«В научной библиотеке госуниверситета состоялась встреча с ленинградским поэтом Виктором Соснорой. Гость читал свои стихи и поэмы, а также отрывки из неоконченного романа «Летучий голландец», – сообщала «Восточно-Сибирская правда» 1 ноября 1966 года. Это тот самый «Летучий голландец», который впервые был напечатан в 1979 году в «Посеве» в Германии. Сибирские поездки Виктора Сосноры связаны с именем Евгения Раппопорта, который в одном из писем Сосноры Лиле Брик назван самим Соснорой Женей, а составителями сборника писем «неустановленным лицом». Так что же это за «неустановленное лицо»?

«Был Женя Раппопорт»

Евгений Раппопорт родился в 1934 году в Новосибирске, был руководителем местного литобъединения, с середины 1960-х годов жил в Иркутске. Автор книг «Физики о лирике. Записки руководителя литобъединения», вышедшей в 1965 году, «Рукопись считалась утерянной» (1967), «Тайны старых негативов» (1969), «Лет молодых наших порох» (1974), «Поэзия поиска. Очерки. Статьи. Рецензии» (1980). Все книги были изданы в Иркутске, последняя – уже после ухода из жизни Евгения Раппопорта. Он занимался литературными загадками, мифами и поиском. Известны его литературные расследования по наследию Джека Алтаузена, поиски архива омского короля писателей Антона Сорокина… Это он всерьёз изучал почти невероятную историю о том, что сибирский купец Пестерев якобы переписывался с Карлом Марксом, искал ранние стихи Павла Когана, Иосифа Ливертовского…

«Кто вообще был Евгений Раппопорт в своей не слишком долгой жизни? Кем был он в литературе? Журналистом, краеведом, разыскателем литературных реликвий? Критиком? Да, конечно. И тем, и другим, и третьим… Но прежде всего, думается, он был деятелем», – писал о нём в предисловии к книге «Поэзия поиска. Очерки. Статьи. Рецензии» Илья Фоняков. Раппопорт организовывал литературные встречи, поездки, вечера, и одна его идея была невероятнее другой: организовать, например, поэтический поезд… «Будучи со многими знаком, со многими дружен, Раппопорт, как никто, умел знакомить людей между собой, пропагандировать, читая наизусть стихи, творчество полюбившихся ему поэтов, в особенности молодых…» – говорит Илья Фоняков.

1964 год, в Томском политехническом институте проходит первый День поэзии, организованный литературным объединением «Молодые голоса». В Томске тогда высадился десант поэтов из Москвы, Ленинграда, Иркутска, Новосибирска. Марк Сергеев представлял Иркутск, Виктор Соснора – Ленинград, Евгений Раппопорт – Новосибирск, литературное объединение НЭТИ (Новосибирского электротехнического института). «Давайте дружить и любить поэзию, разговаривать о ней заинтересованно и вдохновенно, – сказал Раппопорт тогда на открытии Дня поэзии в Томске. – Дни поэзии – это демонстрация глубокой заинтересованности тайнами поэзии». Эти слова были напечатаны в томской газете «Молодой ленинец», где отвели целый разворот стихам молодых поэтов и репортажу со Дня поэзии. Виктор Соснора тогда читал свою «Махачкалу». «Дело в том, что из осаждённого Ленинграда я был эвакуирован на Кубань, там попал в партизанский отряд и потом оказался в Махачкале», – говорил он.

Евгений Раппопорт был тем, кто в Новосибирске ещё с 1961 года организовывал праздник поэзии, который прогремел на весь СССР. «Поэтический Олимп в Новосибирске находится в электротехническом институте. Только поэты погружаются там не в надмирное уединение, а в тысячеглазое, тысячеголосое море, которое часами может поглощать стихи», – писал журнал «Юность» в 1964 году. Будучи главой литобъединения НЭТИ, Евгений Раппопорт переписывался с поэтом Николаем Асеевым, тот даже написал студентам своеобразное напутствие: «Конечно, писать стихи, хотя бы и плохие, всё же лучше, чем напиваться до бесчувствия. Но ведь писать стихи – ещё не значит понимать поэзию… Любят процесс писания стихов, но не так охотно учатся читать стихи, а это тоже требует большого умения». Видимо, через Асеева произошло и знакомство с Соснорой. На праздниках поэзии в НЭТИ люди, как вспоминал Раппопорт, готовы были стоять по нескольку часов на ногах, чтобы только попасть в переполненный зал. Очевидцы вспоминали, что на один из таких дней, проходивших ранней весной, в Новосибирск самолётами привезли сотни тюльпанов из Алма-Аты. Многие помнят сувениры, которые увозили с этих встреч поэты, – миниатюрные фигурки роботов. «Стихи, стихи, стихи! Они звучали со сцены актового зала, в вестибюле, на лестницах. И даже в лабораториях. «Без поэзии нет ни физики, ни математики, ни вообще науки», – сказал в заключительном слове ректор. Студенту, рабочему, учёному наших дней быть поэтом, хотя бы в душе, просто необходимо», – писало Агентство печати «Новости».

На днях поэзии в НЭТИ в 1965 году присутствовал и Виктор Соснора. В архивах брата Евгения Раппопорта Александра сохранилось письмо Виктора Сосноры Евгению Раппопорту. Он поделился воспоминаниями с блогером Натальей Кравченко, эти воспоминания опубликованы в статье «Новосибирский след в биографии Майи Борисовой» (https://www.liveinternet.ru/users/4514961/post351260145/). Виктор Соснора писал Е. Рапопорту в декабре 1964 года: «Эжень, привет! Конечно, я готов приехать в марте на День Поэзии.

Очевидно, в конце февраля выйдет моя книга! Понимаешь, на что я намекаю? Всё равно книга будет лучшей книгой года, и пример поездки Майи многоцветным прожектором освещает мои будущие мечты о Новосибирске. Благодарствую за заказ 1000 экз. Тираж пока не установлен, но сомневаюсь, что дадут больше 10 000. А – грустно! И – хамски! Передавай крупнокалиберные приветы Фоняку и Супруге (спасибо им за открытку с Кубы, но не знаю его адреса)….»

В одном из писем Лили Брик 1965 года к Виктору Сосноре даже есть упоминание о том самом роботе из НЭТИ: «Дорогой Виктор Александрович, прочла Ваши письма. Есть в них великолепные вещи. Будем читать ещё раз – хочу понять, надо ли давать пьесы Плучеку. Посылаю вырезку. Наткнулась на неё случайно. Живём скучновато – без Вас. Сердечный привет Марине. Где живёт робот-премия? Обнимаем. Лиля Брик». Брат Евгения Раппопорта Александр Раппопорт в своём аккаунте в «ФБ» недавно вспоминал: «Год 1965-й, когда он (Виктор Соснора. – Авт.) побывал не только на Днях поэзии в Новосибирске и Томске, не только встречался с новосибирскими поэтами, писателями, художниками но и прожил около месяца летом в Академгородке, где группа учёных – его почитателей – скинулась ему на «стипендию», создав все условия для жизни и творчества… Спустя много лет, уже во второй половине 1970-х, В. Соснора о своих друзьях из Академгородка напишет белым стихом поэму «НЕ О СЕБЕ. Памяти Николая Грицюка». Они подружились – Художник посылал Виктору с оказиями свои работы, а Поэт – свои новые книги, нередко приходившие на наш домашний адрес с пометками «Для Н. Грицюка»…»

Евгений Раппопорт был знаком с большим количеством самых разных людей из мира поэзии, об это свидетельствуют и его воспоминания, и оставшиеся письма. Например, в июне 1976 года советская писательница и переводчица Рита Райт-Ковалёва писала Евгению Раппопорту в Иркутск: «Милый Женя, как хорошо, что Вы нашлись, мы уже как-то встревожились – пропал без вести. Лиля и Луэлла вас вспоминают хорошо, и я – тоже. Приезжайте осенью в Москву – повидаемся, посмотрим спектакль, поговорим. Я очень устала в битве за генерала де Голля. Слава Богу, я его спасла и восстановила в правах как вождя Сопротивления во Франции в 1940 году. Что же касается моего приезда (прилёта) в Иркутск, то я вполне «транспортабельна» – но со спутником и за чужие гроши, т.е. в командировку. Так что надо посоветоваться – а до осени времени много. Е.Б.Ж. – как писал Толстой». В письме упоминается некая Лиля – это Лиля Брик.

Сам Виктор Соснора писал в мае 1976 года Лиле Брик: «Нового – ничего. Ещё уезжают. Хоть худ, но работаю чуть-чуть над поэмками. Запретили есть сахар (?!) и кормят сахарином (?!). Был Женя Раппопорт. Он так же мил, но у бедняги вырвали здесь три зуба. Кошмар, как в прозе соцреализма. Будьте здоровы! Обнимаю Вас и Василия Абгаровича! Ваш неизменно и верно – В. Соснора».

«Соснора был ни на кого не похож»

В 1966 году Виктор Соснора после Томска и Новосибирска доехал до Иркутска. По-видимому, его пригласил сюда Евгений Раппопорт, который вскоре после этого переехал в Иркутск, работал тут, не оставляя свои Дни поэзии в НЭТИ. Для Виктора Сосноры был организован поэтический вечер в научной библиотеке Иркутского госуниверситета, где звучали отрывки из «Летучего голландца». Тогда же Виктор Соснора выступал и в Сибирском энергетическом институте, его выход был первым под флагом клуба молодых учёных института. И он, по воспоминаниям, не столько читал стихи, сколько отвечал на многочисленные вопросы учёных, которые хотели знать о современной поэзии всё. Поэта привезли и в Усолье-Сибирское, где он читал свои стихи в Доме культуры усольских химиков вместе с другими литераторами – Еленой Жилкиной, Дмитрием Сергеевым, Анной Рубанович. Рассказывал о своей поездке по Сибири и сам Евгений Раппопорт. Соснора читал «Махачкалу» и несколько стихов из цикла «Стихи для зверей».

Несколько его стихотворений были напечатаны в иркутских газетах. Его детские стихи попали в пионерскую рубрику «Барабанщик» в «Молодёжке», и, по-видимому, они были как раз из того самого «звериного» цикла. Это были теперь уже известные его стихи «Семья» – про юношу-гиппопотама, «Прут» («В нашей роще вырос прут…»), в 1967 «Барабанщик» опубликовал «Ежа и ерша». В «Молодёжке» в 1966 году появились его стихотворения «Какое бы выдать чудо?», «Белый вечер», «Поёт первый петух», «Муравьиная тропа». В журнале «Ангара» в 1967-м – «Морское», «Гори, звезда моя, гори…».

Поэт, прозаик Сергей Иоффе вспоминал: «Появился у нас однажды и Виктор Соснора, привёл его Женя Раппопорт. Гость поразил прежде всего голосом – низким, вибрирующим, с неповторимым, несколько нарочитым подвыванием. Какая знакомая интонация! Не сразу дошло, что речь Сосноры очень похожа на раппопортовскую, но не ленинградец подражает иркутянину, а наоборот: Женя, опьянённый когда-то незаурядной личностью, невольно позаимствовал у малоизвестного тогда поэта его манеру говорить! Соснора был действительно ни на кого не похож: высказывался парадоксально, стихи читал странные, среди них был цикл о животных. Смутно помнится одно удивительное стихотворение, в нём звери, лишившиеся царя, плачут: «Некому молиться, некому бояться…» Потом вешают на стену картину, на которой изображён Лев, и радуются: «Есть кому молиться, есть кого бояться!» И мы понимали: вовсе не о животных эти стихи, вовсе не о звериных проблемах» (Сергей Иоффе имел в виду стихотворение «Звери», вместо Льва нарисован был «Жуткий страшила»).

«В 1965-м в Новосибирске Соснора околдовал всех, кто его слушал, не только своими удивительными стихами и не только своей манерой читать их так, что казалось, будто ты слышишь за ними некую чудесную музыку, но и своей теперь уже легендарной манерой вести беседу, – вспоминал брат Евгения Раппопорта Александр. – Самые обычные фразы свои он произносил, как и строки своих стихов, напевно, чуть замедленно, слегка растягивая каждое слово. Это было необычайно и заразительно, очень многие литобъединенцы НЭТИ пытались ему подражать, но безуспешно. Единственным, кто вполне успешно перенял у Сосноры одно-единственное, но часто по разным поводам употребляемое им словцо, был руководитель ЛИТО НЭТИ – мой брат Женя. А этим излюбленным словцом Сосноры было слово «проклятье!». Женя произносил его несколько иначе – на низких, басовых нотах, его друзья-поэты Роман Солнцев, Анатолий Кобенков, Вильям Озолин в стихах о нём использовали это слово не случайно – оно стало неотъемлемым выражением для его образа. Думаю, что в ещё большей степени оно было тогда камертоном образа Сосноры».