До революции в Иркутске было достаточно развито колокольное дело. Например, колокола лили на заводе, который находился около Богоявленского собора. Известно, что именно в нашем городе были отлиты два 1000-пудовых колокола, что для Сибири едва ли не рекорд. Всё изменилось с приходом красных. В 1930-х годах многие колокола были разбиты и утеряны. От былых богатства и разноголосицы остались жалкие крупицы.

Например, колокола Спасского храма «строители новой жизни» сбросили с колокольни и пустили на переплавку в 1931 году. А было их 10 – по свидетельству летописи, составленной к 200-летию храма тогдашним его настоятелем Константином Даниловым. Они были отлиты иркутскими мастерами в 1762–1899 годах, самый большой весил около четырёх тонн.

Те, что находятся на звоннице сегодня, – не родные, а «приёмные». В своё время они попали в экспозицию музея, который размещался в храме, да так и остались после возвращения церкви епархии. Колокол поменьше весит 92 килограмма, его в 1881 году отливал иркутский литейщик Иннокентий Горшешников. Об этом сообщает специальная метка мастера. Автор второго колокола неизвестен. Весит колокол примерно центнер.

– Когда в 2015 году в Иркутск на фестиваль колокольного звона приезжал главный звонарь Свято-Даниловского монастыря Роман Огрызков, он определил этот колокол как один из старейших в Сибири, – говорит звонарь Спасского храма – руководитель школы церковных звонарей «Благовестник» Александр Ипполитов.

Два самых интересных колокола хранятся в фондах областного краеведческого музея. Один из них – работы Петра Ивановича Гилёва и сыновей. Он был отлит в начале 20 века на заводе Гилёвых в Тюмени. Гилёвские колокола когда-то славились по всей России и даже за её пределами. Второй колокол был отлит в Екатеринбурге в 1730 году. Их точные копии скоро отольют в Новосибирске и подарят нашему городу.

Всего в рамках проекта «Вернём колоколу голос» будут отлиты точные копии 22 разбитых колоколов Сибири – от Тюмени до Иркутска, от Красноярска до Бийска. На их изготовление в рамках гранта получено 4,7 млн рублей. На эти деньги приобретено оборудование, уже проведены три научно-исследовательские экспедиции по маршрутам «Бийск – Барнаул», «Тюмень – Омск», «Красноярский край – Иркутск». Наш город стал последней точкой на карте. Информация собрана, цифровые копии созданы, осталось отлить их в металле.

– Отлить мы сможем лишь самые ценные колокола, – говорит заместитель руководителя Сибирского центра колокольного искусства Новосибирской митрополии звонарь Алексей Талашкин. – Но цифровых копий сделано гораздо больше. В нашем банке данных теперь хранятся сведения более чем о 300 колоколах, которые при желании можно будет отлить в любое время.

Разбитых колоколов в Сибири множество. Какие у них были голоса, как звучал сибирский благовест, сегодня нам трудно себе представить. Проблема в том, что починить сохранившиеся колокола практически невозможно. Даже небольшая трещина приводит к тому, что колокол теряет голос и начинает звучать, как «пустой чугунок» или кастрюля.

– Колокол уже не может выполнять своё прямое предназначение – петь, возвещать о Боге, радоваться, ликовать. Можно сравнить его с телом, из которого вылетела душа. Самое печальное, что вернуть её нельзя, – говорит Алексей Талашкин.

Иногда внутреннюю трещину невозможно заметить при простом осмотре. Чтобы её обнаружить, нужно провести целую научную работу. Самое главное, дефект нельзя просто взять и заварить. Колокол нужно нагреть примерно до 400 градусов, потом начать заваривать. После сварки остаётся шрам: даже если его срезать, след всё равно останется. Самое главное, совсем не обязательно, что вернётся звук, иногда это приводит к полной потере колокола.

– Мы на это пойти не можем, – говорит Алексей Талашкин. – Поэтому мы решили действовать по-другому.

С помощью 3D-сканера участники проекта снимают с колоколов полную геометрию. Сканер делает тысячи фотографий колокола с разных ракурсов. А потом компьютерная программа складывает их все в одну объёмную картинку. Но мелкие элементы декора, узор литья сканируются недостаточно хорошо. Поэтому орнаменты «копируют» при помощи обычного скульптурного пластилина.

Особая тема – химический анализ сплава, из которого сделан колокол. Как выяснилось, сибирские колокола отличаются от своих собратьев из Центральной России по химическому составу. Если классическая колокольная бронза состоит из 80% меди и 20% олова, то в Сибири в колоколах присутствуют и свинец, и железо, и цинк. В каждом конкретном случае их пропорции выясняются при помощи портативного анализатора металлов «неразрушающим методом» буквально за три минуты.

На звук колокола в основном влияют два фактора – его форма, то есть внешний и внутренний контуры, и химический состав металла. У каждого колокола химия и геометрия разные, поэтому отличаются и голоса.

Каждый химический элемент добавлялся в состав колокольной бронзы с какой-то целью, и современным литейщикам предстоит заново открывать секреты мастерства. Например, олово даёт колокольному голосу певучесть и яркость. Чем больше олова, тем дольше и ярче звучит колокол. Анализатор показал, что в колоколе Спаса олова 17%, что, в принципе, маловато, зато 7,5% свинца, который его может заменить. В бронзу добавлено также 0,2% железа.

При изготовлении копий мастера не только будут повторять внешнюю форму колоколов, но и попытаются «попасть» в химию каждого экземпляра. Отливаться колокола будут в Новосибирске – на заводе Сибирского центра колокольного искусства Новосибирской митрополии. Предполагается, что одна копия останется в музее колокольного звона в Новосибирске, а вторая поедет в то место, где находится её оригинал.

– Например, мы приезжаем в село, где сохранился старинный разбитый колокол, сканируем его, делаем замеры, – рассказывает Алексей Талашкин. – Затем изготавливаем две копии.

Одну оставляем себе, а другую дарим тому месту, где живёт разбитый колокол. Если это храм, колокол пойдёт на колокольню и будет жить полной жизнью. Если музей, то рядом с разбитым оригиналом можно разместить звучащую копию. Это расширит и украсит любую экспозицию.

Алексей Талашкин изучает сибирские колокола уже 15 лет, собирается защищать диссертацию по этой теме. У него накоплена собственная база данных, в которой на сегодняшний день насчитывается 320 колоколов. Все они сделаны до революции. Алексей жалеет только о том, что невозможно сделать копии всех разбитых колоколов. Бюджет не позволяет. Да и жизнь вносит свои коррективы даже в утверждённый проект.

– Например, мы предполагали, что Зашиверский колокол, привезённый академиком Окладниковым из экспедиции в город Зашиверск, что за полярным кругом, весит 50 килограммов, а он весит 84,9 килограмма, – рассказывает Алексей. – Поэтому сейчас мы ищем возможность перебросить какие-то ресурсы на этот объект. Но у нас хранятся данные более чем о 300 колоколах, копии которых мы сделали. Если когда-нибудь найдётся человек, который захочет возродить какой-то из этих колоколов для своего города, деревни, посёлка, мы сможем ему помочь. Ведь в Москве уже при Борисе Годунове такой колокольный звон стоял по праздникам, который европейских гостей повергал в ужас и трепет.

До революции на территории центральной части России действовало около 50 колокольных заводов. В Сибири заводов было гораздо меньше. Но Алексей Талашкин обнаружил уже сто фактов единичной отливки колоколов. Например, приглашали мастера, он отливал колокола и уезжал. Однако после этого оставались оборудование, литейные ямы и так далее. Обычно над созданием колокола работали подмастерья из местных литейщиков, которые получали бесценный опыт.

В рамках проекта будет восстановлена целая линейка гилёвских колоколов. В новосибирском центре колокольного искусства уже собрано около 30 колоколов от 16 фунтов до 31 пуда, но почти каждый второй разбит.

– Хочется же узнать, как они пели, – говорит Алексей Талашкин. – Мы сделаем копии, раздадим их людям и узнаем, как звучала колокольная Сибирь.