До недавнего разговора с Владимиром Фиалковым, учёным-байкаловедом, у меня не возникало сомнений, что очистка хозяйственно-бытовых стоков до безопасных или условно безопасных параметров – это единственный правильный вариант защиты природы от жидких отходов человеческой жизнедеятельности. Логика проста: если жидкие отходы есть, значит, их нужно куда-то сливать. Не просто выплеснуть из ведра за пределы своего двора, а именно сливать в озёра и реки, предварительно очистив, обезвредив, насколько это возможно. Потом природа сама завершит их очистку. Если справится со сброшенными объёмами, конечно.

На слив и сброс ничего не остаётся

Чистить и сливать. Альтернативы нет. Я в этом тоже был уверен. Наличие очистных сооружений в населённых пунктах воспринимал как показатель человеческой разумности, культуры, осознанного бережного отношения к природе, цивилизованности общества, если хотите. А их отсутствие – глупостью, тупостью, варварством, дикостью местной власти и общества. Поэтому не сомневался, что строить очистные сооружения необходимо не только в прибайкальских городах и сёлах, но и на многочисленных байкальских турбазах, тех самых, которые Сергей Иванов, спецпредставитель президента России по вопросам экологии, в кулуарах пятого Международного арктического форума назвал «гадюшниками». В жёстком определении сегодняшнего туристического бизнеса на Байкале я согласен с чиновником. Естественные маломорские ландшафты он уже уничтожил. И таблички «Купаться запрещено» в тёплых бухточках пролива Малое Море теперь уже никого не удивляют. Они, как можно предположить, являются последствиями использования выгребных ям вместо очистки стоков. А потому неважно, в какую сумму обойдётся создание байкальской системы очистки канализационных стоков. Байкал дороже.

– Дело в том, что очистка стоков – это даже не вчерашний, а позавчерашний день! Это прямое сливание денег в канализацию! – слова Владимира Фиалкова будто обухом по сложившимся в моей голове стереотипам. – Умные люди в разных странах сегодня сточные воды уже не чистят, – утверждает учёный. – Они их перерабатывают до такой степени, что на слив и сброс ничего не остаётся. И мало того что они получают при этом полезную продукцию, они на этом получают ещё и хорошие деньги.

Не сброс стоков в Байкал, а их переработка? И не вместе с очисткой, а вместо неё?

Рассказал Владимиру Абрамовичу, что о возможностях прибыльной переработки не жидких, а твёрдых коммунальных отходов я наслышан. Правда, чаще как о мечте. С обязательным использованием слова «надо»: «надо обеспечить», «надо организовать», «надо перенять, поддержать, разработать или, наконец, купить передовые технологии». Тогда мусор окончательно превратится в ресурс, в сырьё. На главных площадях городов тогда появятся излучающие озон культурные мусороперерабатывающие предприятия с тенистыми аллеями и цветочными клумбами. Даже ролики в Интернете видел о том, что будто бы «кто-то кое-где у нас порой» добивается потрясающего успеха на этом поприще. А вот лично сам воочию, «живьём» ничего такого не видел. А люди, несмотря на ароматно-радужные перспективы и наработанный где-то за рубежом положительный опыт, почему-то не хотят его перенимать и строить заводы рядом со своим жильём не только в городах, но и на задворках самых захудалых деревень. Они «бузят» против каждого такого проекта. И страна продолжает зарастать мусорными свалками. Эти нехорошие факты искать не надо. Они против воли и желания сами человеку в глаза лезут, поражая числом и объёмами мусора. Не получится ли то же самое со стоками? Что разговоров об их переработке будет много, а дела – пшик?

– И тем не менее будущее всё равно за переработкой хозяйственно-бытовых стоков, а не за их очисткой, – не смутился от моего недоверия учёный. – К примеру, Игорь Огородников из новосибирского Института теплофизики СО РАН ещё с середины восьмидесятых комплексно занимается проблемами экологического домостроения в этом институте. Переработка и твёрдой, и жидкой органики входит в круг его интересов. Он комплексно использует отходы в качестве сырья для получения гумуса, почв, удобрений, плюс к этому всему получает ещё и энергию. И это уже не только в теории, но и на практике.

Сказал бы это кто другой, я бы, может быть, и слушать не стал, даже покрутил бы мысленно пальцем у виска. Но Владимиру Абрамовичу я привык доверять. Он же не просто учёный. Он байкаловед не только по профессии, но и по жизни. Он живёт Байкалом. Соглашаюсь я с ним не всегда, не во всём, но всегда прислушиваюсь и пытаюсь понять.

– Бессмысленно тратить миллиарды рублей на строительство очистных сооружений, потому что они всё равно не способны избавить Байкал от загрязнения, – говорит учёный. Из его слов понимаю, что задуманная и уже запланированная многомиллиардная и всеохватная система очистки стоков, даже если она действительно на Байкале будет создана (в чём сильно сомневаюсь не я один), в лучшем случае замедлит, но никак не остановит загрязнение озера.

Дело в том, что в настоящее время в мире не существует таких доступных технологий, которые могли бы очистить жидкие бытовые отходы до безопасных для Байкала параметров. Это признанная всеми объективная реальность, не вызывающая сомнений ни у современного бизнеса, ни у чиновничества, ни у науки. Кроме, пожалуй, иркутской региональной власти. По давнему сообщению пресс-службы губернатора и правительства Иркутской области, ещё в декабре 2017 года Сергей Левченко в Москве обсудил с победителями конкурса лучших технологий I Байкальского международного экологического водного форума реализацию проектов по водоочистке. Пресс-служба сообщала, что «в номинации «Лучшая технология для озера Байкал» победителем объявлено ООО «КВИ Интернэшнл», которое подготовило проект канализационно-очистных сооружений Байкальска. Показатели содержания загрязняющих веществ в сточной и очищенной воде на выходе из очистных сооружений соответствуют нормативам предельно допустимых воздействий на уникальную экологическую систему озера Байкал, которые установлены приказом от 5 марта 2010 № 63 Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации, и существенно отличаются от конкурентов». Это, напомню, было ещё в 2017 году. А к нынешней весне вдруг выяснилось, что степень очистки стоков всё-таки не соответствуют научно обоснованным нормативам, утверждённым для Байкала тем самым приказом МПРиЭ.

Чистить нечем

Больше 20 лет назад Российская академия наук получила от государства поручение дотошно разобраться, чего и сколько можно сливать в Байкал, чтобы не нанести ему при этом заметный ущерб. Учёные Сибирского отделения РАН разобрались по-научному объективно. Итоговыми документами стали приложения № 1 и № 2 к приказу Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от 5 марта 2010 г. № 63: «Нормативы предельно-допустимых воздействий на уникальную экологическую систему озера Байкал и Перечень вредных веществ, в том числе веществ, относящихся к категориям особо опасных, высокоопасных, опасных и умеренно опасных для уникальной экологической системы озера Байкал». Утверждённые министерским приказом документы приобрели силу закона, который, правда, до сих пор никем никогда и нигде не исполнялся, потому что стоки до указанных параметров чистить нечем. В большинстве прибрежных населённых пунктов очистных сооружений попросту нет, а те, что как бы есть и считаются как бы действующими, работают не только по устаревшим, недостаточно эффективным технологиям, но ещё и через пень-колоду. Они скорее создают видимость очистки канализационных стоков, чем очищают их реально.

Чиновники не сильно расстроились. При наличии денег проблема казалась вполне разрешимой: всего-то и нужно, что построить очистные сооружения там, где их нет, и реконструировать с внедрением НДТ – наилучших доступных технологий – те, что есть, но пока ещё (или теперь уже) плохо работают. Нужное количество денег государство пообещало выделить без задержек – как только, так сразу. Для научно обоснованного сохранения Байкала – не жалко. Создали программу. Запланировали строительство и реконструкцию. Вот тут-то и выяснилось, что технологий нормальной очистки просто не существует.

И что делать? Если действительно руководствоваться интересами гарантированной защиты такого уникального для нашей планеты явления, как Байкал, то перед чиновниками встал выбор из двух вариантов. Либо разработать новые, специальные технологии, обеспечивающие очистку хозяйственно-бытовых стоков до указанных учёными параметров, либо сделать нечто такое (к примеру, то самое, чем Игорь Огородников на Ольхоне занимается), что полностью избавит Байкал от сбросов по причине их полной переработки и превращения в полезную для природы и человека продукцию.

Власть выбрала третий вариант – изменить нормативы предельно допустимых воздействий на уникальную экологическую систему озера Байкал и перечня вредных веществ. Подогнать их под технологические возможности будущих очистных сооружений. Загрязнение Байкала в этом случае, правда, не прекратится, но замедлится. А самое главное – после пересмотра нормативов загрязнение озера перестанет быть противозаконным, как сегодня. Вот только жаль, что при административном пересмотре нормативов они утратят такое красивое и солидное определение – «научно обоснованные». Чтобы не допустить репутационной утраты, Минприроды РФ вновь демократично обратилось к Сибирскому отделению РАН с просьбой научно переобосновать нормативы. Только теперь не до тех величин, которые реально требуются для гарантированного сохранения Байкала, а до указанных в проекте нового приказа. Всем – и чиновникам, и представителям науки – было понятно, что нормативы меняются не для того, чтобы гарантированно защитить байкальскую экосистему от загрязнения, а для того, чтобы та грязь, которая сегодня сбрасывается в озеро незаконно, в будущем сбрасывалась в меньших количествах и – это самое главное – в полном соответствии с действующим природоохранным законодательством России. Показательную цитату из выступления академика, председателя СО РАН Валентина Пармона на апрельском совещании совета Сибирского отделения РАН по проблемам озера Байкал приводит информагентство Regnum.

– Есть законы, и их мы обязаны не нарушать. Однако они (законы. – Авт.), в свою очередь, не должны препятствовать созданию тех водоочистных сооружений, строительство которых уже запланировано, – поставил задачу перед коллегами Пармон, возглавляющий совет Сибирского отделения РАН по проблемам озера Байкал.

Думаю, что противоречие в поставленной задаче только внешне кажется неразрешимым. Ключевым в этом высказывании я воспринял словосочетание об очистных сооружениях, «строительство которых уже запланировано». Это звучит как данность, которую изменить нельзя, потому что «запланированы». А вот «подправить» закон, подогнав его под возможности имеющихся технологий, дело привычное.

Официальные и неофициальные лица, так или иначе причастные к судьбе Байкала, к инициативе Минприроды РФ и предложенным в проекте цифрам отнеслись по-разному. Глава Бурятии Алексей Цыденов, к примеру, публично поддержал идею, заявив, что (цитирую по irk.ru) «действующие нормативы очистки сточных вод для озера Байкал невыполнимы. Для того, чтобы начать строить очистные сооружения, необходимо принять предлагаемые Минприроды России корректировки».

– Те нормы, которые сейчас прописаны, – это виртуальные нормы, которые не работали никогда и не работают сейчас. Нет ни одних очистных не то что в России – на Байкале, которые таким образом должны очищать, – сказал Цыденов на круглом столе о правовом регулировании охраны Байкала, организованном комитетом Госдумы по экологии и состоявшемся в Республике Бурятия 30 марта нынешнего года.

А вот учёные из Лимнологического института СО РАН – по крайней мере, в лице его директора Андрея Федотова – идею Минприроды РФ вначале приняли, что называется, в штыки. Сочли, что предложенный проект поправок к пока ещё действующим нормам по приказу Минприроды РФ № 63 нарушает действующее природоохранное законодательство России.

– Судя по цифрам в проекте документа, Минприроды предлагает нам превысить сброс вредных веществ в десятки раз. По отдельным компонентам увеличение в 32 раза! –цитирует учёного irk.ru. – Использование синтетических веществ тоже выросло в 17 раз. Это нарушение статьи 14 федерального закона о Байкале. Мы не уменьшаем объём сбросов и выбросов вредных веществ, а увеличиваем. Мы не можем это сделать – или меняйте закон.

Это было весной. А в июне, после существенных доработок министерского проекта приказа, Андрей Федотов в интервью «Интерфаксу» высказался много мягче.

– 13 июня состоялось заседание комиссии по проблемам Байкала при Сибирском отделении РАН, на котором была одобрена концепция того, как надо модифицировать резонансный проект приказа № 63 Минприроды РФ, – ответил он на вопрос о завершении разработки Сибирским отделением РАН новых нормативов взамен предложенных Минприроды РФ. Но при этом обратил внимание, что «работали над нормативами в меньшей степени учёные, в большей – технологи, которые показали, каких параметров реально достичь с учётом известных сегодня технологий очистки бытовых стоков. Нормативы получились, на наш взгляд, реалистичные в исполнении и приемлемые для Байкала».

Крайне важным мне показалось замечание, что над новыми нормативами допустимого сброса загрязнителей в байкальскую экосистему работали главным образом технологи, а не учёные. Значит, новые нормативы, когда они будут утверждены официально, перестанут быть научно обоснованными. Они подогнаны под возможности доступных технологий очистки и должны называться «технологически обоснованными». То есть, потратив более 6 миллиардов рублей на создание очистных сооружений, мы будем сливать в озеро и его притоки не то, что гарантирует уникальной экосистеме безопасность, а то, что несколько понизит темпы её загрязнения.

– Что касается фосфатов, то для строящихся очистных в поселениях, где свыше 10 тысяч жителей, мы предлагаем норматив 0,1 миллиграмма на литр. Это, конечно, тоже много для Байкала, но больше снизить уже технологически трудоёмко, – подтверждает Федотов факт неизбежного продолжения загрязнения озера после шестимиллиардных затрат на строительство и реконструкцию очистных сооружений.

Бесконечная затратная составляющая

– У нас сегодня нет очистных сооружений – да и слава богу, что их нет. Значит, нам не придётся тратить время и деньги на их снос, на перестройку, переделку, – горячится Владимир Фиалков. – Весь мир сейчас отказывается от очистных сооружений, заменяя их перерабатывающими предприятиями. У нас на Байкале есть возможность начать с нуля, ничего не ломая.

Учёный утверждает, что создание предприятий, перерабатывающих бытовые стоки (о промышленных стоках мы не говорим, потому что там всё иначе), обойдётся значительно – в несколько раз – дешевле, чем строительство ОС. В процессе эксплуатации в зависимости от конкретных особенностей каждой локальной территории перерабатывающие предприятия в отличие от очистных сооружений могут быть не затратными, а самоокупаемыми. Они могут стать даже прибыльными за счёт получаемого полезного товарного продукта. Они сами себя обеспечат энергией. Но самое главное, что переработка, заменив очистку, по убеждению Фиалкова, полностью избавит экосистему от сбросов жидких бытовых отходов. От грязных, от чистых – от любых. И тогда никакие нормативы Байкалу вообще не потребуются, потому что сливать в него (как и в другие водоёмы и водотоки Байкальской природной территории) будет нечего.

Всё это Владимир Фиалков вместе с Игорем Огородниковым и другими единомышленниками рассказывали, разумеется, не только мне, но и чиновникам разного уровня, а также коллегам-учёным. Нынешним летом они направили официальным письмом за четырьмя подписями в Сибирское отделение РАН свои «Концептуальные предложения по корректировке документов расширенного заседания Научного совета СО РАН по проблемам озера Байкал от 13.06.2019 г.». Того самого заседания, о котором говорил Андрей Федотов. В письме, в частности, предлагается «отказаться от принципов очистки ТБО и ЖБО как от не имеющих удовлетворительных и окончательных решений и требующих технологии по утилизации получаемых отходов. Предлагаемая концепция исключает очистку как бесконечную затратную составляющую в пользу современных технологий переработки в полезные продукты. Переработка позволяет отказаться от сбросов ЖБО в любые водоёмы и водотоки Байкальской природной территории. Такой подход даёт возможность перейти от постоянных затрат в пользу экологически чистой, прибыльной экономики, что значительно уменьшит коммунальные расходы населения и предприятий и снизит себестоимость окончательной продукции, повышая её конкурентоспособность».

Спросил Владимира Абрамовича, как отреагировали коллеги на их предложение, и оказалось, что если в целом и официально, то… никак. Ни поддержки. Ни отказа. Ни готовности изучить предполагаемую альтернативу. Совсем ничего.

– На Байкальском научном совете о переработке даже слышать никто не хочет. Все наши предложения – в пустоту. О них ни разу даже не упомянули. Вот в таком толстом, многостраничном отчёте о заседании даже слово «переработка» ни разу не встречается. Там всё «очистка, очистка, очистка». Изучив этот документ, человек невольно придёт к выводу, что никакой альтернативы очистке стоков в мире не существует. Не существует практического опыта Финляндии, где перерабатывается едва ли не сто процентов всех органических отходов. Нет практического опыта Израиля, озеленяющего пустыни благодаря искусственным почвам, полученным из отходов…

Не стал я это говорить вслух, а про себя подумал, что более шести миллиардов рублей государство обещает выделить на очистку стоков. Приятная сумма. А на организацию переработки хозяйственно-бытовых стоков от местного населения и туристического бизнеса, по прикидкам Игоря Огородникова, потребуются не миллиарды, а только сотни миллионов. Ну максимум, может быть, один миллиард. Да только много ли на свете есть людей, особенно среди чиновников и бизнесменов, которые в ответ на предложение шести миллиардов бюджетных рублей способны сказать: «Нет-нет, спасибо. Для решения этой проблемы мне и одного миллиарда с запасом хватит».

Возможно, это главная причина замалчивания возможной альтернативы очистке. А может быть, всему виной то самое мышление стереотипами? Очистка всем известна и всем привычна. Она много десятилетий чистит не только сточные воды, но и бюджеты всех стран на всех континентах. А переработка – это же как идея о реактивном двигателе в эпоху Циолковского: неправда, потому что ничто не может двигаться, не имея должной (читай «привычной, стандартной, всем понятной») опоры. Проще пальцем у виска покрутить вслед неказистому учителю, чем задуматься, понять идею и как минимум изучить её, чтобы принять научно обоснованное решение.