточно-Сибирское следственное управление на транспорте Следственного комитета РФ. В производстве находятся материалы доследственной проверки по факту неисполнения должностными лицами органов власти Иркутской области указа президента по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ «Халатность».

Сам аэропорт не только не выиграл от перехода к новому собственнику, но и серьёзно проиграл. Аэропортовая инфраструктура давно нуждается в ремонте, который практически не ведётся уже четыре года. По оценкам КСП, затраты на первоочередные работы должны составить не менее 10 млрд рублей. Однако вкладывать их никто не собирается.

Комиссия Законодательного Собрания, созданная для расследования ситуации с аэропортом, констатировала: исполнение указа президента провалено. В результате сомнительных сделок регион потерял пять лет и 23 млрд рублей федерального софинансирования. Ведь из федеральной программы нас исключили ещё в 2017 году за неисполнение взятых на себя обязательств.

На фоне всего этого вишенкой на торте выглядит так называемая благотворительность структур, связанных с аэропортом. На деньги самого аэропорта пионеров области отправляют во Вьетнам и спонсируют выборы коммунистов. А структуры «Новапорта» пару лет назад по просьбе главы региона пожертвовали 60 млн рублей на реконструкцию Мемориала жертв политрепрессий. Подряд на работы достался фирме, аффилированной с губернатором. В итоге нет ни денег, ни работ. Зато есть очередное уголовное дело в отношении «неустановленного круга лиц, связанных с подрядчиком».

Остаётся подождать, чем закончится эта история для самого губернатора – просто отставкой или всё-таки уголовным делом. Впрочем, ни то, ни другое никак не поможет региону получить новый аэропорт. Для того, чтобы решить эту задачу, нужно заново выстраивать мосты с федеральным центром. Очевидно, что с Левченко там разговаривать уже никто не станет. Остаётся надежда на Законодательное Собрание, которое в состоянии поднять тему на федеральный уровень, как это было сделано с «Усольехимпромом». Тем более что спикер ЗС Сергей Сокол имеет определённый лоббистский ресурс на уровне Федерации. А можно сразу обратиться к Виталию Мутко и попросить его выступить в роли «кризисного управляющего» от федерального центра. Тем более что ему не привыкать. Вытащил Тулун, возможно, и с аэропортом поможет.