Сотрудники инспекции по делам несовершеннолетних время от времени собирали на улицах маленьких бродяжек, отмывали, кормили, одевали во всё чистое, вручали каждому пакет с продуктами. И вновь возвращали на улицу. В детские дома лишённых родительского пригляда ребятишек направили только после неоднократного обращения служителей расположенного неподалёку католического прихода. «Монашки», как называет их Вероника, сироток подкармливали, а старших пытались даже обучать грамоте. В школу Вика пошла только в 13 лет, когда её, разлучив с братом и сёстрами, определили в реабилитационный центр для детей, оставшихся без попечения родителей. Но за партой вместе с первоклашками девочка сидела недолго. Поначалу она так сильно отставала в развитии, что не могла справиться с задачками для семилеток, поэтому пришлось переводить её на так называемое «домашнее» обучение – учителя приходили заниматься с ней в приют. Своих сверстников Вика в конце концов догнала – окончила среднюю школу, усваивая за год программу двух классов, после неё – профессиональное училище.

Сейчас ей уже 27 лет. Остались позади и детские казённые учреждения, и годы, проведённые в приёмной семье. Девушка опять живёт с родной матерью, страдающей хроническим алкоголизмом, всё в той же квартире по улице Флюкова в областном центра, из которой её забирали в приют. В родительский дом вернулись из сиротских заведений и повзрослевший брат Денис, и сестрёнки Лена и Саша.

Трёхкомнатная квартира в доме № 3 по улице Флюкова была закреплена за несовершеннолетними распоряжением председателя комитета по управлению Свердловским округом администрации города Иркутска ещё в 2003 году. Создать собственные семьи путём вступления в брак ни у кого из бывших детдомовцев не получилось – Денис развёлся с женой после рождения сына, Вика с сестрой стали матерями-одиночками. Что и неудивительно, если вспомнить, какую модель семейных отношений имели перед глазами эти ребята. Их отец, как записано в решении суда, «указал, что от своих детей отказывается сроком на год». Он продлевал этот «отказной срок» до тех пор, пока не скончался. Одним словом, в родное гнездо выпускники сиротских приютов вернулись уже со своими малышами, но без супругов. Тем не менее с жизнью вне стен государственных учреждений молодые люди справляются неплохо – во всяком случае, никто из них не спился, не увлёкся наркотиками. Они хорошо заботятся о своих детках и содержат больную мать, которая, по словам Вики, теперь алкоголем не злоупотребляет. Но и работать не желает, несмотря на вполне трудоспособный возраст – 47 лет.

Однако статью эту я затеяла вовсе не для того, чтобы поведать душещипательную историю о судьбе бедных сироток при живой матери-алкоголичке. А потому, что надеюсь им помочь. С Вероникой я встретилась в Свердловском районном суде Иркутска. Она устроилась туда уборщицей после закрытия на ремонт детского сада – места её постоянной работы в качестве помощника воспитателя. «Такая аккуратная, полы мыть приходит в белоснежной блузке, и ребёнок у неё всегда ухоженный, – говорят о сотруднице работники аппарата суда. – А ведь дома ни воды, ни света». Оказалось, что все коммунальные услуги в квартире Лазукиных ещё в 1996 году отключены за неуплату. «Сколько себя помню – трубы всегда были обрезаны, вода из крана не текла, унитазом и ванной не пользовались», – говорит Вероника. Вернувшись из детдома и устроившись на работу, она попыталась наладить быт. Но в ООО «Западное управление ЖКС» ей категорически отказали в предоставлении коммунальных услуг – «до полного погашения задолженности». А она составляет на сегодняшний день более 600 тысяч рублей. Все эти годы, невзирая на то обстоятельство, что в квартире не было ни холодной, ни горячей воды, плату за эти услуги управляющая компания аккуратно начисляла, не забывая и о пени. Причём расчёт вёлся по количеству прописанных в квартире 12 человек. Деньги УК требовала в том числе за обслуживание ребятишек, которые жили в детских домах, а также других родственников хозяйки, давно сгинувших по причине маргинального образа жизни.

Разобраться во всех этих нюансах и помочь молодым людям, которые после многих лет жизни на полном государственном обеспечении вынуждены были вернуться в разорённую бичами квартиру, никто не пожелал. Вероника показала мне ответы на свои обращения в прокуратуру, в правительство региона, к депутатам. Все они начинаются с того, что «проведена проверка» и «при визуальном осмотре жилого помещения установлено, что оно не обес­печивается коммунальными услугами, отсутствуют трубопроводы, разводка, подводка, сантехнические приборы – ванна, раковины, смесители. Трубопроводы систем холодного и горячего водоснабжения обрезаны и заглушены в нижерасположенной квартире по стояку». Затем чиновники перечисляют, в каких именно детских домах, интернатах и реабилитационных центрах многие годы проживали социальные сироты. После чего подтверждается факт начисления платы за коммунальные услуги «из расчёта зарегистрированных, а не проживающих лиц». И следуют многочисленные ссылки на нормы Жилищного кодекса РФ и правила предоставления коммунальных услуг, в которых вся ответственность за сложившуюся ситуацию возлагается на нанимателя жилого помещения. То есть на родительницу, дети которой и так уже нахлебались в этой жизни горя полной ложкой.

Если бы я сама не читала эти бумаги, не поверила бы, наверное. Много лет пишу о положении в учреждениях тюремной системы. И подумать не могла, что о преступниках, отбывших наказание, государство заботится больше, чем о выпускниках сиротских заведений. Прежде чем предоставить свободу убийце, ведомство хотя бы интересуется, в каких условиях ему предстоит жить. Детдомовцев же, достигших 18 лет, запросто отправляют в закреплённую за ними, «исходя из их интересов», квартиру без воды и электричества, с обрезанными трубами и проводами. Да ещё, ссылаясь на закон, требуют от них погасить «задолженность» в сотни тысяч рублей, к которой они никаким боком не причастны! Заодно комиссии проверили, имеют ли малолетние чада социальных сирот необходимые для правильного воспитания условия. И убедились в том, что с этим вопросом в семье Лазукиных всё в порядке – у дошколят благодаря заботливым родителям нет недостатка в одежде и игрушках.

В этом убедились и мы с главным консультантом аппарата Уполномоченного по правам человека в Иркутской области Людмилой Цыгановой. Посмотрели на обрезанные трубы и оборванные провода, на кладовку, устроенную в ванной комнате, на ведро с ковшиком, пристроенное рядом с унитазом, на баки с водой, которые приходится затаскивать на пятый этаж. И подивились, что в квартире чисто, а малыши – такие весёлые и нарядные. К сожалению, за месяц, который прошёл после моего знакомства с Вероникой, удалось сделать для неё и её семьи очень мало. Разве что электричество в квартире появилось – но только после того, как был выплачен «долг» примерно в 30 тысяч рублей. Долг в кавычках, поскольку электроэнергия в квартиру не подаётся уже больше 20 лет. Теперь ООО «Иркутскэнергосбыт» обещает разобраться в ситуации и вернуть деньги, ошибочно начисленные за услуги, которые фактически не предоставлялись.

Сложнее обстоит дело с восстановлением водоснабжения. На встрече с генеральным директором ООО «Западное управление ЖКС» Алексеем Яковченко кроме нас с Викой присутствовали эксперт по юридическим вопросам СРО «Содружество ЖКХ» Максим Тельтевский и главный консультант аппарата Уполномоченного по правам человека в Иркутской области Людмила Цыганова. С перерасчётом задолженности, как заверил нас директор компании, проблем возникнуть не должно. Он и сам не раз бывал в этой квартире с «комиссиями», так что прекрасно знает об отсутствии трубопровода и сантехники. Размер долга после исключения стоимости услуг горячего и холодного водоснабжения должен значительно сократиться, тогда можно будет составить с молодыми хозяевами договор о его реструктуризации и обратиться в органы соцзащиты за получением на эти цели субсидии. За долги пьющих родителей всё равно, считают в УЖКС, предстоит ответить детям. Но есть ещё более сложная задача – восстановить водоотведение. «Придётся, – говорит Яковченко, – обращаться к участковому инспектору полиции, чтобы сосед снизу допустил в свою квартиру слесарей и дал возможность подключить заглушенную систему холодного и горячего водоснабжения. Он боится, что его комнаты опять затопят». И это ещё не всё – менять обрезанные либо сгнившие трубы и сантехнику внутри жилого помещения должен собственник, то есть муниципалитет. Либо наниматель – но разве потянут такие расходы уборщица Вика и грузчик Денис, на чьих плечах лежат заботы о восстановлении в квартире благоустройства?

Наверное, многие вспомнят, что сироты, в том числе и социальные, имеют право на получение собственной жилплощади. Две младшие сестры Вероники, которым ещё не исполнилось 23 лет, действительно по закону такую возможность имеют. Только воспользоваться своими правами им пока не удаётся. Чтобы встать на очередь, требуется собрать не один пакет документов, а справку при задолженности по ЖКХ получить в паспортном столе не так-то просто. Я сама в этом убедилась, потому что, не поверив в столь откровенное нарушение закона, пошла с Леной Лазукиной за документом о составе семьи. Девушке требовалось две таких бумаги – чтобы войти в число будущих новосёлов и поставить ребёнка на очередь в садик. Паспортистка, сославшись на распоряжение директора УК, заявила, что должникам справки вообще-то дают, но не сразу, как добросовестным плательщикам, а через месяц – после рассмотрения «заявления». Но за этот месяц становятся порой недействительными остальные документы. Елена рассказала, что она после детдома полгода не могла даже прописаться с ребёнком в закреплённой за ней квартире по улице Флюкова – паспортисты отказывали всё из-за той же задолженности по оплате услуг ЖКХ. Штамп о регистрации появился в паспорте Лены только после вмешательства сотрудницы подразделения по делам несовершеннолетних.

Пишу этот материал в надежде, что, прочитав его, должностные лица, от которых зависит решение бытовых проблем повзрослевших сирот, сделают всё возможное, чтобы им помочь. В рамках закона, конечно, но без формализма. Чтобы хотя бы у следующего поколения Лазукиных жизнь была более похожей на человеческую.