Потерянная квартира
Жила-была в Иркутске семья: мама, Ольга Аркадьевна, и два её несовершеннолетних сына, Серёжа и Антон. В самом начале 1990-х Ольге Аркадьевне удалось по ордеру получить квартиру, а в 1993 году, когда началась приватизация, стать единоличным собственником жилья. Дело в том, что в ту пору законодательство не предусматривало обязательное право включения несовершеннолетних в договор приватизации жилого помещения.
Соответствующие поправки о том, что дети тоже должны обязательно становиться собственниками жилья, были внесены в федеральный закон о приватизации лишь в 1994 году. Это существенное уточнение к описанию событий, которые в этой семье развернулись позже.
И вот Серёжа и Антон выросли. Что делает дальше мать? Как единственная хозяйка жилого помещения, она продаёт его Серёже, одному из своих сыновей. Причём сделка купли-продажи оформляется втайне от Антона, который планирует на этой жилплощади своё будущее вместе с дочерью. Он знать не знает, что квадратные метры уже с 2007 года принадлежат на правах собственности брату, который распоряжается ими по своему усмотрению. Антон не догадывается, какие тучи сгустились над семейным гнёздышком, ведь его брат в качестве обеспечения кредитных обязательств заключил с ПАО «Бинбанк» договор залога квартиры. И взятые на себя обязательства, возврат займа, не выполнил. В 2016 году Свердловский районный суд Иркутска признал, что должник утратил право пользования, владения и распоряжения этим жильём, и вынес решение о выселении его из квартиры.
Когда Антон узнал всю подноготную этих событий, естественно, он заволновался и обратился в тот же Свердловский районный суд Иркутска с иском к банку о сохранении права пользования жилым помещением в интересах не только своих, но и несовершеннолетней дочери. Выслушав представителя истца, исследовав материалы этого дела, суд пришёл к выводу, что исковые требования удовлетворению, увы, не подлежат. И дело вовсе не в жестоких сердцах представителей Фемиды. Наоборот, исполняя закон, они нередко встают на сторону пострадавших в подобных историях, когда есть хоть какие-то аргументы и доказательства их правоты. А что мог представить суду истец? Его права на жильё оказались «птичьими».
Сама по себе многолетняя регистрация по месту жительства особой роли не сыграла. Если бы в результате приватизации Антон оказался собственником доли в этой квартире, то всё могло повернуться совершенно по-другому. Мать не смогла бы тайно, без его согласия, продать квартиру. И потом, суду даже не были представлены доказательства, свидетельствующие о фактическом проживании истца в спорной квартире (то есть подтверждение понесённых расходов по оплате коммунальных услуг, свидетельство о прикреплении к поликлинике по месту жительства и т. п.). Вот так из-за пробелов в законодательстве из семейной собственности уходят квартиры, навсегда поссорив самых близких людей.
