Особенно эта тема злободневна для такого региона, как Иркутская область: историческое место каторги и ссылки и по сей день остаётся приютом для уголовников, отбывающих наказания. Сегодня здесь «встают на путь исправления» 15 тысяч осуждённых за тяжкие и особо тяжкие преступления, и 70% от этого числа – местные жители. Ежегодно из ворот 25 исправительных учреждений региона выходят на волю от четырёх до пяти тысяч человек. Как помочь им адаптироваться в обществе, уберечь от рецидива и возвращения на нары? Ответы на эти вопросы были наполнены конкретикой – представители службы исполнения наказаний различных регионов, выступая на конференции, подробно рассказывали об успешном взаимодействии с государственными структурами по проблемам ресоциализации заблудших земляков. Как нетрудно догадаться, Иркутская область среди регионов с положительным опытом не значится. Власти Приангарья не разделяют озабоченность сотрудников тюремного ведомства и правозащитников судьбой оступившихся людей.

Средняя температура по больнице

Если говорить о рецидивной преступности в целом по стране, она снижается неплохими темпами. Вот статистика, которую привёл на видеоконференции первый заместитель начальника Уравления воспитательной, социальной и психологической работы ФСИН России полковник внутренней службы Сергей Филимонов. Преступивших уголовный закон выявлено в нынешнем году на 0,4% больше, но при этом на 16% сократилось количество ранее судимых, совершивших рецидив. В течение года после освобождения из мест лишения свободы вновь связались с уголовщиной 26 325 человек, что на 4% меньше, чем в 2016-м.

За этими показателями кроются прежде всего немалые усилия сотрудников самой пенитенциарной системы. Добиться того, чтобы в общество возвращались законопослушные граждане с трудовыми навыками, образованием и целями в жизни, в сегодняшних условиях непросто. Очень важно, чтобы осуждённые отбывали наказание как можно ближе к дому, это помогает им сохранить социально полезные связи, поддержку семьи. Если ещё лет пять назад всех преступников, осуждённых в столице и её окрестностях, отправляли на перевоспитание в Сибирь, то сейчас они отбывают наказание в соседних областях. Поскольку в большинстве территорий нет полного набора учреждений для всех типов осуждённых, почти пять десятков колоний пришлось перепрофилировать, создавая на базе каждого лагеря участки с разными режимами содержания. На сегодняшний день таких участков уже 350.

Каким человеком сиделец станет после нескольких лет жизни за колючей проволокой, зависит и от бытовых условий. Они должны быть как минимум человеческими, чтобы заключённый не озлобился и не потерял уважение к себе. Как выяснилось, половина колоний до недавнего времени находилась в отдалённых лесных районах, в труднодоступных местах. Осуждённые ютились в старых деревянных бараках, где бытовые условия были очень далеки от нормы. За последние годы ликвидировано более 85 подобных учреждений, построенных ещё в советское время.

А ещё есть проблема с получением образования и востребованной профессии. Правда, в прошлом учебном году с аттестатами покинуло зону на 30% больше осуждённых, порядка 800 человек обучаются сегодня в высших учебных заведениях. Но профессиональных училищ за колючей проволокой до сих пор недостаточно, и выбор предлагаемых профессий пока не очень впечатляет. Ещё острее проблема трудоустройства лагерного населения. Это раньше оно строило города, заводы и каналы, сегодня лишь треть осуждённых удаётся пристроить на работу. За долгие годы отсидки они рискуют привыкнуть к безделью и потерять трудовые навыки. Кроме того, в зоне им должны предоставить возможность погашать из зарплаты ущерб потерпевшим, но это удаётся только 62% от числа заключённых, связанных с исковыми обязательствами.

Примерно за полгода до окончания срока начинается уже адресная работа с каждым, кто ожидает освобождения. Им помогают восстановить паспорта и документы по инвалидности, оформить пенсию, пытаются найти на воле работу и хотя бы временный приют. Сегодня в каждой колонии открыта специальная школа, где без пяти минут свободный человек может получить информацию по правовым, социальным, медицинским, психологическим аспектам, которая может пригодиться на воле.

Понятно, что «исправлять» людей с патологией личности – дело не особенно благодарное. На круглом столе отмечалось, что за последние 20 лет количество зарегистрированных преступлений в России снизилось на 10%, при этом число осуждённых, содержащихся в местах лишения свободы, сократилось почти на 40%. Это значит, что благодаря гуманизации правосудия реальный срок дают сегодня только за тяжкие преступления. Такой вот контингент приходится наставлять на путь истинный сотрудникам ФСИН. К тому же треть осуждённых страдает наркозависимостью, а лечебно-исправительных учреждений для них только девять на всю Россию. По статистике, до конца срока в режимных учреждениях остаются лишь восемь процентов осуждённых к реальному лишению свободы. Но из тех, кто благодаря хорошему поведению покидает колонию досрочно, 40% возвращаются за колючую проволоку.

Не надо изобретать велосипед

Такова ситуация в целом по стране. Но есть регионы, где заложникам трудных жизненных ситуаций уделяют гораздо больше внимания и проблема их возвращения в общество занимает не только сотрудников тюремного ведомства и правозащитников. Например, в Красноярском крае первый центр социальной адаптации появился ещё в 1994 году, в постановлении органа исполнительной власти была обозначена главная его задача – профилактика рецидивной преступности. Сейчас таких центров уже четыре – в Красноярске, Минусинске, Канске и Ачинске, их учредителем является министерство социальной политики края. За это время тысячи человек, утративших за годы заключения полезные связи, стали получателями социальных услуг – прежде всего временной прописки, бесплатного проживания в течение полугода и трудоустройства. Ежеквартально центры представляют в краевую службу исполнения наказаний отчёты, позволяющие ведомству исправлять огрехи в воспитательной работе и подготовке к освобождению. Статистика показывает, что каждый третий покинувший зону нуждался в помощи по трудоустройству, каждый пятый не имел крыши над головой.

По словам начальника ГУ ФСИН по Красноярскому краю полковника внутренней службы Николая Васильева, у сотрудников службы есть сегодня уверенность в том, что организация помощи бывшим осуждённым станет в ближайшем будущем ещё более всесторонней и контролируемой. Разработан законопроект «О социальной адаптации лиц, освобождённых из учреждений уголовно-исполнительной системы». После его принятия появится гарантия ещё более тесного сотрудничества службы исполнения наказаний с рядом министерств и ведомств по вопросам ресоциализации бывших заключённых. Появится даже государственный орган, который должен непосредственно обеспечивать этот процесс и контролировать взаимодействие субъектов профилактики преступлений. Законопроект одобрен на заседании Совета Гражданской ассамблеи края и на днях будет направлен в Законодательное Собрание Красноярского края.

Кроме того, с января 2013 года в соседнем субъекте работает служба социального сопровождения тех, кто недавно покинул места лишения свободы. èèè

Вчерашние сидельцы получают бесплатную юридическую помощь, им помогают обустроиться, находят работу в строительных и промышленных организациях, на предприятиях ЖКХ Красноярского края. В штате службы трудятся пенсионеры уголовно-исполнительной системы, имеющие большой опыт общения именно с такой категорией граждан. Уровень повторной преступности среди клиентов службы составляет всего семь процентов – и это в семь раз ниже среднего показателя по региону.

В республике Карелия и Саратовской области тоже, как выяснилось, достигнуто взаимопонимание между службой исполнения наказаний и органами исполнительной власти. Начальник управления ФСИН России по Саратовской области Геннадий Казаков рассказал, что по постановлению правительства региона четвёртый год действует положение о предоставлении субсидии из областного бюджета на возмещение затрат работодателям, которые помогают в трудоустройстве землякам, вернувшимся из мест лишения свободы. Субсидия идёт на оплату труда бывших заключённых в течение первых трёх месяцев работы. Такая же программа работает и в Карелии. Плюс к тому из бюджета республики оказывается единовременная помощь тем, кто отбыл срок наказания, но не имеет поддержки семьи.

В той же Саратовской области уголовно-исполнительная система находит поддержку и у муниципальных органов власти. Постановлением главы администрации Вольского района, например, создана наблюдательная комиссия по социальной адаптации тех, кто покидает женскую колонию. Утверждён план совместной работы учреждения с районным управлением опеки и попечительства, регулярно проводятся встречи осуждённых с детьми, которые попали в приюты и интернаты. С тех пор как появилась такая практика, не было ни одного случая отказа матери от своего ребёнка.

«По касательной»

В Приангарье тоже вроде бы начались шаги к установлению необходимого контакта федеральной службы с исполнительной властью региона. Начальник ГУ ФСИН России по Иркутской области Анатолий Киланов отметил, что недавно удалось достичь взаимопонимания по одному из важнейших вопросов – трудовой адаптации осуждённых. «Губернатор нас услышал, – сказал генерал-майор внутренней службы. – В прошлом году при областном правительстве была создана межведомственная рабочая группа, цели которой – укрепление взаимовыгодных экономических отношений исправительных учреждений и региональных, муниципальных организаций, создание рабочих мест для осуждённых». Насколько актуальна такая мера, свидетельствует статистика. Сейчас в колониях Иркутской области находятся «на перевоспитании» 12 тысяч человек, способных работать, но возможность такая предоставлена по факту лишь трём тысячам осуждённых. «В колониях многие заняты на швейном производстве, – делился начальник управления с участниками круглого стола. – Уже на 100 миллионов рублей нашили изделий, но получили за них копейки. Расчёт производится через десятые руки. О какой зарплате для осуждённых говорить! Нам их занять хотя бы, ведь труд справедливо считается основным средством исправления». По словам Анатолия Киланова, ведомство «без стыда» предлагает продукцию, изготовленную осуждёнными, – она хорошего качества и может пользоваться спросом. От межведомственной рабочей группы при правительстве ждут конкретной помощи, но за год она так себя и не проявила.

Зато сотрудники ФСИН уверены, что всегда могут рассчитывать на поддержку правозащитных и благотворительных организаций. Около 60 из них считают своим долгом помогать тем, кто желает покончить с криминальным прошлым. В нынешнем году, например, заключено соглашение о сотрудничестве с иркутским благотворительным фондом Николая Кончакова. Его возглавляет человек, который сам провёл в зоне не один десяток лет. Понятно, что возможности волонтёров ограничены: у них нет ни денег, ни необходимых полномочий, одно только желание делать добрые дела. Сотрудники фонда посещают учреждения, проводят юридические консультации, пытаются содействовать освободившимся из мест лишения свободы в восстановлении прав на жильё, трудоустройстве и т.д. Помогают, чем могут, одним словом.

В феврале нынешнего года в женской колонии (посёлок Бозой Эхирит-Булагатского района) начал работу первый в Сибири центр социальной реабилитации «Надежда», созданный тоже при поддержке общественников – Фонда помощи заключённым. Женщины, отбывающие наказание в ИК-11, получили возможность перед освобождением адаптироваться к бытовым и социальным условиям вольной жизни. Центр рассчитан на содержание 16 осуждённых. В течение двух месяцев им прививают навыки взаимодействия с социальными службами, учат работать с документами, вести домашнее хозяйство и даже подбирать одежду и макияж. Второй год иркутская арт-галерея «Диас» совместно с Общественной палатой областного центра реализует социально-культурный проект «Наедине с искусством». Художники приезжают в зону, проводят в колониях мастер-классы по живописи и рисунку.

Спасибо, конечно, всем добрым людям, но усилий сотрудников ФСИН и волонтёров совершенно недостаточно для решения проблемы ресоциализации освобождающихся из зоны. Поскольку в соседних субъектах уже наработан серьёзный опыт предупреждения рецидивной преступности при взаимодействии федеральной службы с региональной властью, нам не надо изобретать велосипед – программами, уставами и прочими документами, необходимыми для создания центров адаптации или организации постпенитенциарного сопровождения бывших заключённых, с нами готовы поделиться. Надо только, чтобы власти Приангарья проявили к теме должный интерес. А вот уж чего нет – того нет. На видеоконференции Уполномоченный по правам человека в Иркутской области Валерий Лукин сетовал: «Я рассказывал губернатору об опыте красноярцев, но не нашёл поддержки. Необходимо заниматься этими вопросами системно, а не так, как сейчас, – по касательной».

Известно, что социальные работники службы исполнения наказаний посылают запросы о возможности для своих подопечных связаться с семьями, устроиться на работу и решить жилищную проблему. В прошлом году с этой целью в органы внутренних дел региона было направлено 2325 писем – лишь на треть поступили ответы. Из 1977 обращений в службу занятости населения без ответа осталась добрая половина. В органы местного самоуправления ушло 1846 запросов – на 90% из их числа никакой реакции люди в погонах не дождались. Самим осуждённым, особенно молодым, ещё сложнее преодолевать барьер равнодушия чиновников. Известны, к примеру, итоги акции «Чиновник, ответь», которую правозащитная организация «Ювента» проводила среди несовершеннолетних из Ангарской воспитательной колонии. Молодых людей учили отстаивать свои права и писать запросы и жалобы в различные инстанции по месту постоянного проживания. Подростки, прибывшие в учреждение из республик Бурятия и Саха (Якутия), получили ответы на свои письма за подписью министров в отведённый для этого месячный срок. Но из жителей Иркутской области мало кто дождался хотя бы формальных отписок чиновников. Это значит, что на путь рецидива у нас рискуют встать не только отпетые преступники.

Такой «порядок» сохраняется в регионе десятилетиями: как только перед осуждёнными распахиваются ворота колонии, они фактически остаются один на один со своими проблемами. Наши земляки со справками об освобождении растворяются в городах и весях. А через некоторое время многие из них возвращаются опять в места лишения свободы.