Каемся, изначально мы хотели обыграть в заголовке название фильма Гильермо дель Торо «Формула воды». К столь «оригинальной» идее подталкивал, казалось, даже тот факт, что отец нашего героя, Анатолий Ерофеевич, в настоящее время работает профессором кафедры физической океанологии Гвадалахарского университета, который когда-то закончил и кинорежиссёр. Но рассуждения об увлечении дайвингом, возникшем у сына известного океанолога, заставили достать с полки книгу Жака-Ива Кусто. А память сразу подсказала название документального сериала, которое показалось наиболее подходящим после рассказа о завораживающих сюрреалистических красотах глубин, недоступных для светила.

«Байкальский дайвинг – дайвинг пейзажный, – говорит Евгений Анатольевич. – Ты видишь суровую, брутальную красоту природы, которая ничем не закамуфлирована. Общее правило таково, что рельеф местности повторяется под водой, но здесь нет ни леса, ни травы – одни чистые линии. В какой-то момент я осознал, что тропические рыбы похожи друг на друга в разных точках мирового океана, и к этому привыкаешь. А к этой первозданной красоте невозможно привыкнуть. Каждый раз ныряешь, словно впервые, и думаешь: «Как же такое природа сотворила?»

«Воды никогда не боялся»

В начале восьмидесятых наш собеседник о таком точно не задумывался. Первоклассник Евгений Мастернак в 1981 году, наверное, не раз слышал от папы о погружениях в тропических водах. Однако возможности соприкоснуться с дайвингом, доступным помимо учёных и профессиональных водолазов в Советском Союзе разве что некоторым жителям побережья Чёрного моря или Тихого океана, не имел. Чего не скажешь о плавании как таковом – в соответствующую секцию в «Олимпийском» он пришёл в 1981 году, примерно через 13-14 месяцев после окончания XXII Летних игр. «Он был просто в идеальном состоянии, – вспоминает сегодня гендиректор «Востсибугля». – Пятидесятиметровый бассейн с достаточно прохладной водой мне, семилетнему школьнику, казался самым настоящим морем. Только он один, а ведь рядом были ещё прыжковый и ватерпольный бассейны. В общем, очень сильные впечатления».

Плаванием дело не ограничилось. Потом ещё были игры в юношеской команде «Торпедо-ЗиЛ» по водному поло. Ещё один этап – занятия современным пятиборьем, в программу которого помимо фехтования, конкура, бега и стрельбы из пистолета входит заплыв на 200 метров вольным стилем. «С первого по девятый класс я так или иначе занимался плаванием, – резюмирует Евгений Анатольевич. – Поэтому воды никогда не боялся – для меня это была естественная среда. Тётя работала тренером в «Олимпийском».

Полёт над бездной

Тем не менее об увлечении дайвингом в те времена речь не шла – оно возникло только в начале января 2000 года, во время отпуска в Шарм-эль-Шейхе. Местный египетский инструктор, работавший на пляже, предложил совершить ознакомительное погружение. Условия стандартные: короткий инструктаж, во время которого объясняют основы правильного дыхания и жесты-команды (не приведи господь на поднятый большой палец напарника восторженно ответить тем же – сразу выдернут на поверхность), примерно двадцать минут под водой в сопровождении специалиста, глубина не более 12 метров. Инструктор при этом постоянно тебя держит. «Учитывая хорошую плавательную подготовку, я сразу погрузился на 18 метров, – рассказывает Мастернак. – Но инструктор меня не дёргал – видел, что всё нормально. Мы вышли на глубину – подо мной разверзлась бездна, и возникло ощущение полёта. Понял: это моё».

Условие для дальнейших самостоятельных погружений – наличие любительского сертификата OWD («Openwaterdiver» – ныряльщик в открытой воде). Обычно курс молодого пловца, необходимый для его получения, занимает пять дней. Но до конца отпуска оставалось всего три – инструктор согласился, но предупредил, что придётся очень рано вставать, много нырять и в сжатые сроки пройти всю теоретическую подготовку. Детали поездок на берег в начале седьмого утра, ощущения от не успевшего просохнуть за ночь гидрокостюма, который приходится надевать на ветру, вспоминаются и сегодня. Как и радость от получения заветного сертификата.

«Дальше моё увлечение было стандартным для офисного работника, живущего в мегаполисе, рядом с которым нет крупного водоёма, – продолжает Мастернак. – Это два, реже три выезда за год на курорт, где погружаешься столько раз, сколько сможешь. Режим такой: полгода не ныряешь, всё забываешь напрочь и за несколько дней вспоминаешь, только входишь в форму – всё закончилось. Тем не менее я всегда старался брать с собой сертификат, маску и фотоаппарат, даже если ехал куда-то на день-два». Но набор покорённых в таком режиме точек для погружения – дайв-сайтов, как их называют сами дайверы, – стандартным для «ныряльщика выходного дня» точно не назовёшь. В их числе, к примеру, есть Венеция. Изнанку города романтиков запечатлела камера, но в памяти остались и другие детали. Например, ощущения от прохождения термоклина – холодного слоя, который не даёт перемешиваться более тёплой воде выше и ниже него, – в условиях Адриатики, и без того не самых приятных.

Ещё одной точкой, знаковой для любого дайвера, стала подводная пещера Голубая дыра – окружённый коралловыми рифами карстовый провал в Красном море близ Дахаба, который уходит вниз примерно на 130 м. На глубине около 57–60 м из него к поверхности моря ведёт проход, именуемый Аркой. «Ты падаешь по спирали в этот колодец диаметром под сотню метров: из-за того что вода всё сглаживает, он кажется тебе идеально круглым, – пытается Евгений Анатольевич передать словами то, что не в состоянии показать специальная видеокамера или фотоаппарат. – Вокруг становится всё темнее и темнее, и вдруг ты видишь свет под водой – это солнечные лучи с другой стороны пробивают Арку. Входишь в неё на глубине 57 метров, испытывая при этом состояние, близкое к азотному наркозу, который дарит ощущение эйфории, и холод от толщи застоявшейся воды. Проплываешь под Аркой примерно полсотни метров – а там солнце, коралловые рыбы, яркие краски. Оно действительно стоит того».

За плечами руководителя «Востсиб-угля» три таких погружения в 2002 – 2004 годах. Сейчас подобное невозможно – большой риск для ныряльщиков, часть из которых пыталась проплыть Арку без должной подготовки и осмотрительности, часто оборачивался трагедией, так что любителям вход в неё теперь закрыт. Нырять могут только обладатели сертификата технического дайвера. Последний среди прочего подтверждает умение погружаться на глубины свыше 40 м с применением нескольких газовых смесей и декомпрессионными остановками. Чтобы отсечь любителей, в пещере установили камеры видеонаблюдения, к тому же в ней дежурят технические дайверы, не дающие другим погружаться дальше, чем положено. О том, почему было принято такое решение, напоминает мемориал – вмонтированные на берегу таблички с именами погибших. «Их десятки, – отмечает Евгений Анатольевич. – И я совершенно случайно заметил главное, когда сфотографировал их в первый раз и через несколько лет сделал новый снимок: таблички меняют. Потому что погибших, к сожалению, много. И я сейчас думаю, что, наверное, на такую безрассудность не пошёл бы, но тогда, в 25–27 лет, меня просто тянуло туда, невзирая на все риски».

«Казалось, что пошёл в первый класс»

До переезда в Иркутск в августе 2012 года на счету Мастернака было как минимум 250 погружений более чем в двух десятках стран – в Египте, Объединённых Арабских Эмиратах, Малайзии, Таиланде, Мексике, на Мальдивских и Сейшельских островах, на побережье Средиземноморья. «Но всё это был дайвинг любительского уровня примерно в одних и тех же условиях, – констатирует он. – С точки зрения навыков это был примерно один уровень – погружение с группой или инструктором. Глубина – не более 40 метров. Я даже представить себе не мог, что можно погружаться в одиночку в воде холоднее 20 градусов».

Всё изменил Байкал. «У меня есть ещё одно увлечение – горные лыжи, – замечает Евгений Анатольевич. – Здесь тоже катаюсь и считаю, что Байкальск – это прекрасно, просто best of the best. Немногие из сибирских регионов могут похвастаться тем, что имеют такие трассы, как гора Соболиная. Я большой её популяризатор – и не потому, что одноимённый курорт входит в нашу группу компаний, а просто потому, что она есть и у неё большие перспективы. На мой взгляд, есть два вида активности, которые невозможно ничем заменить: дайвинг – для тех, кого тянет в воду, и горные лыжи – для тех, кого манит снег. Погрузиться значительно проще, чем встать на сёрф или виндсёрф, а горные лыжи не столь монотонно изматывающие, как беговые. Экстрим вроде есть, но его не так много и он доступен. Конечно, на любительском уровне».

Первое же погружение вблизи

Листвянки заставило переосмыслить весь предыдущий опыт. С точки зрения техники Байкал требует совершенно иного подхода, чем тёплые моря. Вместо привычного неопренового «комбинезона» – сухой гидрокостюм, непроницаемый для воздуха и влаги, но с поддувом для поддержания оптимальной температуры и плавучести. «И это только начало, – добавляет Мастернак. – Мне вообще казалось, что я пошёл в первый класс: всё, что знал до этого, можно выбросить из головы и заново учиться». Так обладатель любительского сертификата дайвмастера – последней ступени перед инструктором – перешёл на технический дайвинг, совершенно иной уровень.

«Байкал я открывал шаг за шагом, – рассказывает Евгений Анатольевич. – Открывался он достаточно тяжело. Я прошёл десять или двенадцать различных курсов за те пять с половиной лет, что работаю в Иркутске. В начале прошлого года завершил курс технического дайв-мастера. За время него самостоятельно погрузил несколько человек разного уровня подготовки. И в финале прошёл авторский курс наших байкальских чемпионов Геннадия Мисана и Татьяны Опариной, программу технического дайвинга «120 плюс». Расшифровать последнюю цифру очень просто – речь о глубинах свыше 120 метров Татьяна Опарина, к примеру, в конце 2015 года «упала» (дайверы используют именно такой термин) в Байкал на 156 м. Личный рекорд руководителя «Востсибугля», установленный в декабре 2017 года, – 124 м.

Подготовка к тому погружению заняла около года. «Выходные – еду на Байкал, – говорит о ней Мастернак. – В этом, кстати, заключается колоссальная прелесть Иркутска – в восемь часов в субботу можно из центра города долететь до Листвянки за 45 минут». Но подобное требует недюжинной самодисциплины – не каждый после напряжённой рабочей недели заставит себя встать рано утром, несмотря на всё чувство ответственности перед товарищами по дайв-центру. Изнуряющие тренировочные погружения, в свою очередь, требуют немалых сил и выносливости: сухой гидрокостюм со спаркой – сдвоенными баллонами за спиной – весит более 60 килограммов и сильно ограничивает подвижность. И нужно не только облачиться в него, предварительно проверив все клапаны и вентили, но и зайти в воду и при этом занести ещё три-четыре баллона. Погружаться при этом приходится не раз и не два: все навыки поведения под водой – в непривычной для человека среде, где на безусловные рефлексы полагаться нельзя, – нужно отработать до автоматизма. Но самое важное и сложное – это преодолеть страх перед погружением в одиночку, научиться ни в малейшей степени не поддаваться панике.

«Прекрасная психологическая разрядка»

Результат, конечно, того стоит. И дело не в покорении ещё одной жизненной вершины. Просто Байкал, приманив один раз, трудно отпускает. Каждый раз озеро показывает себя с новой стороны. «Подавляющее большинство моих погружений прошло в Листвянке, – замечает Евгений Анатольевич. – Там уже есть любимые места, где даже компас не нужен. Но за весь сезон – восемь месяцев, пока нет льда, – несколько дней бывает такая видимость, что на 70 метрах не нужен фонарь. Ощущение такое, будто ты в гигантском аквариуме. Обычно вода всё сглаживает и освещение в ней теряется, но здесь видно буквально всё – до мельчайших камешков. Всё, что тебе знакомо, смотрится совершенно по-другому – знакомые пейзажи приобретают такую резкость, что начинаешь сомневаться в реальности происходящего». Столь же фантастические ощущения дарят и ледовые сафари – зимние погружения под лёд в районе Малого Моря. «Изнанка» Байкала, художественные снимки которой стали неотъемлемой частью аккаунтов местных фотографов в социальных сетях, поражает ещё и ощущением мимолётности – наросты причудливых форм меняются с каждым днём.

Наверное, именно поэтому озеро, которое формально не числится в энциклопедиях дайверов как одно из лучших мест для погружения, привлекает ныряльщиков со всех концов света. Китайцы, японцы, немцы, французы, англичане – сложно назвать хоть одну страну мира, из которой не приезжают ради подводного мира Байкала. Да что там – герой нашей статьи как-то погружался в паре с дайвером из Колумбии. «Байкал не отпускает, – заключает Мастернак. – Это одухотворённое место, которое требует уважения к себе. Пусть это кажется смешным, но я всегда с ним здороваюсь. Прежде чем надеть маску, умываюсь холодной водой и говорю: «Здравствуй, Байкал». Так что буду продолжать нырять, хотя никаких специальных задач себе не ставлю. Ведь держит не их решение, а то, что дайвинг – это прекрасная психологическая разрядка, с которой мало что сопоставимо. Во время погружения ты сконцентрирован только на нём, у тебя голова полностью свободна от любых ненужных мыслей и проблем, которые на самом деле проблемами не являются. Потрясающая по красоте картинка вытесняет всё остальное. То, что ты видишь под водой, создано миллионы лет назад, и ты понимаешь: «Господи, да о чём я вообще думаю?! Неужели на этом надо концентрироваться?!» И после погружения ощущаешь себя свободным, обновлённым».