«В театре Гиллера состоялась лекция о футуризме, где выступили известные литераторы В. Гольдшмит и Е. Бучинская» – эта краткая запись оставлена в иркутской летописи Юрия Колмакова за 26 мая 1917 года. Вероятно, здесь была допущена опечатка. Фамилия известного «футуриста тела», друга одного из «китов русского футуризма» Василия Каменского, – Гольцшмидт. Его приезд в Иркутск – событие в сибирском гастрольном туре рядовое, но для города – примечательное. «Футурист жизни» и дочь поэта и писательницы Надежды Тэффи Елена Бучинская, по всей видимости, были первыми известными столичными футуристами, которые побывали в Иркутске. Спустя два года, в 1919 году, в Иркутске побывал Давид Бурлюк. По ныне имеющейся информации, ещё один «слон футуризма» Василий Каменский попал в наш город уже в советское время (возможно, бывал и раньше, но пока сведений об этом не найдено. – Авт.). Стихи Каменского здесь слышали, конечно, намного раньше, потому что Гольцшмидт и Бучинская часто читали их на своих лекциях. Таким образом, Гольцшмидт и Бучинская пересекли границы Иркутска ориентировочно во второй декаде мая 1917 года.

Сказать, что Иркутск не был знаком с футуризмом до 1917 года, нельзя. Наоборот, для провинциального города на востоке России он был более чем осведомлён об этом скандальном течении. Причём иногда от очевидцев выходок футуристов. Заметки в иркутских газетах о возникновении в Италии футуристического движения или о скандалах футуристов ещё можно счесть случайными перепечатками. Модное явление, даже провинциальная пресса отозвалась. Однако в самом начале 1914 года на Татьянин день в зале Первого Общественного собрания поэт Константин Дубровский прочёл, по-видимому, первую в Иркутске лекцию о футуризме. Как сообщали газеты, высказался Дубровский о новом направлении критически. Надо заметить, что публика на поверхностном уровне была уже «подогрета» на тему футуризма, поскольку в газетах мелькали сообщениями о том, что тот или иной учёный доказал связь между творчеством футуристов и творчеством душевнобольных (в Иркутске цитировались выжимки из соответствующих лекций Сергея Глагола и Е. Радина. – Авт.).

В феврале 1914 года Иркутск был в подробностях осведомлён об известном скандале на заседании литературно-художественного кружка в Петербурге. Бывший редактор «Восточного обозрения» Иван Попов был директором, а потом председателем данного кружка, поэтому иркутяне получили подробное критическое письмо Попова по поводу случившегося. Попов, по-видимому, был одним из тех, кто разработал кружковские репрессии против футуристов, запретив им вольничать, рисовать лица и появляться в маскарадных костюмах. Очень резко о выставке «Бубнового валета» высказался на страницах иркутской газеты учёный Владимир Обручев. Однако высказывания авторитетов не умаляли интереса к футуризму. Тогда же, в феврале 1914 года, иркутское Общество общедоступных курсов сообщило, что намечает провести в Иркутске лекцию о футуризме.

А осенью 1914 года в Первом Общественном собрании были прочитаны две лекции о футуризме – русском и итальянском. Читал саратовский студент Семён Полтавский. Отклик на эту лекцию в «Иркутской жизни» дал небезызвестный в будущем деятель ЛЕФа Николай Чужак. И здесь разговор о футуризме как о спорном явлении искусства уже шёл достаточно серьёзно. Полтавский принимал футуризм как прогрессивное творческое явление, однако был недоволен футуристами, которые воплощали идею. Позже Полтавский напишет в иркутскую газету заметку об Игоре Северянине, в которой будет критиковать футуризм и хвалить Северянина. Тема футуризма всё время появлялась в иркутских студенческих газетах в виде стихов-пародий на стихотворные опыты и язык футуристов. Жанр был популярен. В 1915 году на студенческом вечере в Общественном собрании номер студента Юнга с «пародией на футуристов» был заявлен отдельно наряду с чтением стихов Игоря Северянина. Заметки о футуризме обещала печатать даже «Брачная газета».

Каменский и его оруженосец Гольцшмидт

Итак, Иркутск был знаком с футуризмом задолго до появления «будетлянского» племени в городе. Однако сюжет с Гольцшмидтом очень интересен. Как принял Иркутск первых футуристов? Известно, что «Барка поэтов» была основана футуристом Анчаровым (Артуром Куле). Однако кроме сведений, помещённых о визите Гольцшмидта в летописи Юрия Колмакова, ничего более найти не удавалось.

Кем же был «солнечный» Гольцшмидт? Владимира Гольцшмидта относят к колоритным, но неоднозначным персонажам мира русского футуризма. Его друг Василий Каменский, как гласят источники, ввёл Гольцшмидта в круг Давида Бурлюка, Владимира Маяковского и других. Василий Каменский и Владимир Гольцшмидт вместе владели «Кафе поэтов» в Москве, которое появилось осенью 1917 года и было закрыто в 1918 году. До этого и после Гольцшмидт совершал многочисленные поездки по России, читая лекции (часть из них – совместно с Василием Каменским. – Авт.). Владимир Робертович в отличие от собратьев-футуристов, которые пытались донести свою концепцию через искусство, футуризм воплощал и через собственное тело и называл себя «футуристом жизни», проповедуя элементы культуризма, театральных постановок, йоги. èèè

Считается, что гастролировать он начал в 1913 году по городам Урала и Сибири, а в 1916 году отправился в турне по городам Крыма и Кавказа вместе с Василием Каменским. Здоровенный детина, разбивавший доски о голову, носивший серьгу в ухе, красивший тело, читавший стихи («стихобредни», как охарактеризовал их Сергей Есенин), шокировал публику.

В 1917 году Гольцшмидт вместе с Каменским читал лекции в Москве, Екатеринбурге, сибирских городах. К ним присоединилась Елена Бучинская, дочь Надежды Тэффи, писательницы, поэта. Отклики на выступления на юге России, в Екатеринбурге можно проследить по исследованиям, по газетным заметкам того времени. Совсем недавно опубликован даже текст лекции Василия Каменского под названием «Счастье и смысл жизни. Творческие радости» («Вот как надо жить в…»). С текстом этим он вместе с Гольцшмидтом выступал в городах на юге России. Как видим, сибирские афиши Гольцшмидта повторяют всё ту же основную тему – «Как надо жить» (в каждом городе к фразе «Вот как надо жить…» добавлялось в афишах «в Крыму», «в Перми», «на Кавказе на водах» и так далее). Однако понятно, что у Гольцшмидта был свой вариант лекций: если Каменский говорил о радостях творчества, то его спутник – о радостях тела. Вот как отзывались об их гастролях в Тифлисе: «И Василий Каменский, и Владимир Гольцшмидт оказались довольно милыми и мирными людьми, далёкими, по существу, от футуристического балагана… Г-н Гольцшмидт читал о необходимости более здоровой и гигиенической жизни, призывал дать телу больше свободы и простоты и не заковывать его «в воротниках испанской инквизиции»…» Однако выступления футуристов зачастую были не такими мирными, Гольцшмидта критиковали за его авантюризм, бесконечные скандальные истории, в которые он попадал, за манеру экстравагантно одеваться и эпатировать публику трюками.

Сибирское турне «футуриста жизни» не так хорошо изучено, поскольку поездка по городам востока России, вероятно, повторяла во многом южное турне и не так интересна исследователям феномена «гастролирующих русских футуристов». Кроме того, на каком-то этапе Гольцшмидта (вероятно, после Екатеринбурга) покинул Василий Каменский или же сопровождал его, но в афишах с лекциями не значился. Известно, что в середине апреля 1917 года Каменский, Гольцшмидт и Бучинская были в Екатеринбурге. Местные газеты сохранили такое свидетельство: «Уже несколько дней по улицам нашего города гуляют странные люди, возмущающие обывателей своим внешним видом. Без шляп, легко, иногда необычно, причудливо одетые, они не укладываются в общий трафарет, установленный для всех. То «король футуристов» Вас. Каменский со своим оруженосцем Вл. Гольцшмидтом…» 11 мая 1917 года газета «Сибирская жизнь» поместила такое объявление: «Первый раз в Томске. Одна гастроль. Футуристы. Во вторник, 16 мая, зал Общественного собрания». Выступали на этот раз Владимир Гольцшмидт и Елена Бучинская, имени Василия Каменского на афишах не было. Каких-то отчётов в «Сибирской жизни» о выступлениях футуристов найти не удалось. 25 мая в иркутской газете «Сибирь» появилось объявление о том, что футуристы Гольцшмидт и Бучинская будут читать лекцию (Каменский снова не отмечен в афишах. – Авт.), а уже к концу месяца русского йога и босоножку встречала Чита…

«И с ума сейчас сойду у Иркутска на виду…»

Если мы обратимся к газете «Сибирь» за май 1917 года, то обнаружим такое объявление: «Футуристы. В пятницу, 26 мая, в театре Гиллера состоится лекция-вечер на тему «Как надо жить (искания новой жизни)». В первом отделении выступал Гольцшмидт, названный на этот раз «известным футуристом жизни, русским йогом». Он читал лекцию о «солнечных радостях тела». Как гласила афиша, Гольцшмидт должен был ещё и сказать «несколько слов об индусской науке Хатха Йога». Во втором отделении вышла на сцену футуристка-босоножка Елена Бучинская, исполнившая «пластические танцы». В третьем отделении публике предлагались рассуждения на тему «исканий истинной любви и современного брака». Действо начиналось в 9 часов вечера.

Были ли рецензии на визит футуристов в Иркутск? Тщательный просмотр газет за этот период показал, что ещё раз повторяется афиша футуристов, но в местной хронике о приезде Гольцшмидта и Бучинской больше ничего нет. Хотя визиты других артистов, концерты разбираются и какая-то краткая оценка им даётся. Неужели скандальные лекции иркутская пресса просто проигнорировала? Оказалось, нет. Однако поиск по разделам газетных хроник и рецензий был изначально неверен. Кто мог знать, что Иркутск отреагирует на визит футуристов… фельетоном в стихах. В местном разделе «Маленький фельетон» были обнаружены стихи о визите футуристов. Фельетон называется «Босиком и без шляпы». «На кафедре Декольтированный Мужчина в алой рубашке в вертикальном положении, около кафедры – Босая Женщина в красной тоге в горизонтальном положении. Мужчина говорит, женщина молчит, зрители вытянули шеи и разинули рты» – так фельетонист описал начало лекции… И далее повёл рассказ от лица самого Гольцшмидта: «Я, Адимир Ольцшмидт, буду вас учить, «как надо жить». Я – Безграмотное чудо, но умею ерундить. Лекционная тетрадка непонятна и толста, ну да, впрочем, я – Загадка, Футурист, Нахал, Мечта! Я – Учитель вашей жизни, я – Индус Хатха Йог! Я при всей дороговизне без фуражки и сапог!» Автор сыронизировал по поводу доверчивости иркутян. В Иркутске Гольцшмидт и подруга сделали, по-видимому, полный сбор. И это, по мнению фельетониста, совершенно зря. Простоватые провинциалы обеспечили самозваному йогу заработок, которого ему хватило на «сто четыре обеда».

«На сцене Босая Женщина в вертикальном положении, – так описывает фельетонист выход Елены Бучинской. – Декольтированный Мужчина отсутствует. Вероятно, убежал в буфет, где в положении ломаных линий старается наверстать упущенное». Елену Бучинскую фельетонист тоже не пожалел, спародировав экстравагантную манеру исполнения футуристки. «Я – Елена Учинская-Чинская-Инская, футуристка-туристка, Босоножка немножко. Я прочту вам Пластический-Тический-Ический танец-глянец-дурманец-шарлатанец-болванец. О, внимайте, о, смотрите, эти руки, эти ноги! В них пластические нити, так танцуют только боги… О, смотрите, я прошу, я кобенюсь, я пляшу. И с ума сейчас сойду у Иркутска на виду…» Судя по стихотворному отзыву в газете, иркутяне устроили Бучинской овации, на которые фельетонист взирал с сарказмом: «Я же думал: неужели иркутяне поглупели, что внимали и смотрели на такие канители и протеста не посмели заявить на самом деле?!»

Фельетон можно было отнести к образчикам провинциального творчества, любопытным, но имеющим значение только как иллюстрация бытования субкультуры футуризма. Если бы эти стихи не были подписаны псевдонимом «Коля Шило». Велика вероятность, что псевдоним принадлежал талантливому, но рано умершему поэту Дмитрию Глушкову (Олерону). Мы подробно описывали гипотезу о связи псевдонима «Коля Шило» с Дмитрием Глушковым в материале «Дмитрий Олерон – поэт, переводчик, эсер» в номере за 11 июля 2017 года. «Коля Шило» печатался в газете «Сибирь» в то же время, когда с ней сотрудничал Дмитрий Глушков, и исчез со страниц газеты после отъезда Глушкова из Иркутска в Нижнеудинск. После выхода статьи замдиректора по новым информационным технологиям библиотеки имени И.И. Молчанова-Сибирского Максим Куделя указал на то, что псевдоним «Коля Шило» встречается в 1918 году «Нижнеудинских бюллетенях», которые, как известно, редактировал Дмитрий Глушков (Олерон). Таким образом, с уверенностью в 90–99% можно предположить, что стихотворную критику на визит футуристов в Иркутск написал талантливый поэт Дмитрий Олерон, хорошо разбиравшийся в литературе и стихотворном творчестве. Олерон явно не был случайным человеком, который не знал, какое явление он оценивает. Глушков совершенно точно разбирался в современных ему литературных течениях и мог дать оценку стихотворным опытам Гольцшмидта и Бучинской, поскольку сам был подающим серьёзные надежды мастером сонета. Его переводы Эредиа, напомним, получили положительный отзыв Валерия Брюсова.

Впрочем, Гольцшмидт всегда позиционировал себя как «футуриста жизни» и более ценил акцию, жизнь по правилам будущего, чем творчество, за что часто получал нелестные оценки. Не стоит, однако, сбрасывать со счетов тот факт, что в 1917 году рубрику «Маленький фельетон» в газете «Сибирь» вёл Константин Дубровский, ещё в 1914 году отметившийся в Иркутске с критикой футуризма. Может, мы имеем дело с его авторством под коллективным псевдонимом «Коля Шило»? Так или иначе, но история иркутской критики футуризма интересна. В разные времена «будетляне» заставили взяться за перо литератора, редактора Ивана Попова, журналиста Семёна Полтавского, учёного, геолога Владимира Обручева, писателя Николая Чужака, поэта Константина Дубровского и, возможно, поэта Дмитрия Олерона.