Окончание. Начало — здесь.

Когда давки не стало, на прилавке среди прочих оказавшихся «недефицитными» изданий осталась лежать одетая в суперобложку книжка, на которой красным шрифтом был тиснут заголовок «Бессмертный подвиг», а в верхнем левом углу инициалы и фамилия автора – В.A. Анфилов.

С фамилией ничего не поделаешь, коль ты не академик или полководец, а вот с названием можно было не торопиться. Книга вышла в издательстве «Наука» в серии «Вторая мировая война в исследованиях, воспоминаниях, документах», имеет точный обратный адрес («Им – не сломленным духом участникам первых месяцев войны, известным и неизвестным героям, живым и мёртвым – автор с благоговением посвящает свой труд») и, поверьте, заслуживает более точного названия.

Но это к слову. То, что я пишу, – не рецензия, а лишь отклик, размышления читателя, которого не остановило отвлечённое, чрезмерно распространённое название книги, который не посчитал за труд взглянуть на её оглавление, увлёкся, прочитал её и советует сделать то же самое всем, кому небезразлично недавнее прошлое Родины.

Великая Отечественная война… Время беспощадно отделяет нас от 1941–1945 годов, постепенно уходят оставшиеся в живых известные и неизвестные герои, но память никогда не изменит тому, что могло стоить существования нашему народу, государству, – всему, что зовётся «русским», «советским». Воспоминания о войне – это печаль и радость, боль и торжество, прикосновение к ранам и к той науке, которая не обрела самостоятельного названия, но первый раздел которой озаглавлен давно и неизменно – «Люди, будьте бдительны!»

Из всех значительных этапов войны мы выделяем два самых крайних, самых противоположных, друг друга исключающих, но один без другого не существующих – начало и завершение, 22 июня и 9 мая. И если с незабвенным весенним днём 1945 года связано всё самое светлое, счастливое, торжественное (даже слёзы в тот день были особенные), то предпоследнее воскресенье июня 1941 года вошло в память народную началом величайших в жизни России бед, потерь, слёз и столь же величайшего мужества, стойкости и самопожертвования.

В книге Анфилова «Бессмертный подвиг» день 22 июня служит как бы водоразделом, по одну сторону которого предыстория войны (разработка плана «Барбаросса», анализ состояния Вооружённых Сил СССР, подготовки страны к отражению агрессии), по другую – рассказ о первом этапе войны, то есть периоде с июня по декабрь 1941 года. На 530 страницах исследуется, по сути, один главный вопрос: как наши народ, армия, руководимые Коммунистической партией, опрокинули планы Гитлера и его приспешников одним ударом в течение шести–восьми недель (во всяком случае, до начала зимы) разгромить советские Вооружённые Силы? Гитлера страшила судьба Наполеона, который не смог закончить боевые действия в России за короткое время. Маньяк везде, на каждом военном вещании не уставал повторять: «Задача в том, чтобы не допустить отхода противника… Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом разгромим Советы…»

Не буду пересказывать приводимые в книге многочисленные факты, свидетельства, описания сражений, разборы операций. Важно уловить обстановку, атмосферу тех дней. Анфилов широко пользуется как свидетельствами очевидцев, так и архивными материалами Министерства обороны СССР. Не забыт им и приём взгляда «с той стороны». Пожалуй, в этом отношении обильный материал для воспроизведения драматической обстановки тех дней даёт служебный дневник начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера, публиковавшийся у нас в «Военно-историческом журнале». Я позволю себе воспроизвести наиболее характерные высказывания высокопоставленного гитлеровского штабиста, поскольку в них рядом с реляциями о «блестящих победах» соседствуют иные нотки. Нотки, которые в итоге грянули для врага похоронным маршем…

«22.6.1941 года (воскресенье, 1-й день войны).

Утренние сводки сообщают, что все армии, кроме 11-й, перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск явилось для противника полной тактической внезапностью. Общая обстановка лучше всего охарактеризована в донесении штаба 4-й армии: «Противник в Белостокском мешке борется не за свою жизнь, а за выигрыш времени».

А вот комментарии к последующим дням и неделям лета и осени того драматического года:

«Расход горюче-смазочных материалов очень велик. Расход боеприпасов незначителен».

«Когда мы форсируем реки Западную Двину и Днепр, то речь будет идти не столько о разгроме вооружённых сил противника, сколько о том, чтобы отнять у него промышленные районы и не дать ему возможность, используя гигантскую мощь своей индустрии и неисчерпаемые людские резервы, создать новые вооружённые силы».

«Непоколебимым решением фюрера является сровнять Москву и Ленинград с землёй, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет «народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и русских вообще».

«Посмотрим, будет ли иметь успех выступление Сталина, в котором он призвал к народной войне всех трудящихся против нас…»

«Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны ДОТов взрывали себя вместе с ДОТами, не желая сдаваться в плен».

«Группа армий «Юг» медленно продвигается вперёд, к сожалению, неся значительные потери. На стороне противника, действующего против группы армий «Юг», отмечается твёрдое и энергичное руководство».

«Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека, лишь местами сдаются в плен. Бросается в глаза, что при захваченных батареях большей частью взяты в плен лишь отдельные люди. Часть русских сражаются, пока их не убьют, другие, переодевшись, пытаются выйти из окружения…»

«Командование противника действует умело. Противник сражается ожесточённо и фанатически».

«Танковые соединения понесли значительные потери в личном составе и материальной части. Войска устали…»

Да, это жестокая правда: летом и осенью 1941 года наша армия отступала, а гитлеровцы шли вперёд. В качестве объяснения того, почему так случилось, называется множество причин – объективных и субъективных, убедительных и неубедительных. Но сегодня мы должны говорить о главном: стальная и моторизованная лавина врага ценой сотен тысяч жизней наших отцов и братьев была остановлена. Они умирали за то, чтобы не исполнился коварный, фанатичный замысел Гитлера. Фашисты не продвинулись далеко на восток и не уничтожили наши силы. Германии пришлось вести незапланированную затяжную войну, губительную для её народа. Гитлер повторил Наполеона, причём в худшем, более трагичном варианте.

…Только что в западной печати появились сенсационные сведения о «ноябрьском кризисе 1941 года» в гитлеровской ставке – итоге «молниеносной войны». 9 ноября, оценивая обстановку на востоке, Гитлер заявил: «Признание того факта, что ни одна из армий не может уничтожить другую, ведёт к взаимному соглашению о мире». Генерал-фельдмаршал Рундштедт выступил с предложением отвести свои армии с советской территории за демаркационную линию в Польше. Его мнение поддержал командующий группой армий «Север» Лееб. Против этого возражал командующий группой армий «Центр» Бок, заявивший, что исход битвы за Москву «будут решать последние батальоны».

В результате дискуссии, возникшей в «Вольфсшанце», ставке Гитлера в Восточной Пруссии, линия на агрессию осталась прежней. Под нажимом Браухича, Гальдера, Гудериана, Гота и других генералов было принято решение продолжать наступление на Москву.

Что было потом, мы знаем. Наша страна и народ выстояли и победили. Но было бы опрометчиво забывать о жертвах, потерях и бедах, принесённых войной.