Пришло время вспоминать и поминать о жизни и творчестве этой удивительной личности, которая, несомненно, оставила значительный след в культуре Иркутска и Иркутской области. Вспоминать по русской православной традиции принято только хорошее о человеке и его поступках. А светлого и живого в жизни журналиста, слава богу, было гораздо больше. Поэтому воскресающий помин в нашем сознании будет создавать образ, подобающий труженику и интеллигенту, патриоту России и сибирского общества.

Ключевое понятие здесь – «воскресающий помин», потому что, пока нас помнят, мы живы – не телом, а духом своим, незримо присутствующим в сознании, а значит, в поступках и делах других людей.

Воскресающим помином всю свою активную творческую жизнь занимался и Виталий Иннокентьевич. Ибо что такое журналистское, литературоведческое исследование, в форме которого написано множество его книг и статей, как не вспоминание о жизни прототипов литературных героев? Как и герои его произведений, личность Виталия Зоркина, журналиста и писателя, была настолько яркой, запоминающейся, что он ещё при жизни неоднократно становился сам героем интервью, зарисовок, очерков и даже стихотворений, написанных коллегами по журналистскому цеху. Наш долг продолжить это удивление его публицистическим, научно-популярным и литературно-художественным наследством, ибо его место, по крайней мере, в литературе нашего региона, уникально, занять его не сможет никто.

В нашем коротком реквиеме не будем вспоминать обо всех героях статей и книг Виталия Иннокентьевича хотя бы потому, что простой их перечень займёт чрезмерно много места, а главное – он не в состоянии передать своеобразную энергию его размышлений, парадоксальность заложенных в них идей и историческую ретроспективу, которая неизбежно выстраивается в нашем сознании и при самостоятельном сопоставлении фактов, почерпнутых автором в исторических архивах.

У каждого ассоциативный строй мышления свой. Мне, например, всерьёз померещилось после знакомства с текстом его книги «Иркутские градоначальники: воеводы и вице-губернаторы», что её содержание кроме исторического контекста имеет ярко выраженный современный политический подтекст. Уж слишком угадываемы характерные черты исторических персонажей в современных региональных политических персонах. Особенно в тех из них, которые в своё время грешили казнокрадством, авантюризмом, показушничеством и превышением властных полномочий. А также в тех, жизнь и государственная деятельность которых на благо Отечества – достойный пример для подражания для современных чиновников. Разумеется, из этого вовсе не следует обязательное утверждение о том, что Виталий Иннокентьевич намекал, а тем более прямо проводил такие исторические параллели. Искусство писателя – а тем более писателя-публициста – в том и состоит, что он умеет предугадать перспективность мышления своего постоянного читателя, интеллектуальную и духовно-нравственную физиономию которого он должен себе хорошо представлять.

Был ли такой читатель у Виталия Иннокентьевича? Несомненно. Может быть, не такой массовый – вследствие солидного объёма и ограниченного тиража его книг. Но точно достаточный в количественном отношении благодаря его многочисленным публикациям в региональных и российских СМИ.

Будет ли такой читатель у Виталия Иннокентьевича в будущем? Безусловно. Что-то мне подсказывает, что интерес к истории, в особенности к истории создания художественных произведений известных, малоизвестных и совсем неизвестных авторов, будет существовать всегда, пока книги пишутся и становятся фактом общественной жизни.

Воскресный помин наш с вами о жизни и творчестве Виталия Иннокентьевича Зоркина также связан крепкими узами с особенностью образа поколения журналистов, которых условно можно отнести к детям войны. Рождённые в СССР, они до конца своей жизни оставались верными идеалам социально-справедливого государства. Это не означает, что они его идеализировали. Особенно те из них, кто профессионально занимался изучением истории России. Но, будучи бессребрениками, людьми, творчество которых никогда не определялось материальной заинтересованностью и тем более политической конъюнктурой, они навсегда останутся в памяти последующих поколений как профессионалы, умевшие дорожить своей честью смолоду и до последнего своего вздоха. Они могли искренне заблуждаться, увлекаться какими-то идеями и горячо публично отстаивать их, но у них всегда хватало мужества так же публично признавать свои ошибки из принципиальности – не прощать предательства. Таким был и Виталий Иннокентьевич.

У него были большие, крепкие руки, которыми вплоть до своего серьёзного заболевания он гнул гвозди. Таким же большим, образно говоря, было его сердце, которым он щедро делился со всеми, кто к нему обращался за помощью. Это я могу засвидетельствовать лично как издатель сибирской литературной народной газеты «Александровский Централ» и редактор научно-популярного, художественно-публицистического альманаха «Народное обозрение»: все его увлекательные статьи передавались нашим общественно-образовательным изданиям в дар. Мы не были исключением. Виталий Иннокентьевич так сотрудничал со многими газетами и журналами. И это при том, что, как и все творческие люди в нашей стране сегодня, он получал нищенскую пенсию, а его работа в ИГУ никогда не приносила ему «приваловских миллионов». Последняя его публикация – статья «Кто вы, аббат Фариа, Эдмон Дантес и граф Монте-Кристо?» – увидела свет в пятом номере альманаха «Народное обозрение» в конце июля, за несколько дней до ухода Виталия Иннокентьевича из жизни. А гранки своей новой – и последней – книги из трилогии о жизни русских царей «В паутине интриг», посвящённой таинственной смерти Александра I, он читал уже буквально на смертном ложе. Это ли не пример для подражания верности своей профессии, которой он посвятил всю свою жизнь?

Очень важно об этом помнить нам самим и напоминать другим, особенно тем, кто приходит в нашу профессию, которая требует нравственной чистоты, духовной целостности и трудолюбия.

Сегодня мой воскресающий помин, Виталий Иннокентьевич, главным образом об этом. А разговор о вашем творчестве у нас ещё впереди…