Светлый кабинет территориального отдела по Иркутскому лесничеству, когда в него по приглашению регионального министерства лесного комплекса набились журналисты с телекамерами, фотоаппаратами, диктофонами, стал и вовсе тесным. За столом на правах хозяина – Андрей Гунько, старший специалист Иркутского лесничества. Напротив – в качестве посетителя – Сергей Чазов, мастер и официальный представитель ООО «Ленфорест» в Иркутском лесничестве, на территории которого компания арендует восемь тысяч гектаров леса с годовым лимитом 13 тысяч кубометров заготовки древесины.

Процесс выдачи первых идентификационных карт по инициативе регионального минлеса решено сделать публичным, чтобы не только лесники и лесозаготовители, но и журналисты наглядно, буквально пошагово представляли себе, как реализуется пилотный проект и какие цели с его помощью должны быть достигнуты.

– Ну давайте посмотрим, – Андрей Гунько протянул руку к Сергею Чазову за заявлением на выдачу идентификационных карт. – Доверенность есть. Декларация… Так, 1029 кубов. Давайте посмотрим в «Лесрегистре»…

«Лесрегистр» – это специализированная информационная система, разработанная по поручению правительства РФ о введении дополнительных мер контроля за заготовкой и оборотом древесины. В соответствии с распоряжением правительства Иркутской области и по своей объективной сути она является информационной основой пилотного проекта. Без неё проект не может быть реализован.

Щёлкая компьютерной мышкой, Андрей Гунько изучает данные «Лесрегистра» на экране дисплея:

– На оставшийся объём – 1029 кубов – вам нужно получить 57 карточек. Допишите эту цифру в заявление.

Гунько достаёт картонную коробку с пластиковыми карточками. Отсчитывает, отодвигая стопки в сторону, пять раз по десять штук и ещё семь. Впечатав в заранее заготовленную электронную форму акта приёма-передачи идентификационных карт нужные названия, цифры и номера документов, распечатывает на принтере два экземпляра. Просит их подписать и заверить печатью компании, потом уносит оба экземпляра на подпись начальнику территориального отдела, а вернувшись, просит ещё раз внимательно прочитать документ. Мне показалось, что формальности позади, но не тут-то было.

– Сейчас в журнале всё отметим – лесная декларация номер… Оёкская дача, квартал… выдел… Номера карт… Вот здесь распишитесь: получил, фамилия, имя, отчество. Сегодняшняя дата. Подпись и печать организации.

А потом был довольно подробный инструктаж. Объяснение, что представляет собой идентификационная карта, как и кем она заполняется. Важно, что каждая карта индивидуальна. Она имеет оригинальный номер и не может быть использована повторно. Разъяснил, что делать, если выданных карт не хватит на фактически заготовленный объём древесины или если, наоборот, они окажутся лишними. И то и другое вполне возможно, поскольку количество карт рассчитывается не на объём заготовленной древесины, а на предположительное количество «партий» древесины, вывозимых заготовителем в пункты приёма, переработки и отгрузки древесины. Одна партия – это один лесовоз, везущий древесину с одной конкретной лесосеки. Или, к примеру, одна баржа. Или, может быть, один железнодорожный вагон. А грузоподъёмность у них разная.

Во время инструктажа меня чуть насторожили было слова работника лесничества о том, что лесопользователь должен будет «лично вписать» в карту номер транспортного средства, общий объём доставленной партии древесины и номер сопроводительного документа. Что значит «вписать», как это – «вписать», если документ электронный? Впрочем, я ведь тоже говорю, что «пишу» материал для газеты, а на самом-то деле долблю клавиатуру компьютера, не прикасаясь к бумаге и ручке. Решил, что и он сказал «вписать», подразумевая «внести данные».

Не знаю, можно ли отнести электронную карту к документам строгой отчётности, но учёт их будет налажен, как понял я из объяснений работника лесничества, очень строго. В карточке в отличие от бумажных документов многократно сложнее, по идее, даже невозможно что-то подправить, исправить задним числом, подогнать цифры по чьему бы то ни было желанию. Электронные носители информации будут представлять собой кладезь объективной информации.

Закон Иркутской области 2016 года № 100-ОЗ «Об организации деятельности пунктов приёма, переработки и отгрузки древесины на территории Иркутской области», создавший правовые возможности для разработки и проведения пилотного проекта в регионе, определяет суть и смысл электронных карт для оперативного учёта заготовленной древесины достаточно полно. По его определению, это «…защищённая индивидуально определённая электронная карта-идентификатор, позволяющая в информационной системе однозначно идентифицировать информацию из лесной декларации или договора купли-продажи лесных насаждений соответственно о правовом основании заготовки древесины, дате и номере лесной декларации, наименовании лесничества, наименовании участкового лесничества, наименовании дачи (при наличии), номере лесного квартала, номере лесотаксационного выдела, номере и площади лесосеки (деляны), хозяйстве, вырубаемой древесной породе, объёме заготовки на указанной лесосеке (деляне)». Это всё как раз те сведения, которыми не могут располагать «чёрные» лесорубы и без которых им теперь будет как минимум предельно сложно легализовать древесину криминального происхождения. Важно, что, не располагая такой картой, криминальный лесной бизнес не сможет продать, а пункты приёма не смогут купить и хранить на своей территории ни одного «лишнего» кубика невесть откуда взявшейся древесины.

Но не всё так просто. Сергей Шеверда, министр лесного комплекса Иркутской области, сообщил, что во все территориальные отделы регионального минлеса было отправлено для бесплатной раздачи лесопользователям 258 тысяч карт. В процессе изготовления находятся ещё несколько сотен тысяч электронных носителей важной лесной информации. Сказал, что каждая карта снабжена чипом, который «несёт в себе информацию по номеру, который указан на наружной стороне».

Ну да, оригинальный «личный» номер карточки – деталь очень важная. Он не панацея, конечно, но серьёзный барьер для изготовления фальшивок. Этот номер чётко и ясно оттиснут на одной из сторон и по нему с помощью «Лесрегистра» очень просто определить, в каком лесничестве находится карточка. На этом и Андрей Гунько, инструктируя лесопользователя, заострял внимание. Если с номером карточки, выданной, к примеру, в Илимском лесничестве, на пункт приёма древесины заявится кто-то с территории любого другого территориального отдела минлеса, обман вскроется немедленно. Но почему все говорят о важности номера и молчат про остальную, ещё более важную информацию, которая по «сотому» закону в идентификационной карте должна быть прописана?

– Мы пока такие идентификационные карты выдаём, в которые невозможно ни записать какую-то информацию, ни считать её, – говорит Сергей Васильевич, а я всё ещё надеюсь, что ослышался. – Но в ноябре закажем идентификационные карты, на которые можно будет записывать всю необходимую информацию.

Значит, всё-таки не ослышался. Шеверда не стал уточнять причины, но и без того понятно, что кто-то, обещавший разработать нужные программы и приложения к мобильным устройствам, в сроки не уложился.

Впрочем, пока налицо лишь привычное смещение сроков. Это обидно, конечно, но не смертельно. Я поверил в это, когда, отвечая на вопрос «Восточки», министр рассказал, что примерно 180 лесопилок, зарегистрировавшихся в качестве пунктов приёма, переработки и отгрузки древесины на первом этапе реализации пилотного проекта, потом сами по себе, добровольно «разрегистрировались» и, значит, прекратили свою деятельность.

Предполагать можно разное, но первыми в голову приходят догадки, что, скорее всего, вникнув в суть пилотного проекта по электронному учёту всей заготавливаемой древесины, они увидели бесперспективность своего непрозрачного бизнеса. Кто-то понял, что дальше будет невозможно бесплатно использовать захваченные ими для ведения бизнеса земли поселений и земли сельхозназначения. Кто-то – что риски использования дешёвой криминальной древесины в новых условиях возрастут настолько, что заработать уголовное дело будет много проще, чем получить хотя бы малую прибыль.

Не уверен, что выдачу электронных карт, на поверхности которых, чтобы они приобрели смысл, сегодня надо от руки вписывать номер транспортного средства, номер бумажного сопроводительного документа и объём перевозимой древесины, стоит считать началом третьего этапа пилотного проекта. Началом всё-таки станет появление в обороте полноценных идентификационных карт с полным объёмом обязательной информации, указанной в законе.