Четыре номера назад в рубрике «Город на бумаге» мы, привыкшие по большей части писать о производстве, назвали главного архитектора Иркутска Владимира Буха, занимавшего этот пост в 1970–1980-х, главным инженером города. Случайности не случайны, и есть ощущение, что оговорка появилась неспроста. Ведь саму архитектуру можно смело назвать инженерией пространства, подчиняющейся строгим законам, но оставляющей простор для творческой мысли.

«Город будущего обретает свои черты сегодня, – писал Владимир Фёдорович, будучи главным инженером института «Иркутскгражданпроект», в номере «Восточно-Сибирской правды» от 1 января 1970 года. – Созданный человеком, он не только оградит его от стихийных сил природы, даст крышу над головой и убережёт от холода, он сделает природу другом. Свежий воздух, лучи солнца, зелёный сад, сказочная сибирская природа придут к нему в дом, на завод, на улицы и площади. Если Ангару природа сделала дочерью Байкала, то мы хотим сделать Иркутск его сыном».

В таком ключе выпускник архитектурного факультета Киевского инженерно-строительного института, успевший поработать в Томске и приехавший в столицу Приангарья в 1960 году, рассказывал о генеральном плане, автором которого был Вячеслав Воронежский. Одной из центральных идей документа было решение проблемы недостатка зелёных площадей в Иркутске за счёт создания системы районных парков, садов, скверов и бульваров с лесопарковыми зонами на окраинах.

Сам Бух был убеждённым сторонником этой идеи. «Каждый цивилизованный город дорожит своими парками, бульварами, скверами, бережёт и приумножает свои зелёные пространства», – подчёркивал он в статье, опубликованной в журнале «Проект Байкал» в 2012 году. Издание, кстати, основал сам архитектор. Который, подводя итоги опубликованной в нём колонки, задавал риторический вопрос: «А Иркутск что?» Действительно, на рубеже веков центр города лишился значительного количества деревьев. Но отчасти идею создания зелёного пояса те, кто реализовывал генеральный план 1970 года (Бух был в их числе), успели претворить в жизнь. Как и многие проекты, автором или соавтором которых во времена Советского Союза и после его распада являлся Владимир Фёдорович.

«Такого главного архитектора Иркутск никогда не имел»

Перечисляем от большего к меньшему: микрорайоны Байкальский, Первомайский и Солнечный. В том же списке – группа девятиэтажек на Синюшиной горе, в одной из которых автор этих строк провёл первые семь лет жизни. Далее – группа таунхаусов в Солнечном, которую из-за использованных технологий строительства прозвали Канадской деревней. Плюс международный выставочный центр «Сибэкспоцентр». Реализована, правда, была только первая часть проекта, разработанного Бухом в середине 1990-х. Вторая предусматривала строительство ещё трёх павильонов, конгресс-центра, производственно-складского корпуса, открытых выставочных площадок и автостоянок. При этом предполагалось освоить территорию на противоположной от Сибэкспоцентра стороне улицы Дыбовского – той, где сегодня располагается бассейн «Солнечный».

Проекты 1990-х, что не вызывает удивления, контрастируют с тем, над чем архитектор работал в 1970–1980-х. Особенно идеи, воплощённые в таунхаусах – малоэтажных домах, максимально органично вписанных в окружающий ландшафт. Они, кажется, коренным образом отличаются от образа Иркутска, который Бух рисовал в «Советской молодёжи» в 1978 году. «Город вырастет ввысь, – рассказывал он корреспонденту. – Например, по бульвару Гагарина, в других ключевых градостроительных узлах поднимутся девятиэтажные дома. Микрорайон Солнечный будет застроен десятиэтажными и шестнадцатиэтажными домами». В конечном итоге это и произошло, пусть в другую эпоху и не так, как было запланировано изначально. А само его возникновение отвечает веяниям тех времён, когда если речь и шла о преобразованиях пространства, то исключительно в глобальных масштабах. Ограниченных, правда, рамками типовых решений, принятых на союзном уровне и внедрённых в промышленность.

«Градостроительная документация вместо функции быть неукоснительным регулятором ведомственных и муниципальных строительных программ фактически выполняла лишь задачу быть средством «градостроительного оформления» уже принятых властью социально-политических, индустриальных, технических, финансово-экономических и прочих решений, – пишет профессор, доктор архитектуры, доктор исторических наук Марк Меерович на страницах «Проекта Байкал». – Тогда и возникала ситуация, в которой архитекторы либо смирялись, молчаливо принимая «правила игры» с властью, либо проявляли ту самую смелость, которая помогала пробивать, отстаивать на всех уровнях собственные решения, идя на конфликт с властями (а подчас даже вводя их в заблуждение фиктивными расчётами экономической эффективности), но создавая в конечном счёте Архитектуру».

В этих условиях не иначе как сама Судьба собрала в одном месте неординарных людей, сформировала из них команду, распределила роли, среди которых Владимиру Фёдоровичу была уготована миссия «администратора». Такого умного и честного главного архитектора города Иркутск никогда не имел. Он требовал от коллег ответственного отношения к принимаемым ими профессиональным решениям, прикрывал эти решения политически, отстаивал вместе с ними в высоких инстанциях в Москве те проекты, которые не следовали слепо указаниям свыше, а исходили из здравого смысла, реалий жизни, задач подлинного улучшения качества среды обитания. Как результат – в Иркутске и городах региона возникали объекты, которые на многие десятки лет опережали общегосударственный уровень общепринятых проектных решений, «перескакивали через своё время», создавали архитектуру и городскую среду, в которых было комфортно и радостно жить.

Открыто заявить об этом – да ещё и на страницах официального печатного органа Иркутского обкома КПСС – Бух смог только в 1989 году. «Основные причины негативных тенденций в застройке кроются в чрезмерном диктате домостроительного производства, чрезмерной централизации типового проектирования, ориентации на крупнопанельное домостроение, – делился он в разговоре с корреспондентом «Восточки» Александром Антоненко. – Строительство монополизировано. Как и любая другая, строительная монополия работает на себя. Потребитель от архитектуры отстранён».

Попыткой вырваться за рамки сложившейся системы стал Первомайский. Конечно, микрорайон был «составлен» из типовых зданий, но всё же архитекторы старались по возможности избавиться от однообразия стандартных массовых решений. «Хотелось бы, чтобы он не походил на другие районы города, – говорил Бух в беседе с журналистом «Восточно-Сибирской правды» в 1980 году. – Здесь необходимо использовать всё лучшее из достигнутого. Однако настораживает тот факт, что Иркутский домостроительный комбинат недостаточно внедряет варианты оформления фасадов зданий. Из пяти обязательных элементов в дело пущены два-три. Такое положение нельзя считать нормальным – застройка Первомайского должна быть образцовой».

Вопрос организации

Владимир Фёдорович обращал внимание на то, что строительство «началось более организованно», чем в других микрорайонах города: по меньшей мере дороги и коммуникации были проложены заранее. В самом упомянутом выражении слышится подход архитектора не только к работе, но и к самой жизни. «Он был «человеком порядка», – вспоминает Меерович. – Порядок царствовал в его бумагах, его делах, его поступках. На праздничном столе всё обязательно должно быть красиво расставленным, красиво нарезанным, красиво оформленным. Не начинать застолье, пока абсолютно все не соберутся, – эта воспитанность желаний также была его характерной чертой, поведенческим постулатом».

Здоровая педантичность заметна и в нереализованных проектах Буха. Даже на бумаге они выглядят аккуратными и лаконичными, предельно собранными и функциональными. Как проект культурного центра Иркутска, над которым в шестидесятых архитектор трудился в составе большой группы во главе с Воронежским. Из всех запланированных объектов были построены только музыкальный театр и центр научно-технической информации. Но даже в них заметен подход, о котором Владимир Фёдорович говорил в 1980 году: «Основываясь на градостроительных традициях, органически сочетая элементы нового строительства с историческим наследием, архитекторы формируют характерный силуэт города, обширные городские панорамы, отражающие своеобразие рельефа и других природных особенностей Иркутска».

Создателям микрорайона Звёздочка с такими специфическими ограничениями столкнуться не пришлось. Его было решено возвести далеко от исторического центра города – около одноимённой рощи возле здания современного Иркутского государственного института путей сообщения на левом берегу Ангары. Согласно первоначальному проекту, который в 1966 году подготовили Владимир Бух и Люциан Антипин, улица Жуковского превращалась в пешеходную, а справа и слева от неё должны были расположиться дворы, образованные панельными и кирпичными домами, и объекты соцкультбыта. Эта идея так и не была реализована, как и другие планы архитекторов. Не увидела свет школа неподалёку от университета, а сам вуз, территория которого упёрлась в реликтовую рощу, столкнулся с нехваткой площадей для развития.

Бух и его коллеги, в отличие от значительной части современных строителей, руководствовались соображениями рационального использования пространства и удобства для его обитателей. Разрабатывая в конце восьмидесятых проект застройки территории от ипподрома до Ушаковки, они с Еленой Григорьевой и Евгением Третьяковым предложили возвести многоквартирные ступенчатые дома не выше двух–пяти этажей с двориками для квартир на первом уровне. Предусматривалась возможность эксплуатации кровли. Этажность застройки при этом понижалась за счёт таунхаусов.

«Деревянная» застройка

К рекам были привязаны один промышленный планировочный и два жилых района в Куйбышевском округе города. Участком для их размещения стала территория в треугольнике между руслом Ангары и поймой Ушаковки. Коллектив, отвечавший за детальную планировку жилого района в предместье Марата, решил уподобить её дереву. В центре – «ствол» из девятиэтажных зданий, идущих вдоль главной улицы. От него отходят «ветви» из пятиэтажек, среди которых располагаются школы и детские сады. По тому же принципу должны были сформировать и остальные планировочные районы. «Стволом» для промышленного становится улица Рабочего Штаба, для северного и северо-восточного жилых – улицы Шевцова и Радищева соответственно. Предполагалось, что между собой их соединит широкий бульвар, идущий от берега Ангары.

Осью для эскизного проекта, за который Бух отвечал в конце семидесятых, была улица Декабрьских Событий. Архитектор интерпретировал ту же идею, которую использовал раньше: высотки, плавно перетекающие в здания с меньшим количеством этажей, надземные переходы над автомобильными трассами… Тот же почерк можно рассмотреть и в проекте застройки жилого комплекса Иркутского государственного университета, разработанного в 1990-х, но так и оставшегося на бумаге.