С Октябриной Тимофеевой из деревни Аргун Качугского района мы познакомились чуть больше года назад. Тогда она была главой Карлукского поселения, к которому относятся два маленьких населённых пункта – Аргун и Карлук. Октябрина принимала депутатов областного парламента и руководство Качугского района, показывала, как селяне по очереди вычерпывают воду из ключа – единственного источника воды для деревни. Несколько лет глава поселения добивалась денег из областного бюджета на то, чтобы пробурить скважину. Ходила по кабинетам, собирала бумаги. В итоге действие программы «Чистая вода» закончилось, деревня так и осталась с тонкой струйкой воды из ключа. Немного наивно тогда прозвучали слова Октябрины о том, что скважина в деревне будет. Но только не для людей, которые близко знакомы с этой женщиной.

«Почему именно к Валентине Терешковой обратились за помощью?» – это мы уже зимой, в январе, приехали к Октябрине в гости. В маленькой кухоньке-прихожей хозяйка встречает гостей домашней лапшой с говядиной. На столе деревенские разносолы – черемша, домашние огурчики.

«Раньше мы все выписывали журналы «Работница», «Крестьянка». В одном из номеров я увидела адрес, по которому можно было обращаться в Комитет советских женщин. Его председателем была Валентина Терешкова, – начинает рассказ Октябрина. – Произошло несчастье… Девчонки играли в «кухню», обе успели попробовать удобрение, похожее на сахар… Мы похоронили их вместе, в одной могиле. Я себе места не могла найти… В горе и отчаянии я написала письмо Валентине Терешковой, пожаловалась, что в деревне нет детского сада, из-за этого дети, пока родители на работе, бегают по деревне без присмотра». Вскоре из Комитета советских женщин стали приходить ответы. С «лёгкой руки» Валентины Терешковой в деревне построили детсад.

Тогда всем казалось вполне логично и понятно: мать, которая потеряла ребёнка, обратилась к власти и получила помощь. Люди жили в справедливой советской стране, по-другому и быть не могло. Октябрина даже письма от Комитета советских женщин не сохранила. Сегодня этот случай воспринимается как настоящее чудо – соседние деревни по сей день остаются без детских садов.

У Октябрины остался один сын – Фёдор. Женщина не могла смириться с утратой, хотела дочь. На фоне стресса начались проблемы со здоровьем. Повысилось давление, сахар в крови, хирурги удалили часть коленного сустава. Врачи уговаривали поберечься, но Октябрину ничто не могло остановить. Она хотела дочь. Организм не мог оправиться от потрясений: несколько беременностей закончились плачевно. Дети угасали, даже не родившись. Одна девочка умерла, прожив всего три дня. Доктора убеждали Октябрину больше не рожать, но она не хотела слышать никого. Наконец после неудачных попыток Октябрина смогла родить сына Михаила, а через два года дочь Татьяну.

На этом драматическая часть жизни нашей героини могла бы и закончиться. Муж, трое детей, огород, хозяйство. Что ещё нужно простой сельской женщине для полноты жизни. Но наша Октябрина – боец, поэтому, наверное, судьба приготовила для неё новые испытания.

Вполне закономерно, что активную жизненную позицию односельчанки, мягко говоря, без восторга воспринимают многие земляки. Одна из главных претензий сегодня – приверженность Октябрины к церкви. Как уже поняли читатели, традиционные решения – не для нашей героини. «Октябрина уверовала» – звучит как оксюморон. Да и не просто уверовала, а стала посещать баптистские служения, которые основали в Качугском районе миссионеры из Америки.

Вообще, своё имя Октябрина не любила, пока не познакомилась с американскими верующими. Иностранцы заинтересовались историей необычного имени. «Я рассказала им, что у нас были Ленин, Октябрьская революция. Я родилась в сороковую годовщину этих событий. А так как дед был идейным коммунистом, он и дал мне это имя. Я очень горжусь своим дедом, он пошёл на войну простым водителем. Когда погиб его командир, он поднял людей в атаку. Закончил войну в Берлине в звании капитана. Умер после моего рождения на операционном столе от пули, оставшейся после войны.

Он меня очень любил, сам сплёл мне лапти. У меня сохранилась фотография, где я маленькая сижу в лаптях. Хотел жить, но его догнала война, как говорила мама. Ещё она говорила, что я очень похожа на деда, такая же авантюристка. Теперь американцы, когда передают мне привет, говорят: «Передайте привет Октябрине из России!», – улыбается наша собеседница.

Про тулупти соболиную шапку

Октябрина охотно делится подробностями своей жизни. С одинаковым энтузиазмом рассказывает о том, в каком виде впервые предстала перед миссионерами, и о подробностях уголовного дела о служебном подлоге, которое возбудили против неё. Но обо всём по порядку.

Шли 1990-е годы. Безнадёга по всей стране, особенно в деревне. Муж пьёт. В 1999 году Октябрина получила травму стопы. В районной больнице перелом неправильно срастили. Через год ногу заново сломали в Иркутске и вставили штыри. Итог: пожизненная инвалидность и полное отчаяние. Октябрина и сама начала понемногу выпивать.

«Однажды я приезжала в больницу в районный центр Качуг. Вечером не на чем было вернуться домой, пришлось заночевать у знакомой. Она рассказала, что поблизости есть баптисты, и предложила сходить. Вечером должны были приехать люди из Иркутска. Я ей: «Ты что говоришь? Они нам почки вырежут, сектанты же!» Вроде уже не была ребёнком, но такое у меня было предубеждение. Знакомая мне говорит: «Да кому нужны твои старые почки!» Я ей: «Деньги утащат». А у меня с собой всего рублей пять было, мы их пропили в первый же день. Я тогда говорю: «Они узнают, что у меня корова есть». Она мне: «Так ты не говори». «Вдруг они меня загипнотизируют!» – никак не могла я уняться.

А вид у меня какой был! Шубу мою искусственную спичкой в кладовке сжёг сын Федька. Ходить было не в чем, и брат, который работает на железной дороге, отдал мне свой тулуп из овчины. Сверху он был такой блестящий, клеёнчатый, не гнулся на морозе. К тому же тулуп не застёгивался на животе. На голове шапка из соболя, я её сама сшила. Образ завершали валенки 43 размера, их мне одолжила знакомая, чтобы я надела их на гипс.

Вот в этом облачении я даже пролезть в узкую дверь не могла, выстудила весь дом. Хозяйка, женщина худенькая, помню, шёпотом спросила у знакомой: «Это ты кого привела?» А она в ответ: «Сейчас она разденется и нормальной бабой будет». Я сняла тулуп, стали пить чай. Из Иркутска тогда не приехали, мороз 40 градусов стоял. Мы сидели, разговаривали. Мне так понравилось!

Там я впервые узнала, что Сатана – это был любимый ангел Бога, его звали Люцифер. Это в переводе «сын зари». Но от своего ума и красоты он возгордился и захотел стать выше Бога. Вы понимаете? Люди простыми словами рассказали мне Библию: о Соломоне, о Давиде. Меня прямо распёрло, как интересно».

Односельчане были шокированы новым поворотом в жизни Октябрины. Знакомые шушукались за спиной, при встрече переходили на другую сторону улицы. Кто-то открыто выражал недовольство, говорил: «Ты с ума сошла!», когда была главой, требовали сложить полномочия. Мол, баптистка не может руководить поселением.

Больше 15 лет прошло с момента крещения, Октябрина перестала возглавлять муниципалитет, и земляки стали с большим пониманием относиться к религиозным убеждениям землячки. Родители с удовольствием отпускают детей в христианский лагерь, который каждое лето действует в Аргуне. Жёны с благодарностью принимают молитвы и посты против пьянки мужей. èèè

«Понимаете, работы в деревне нет, денег нет. Женщины ещё держатся, выкручиваются, как могут, придумывают варианты. А мужики многие опустили руки. Вот мы собираемся, верующие из нескольких деревень, молимся, берём жёсткий пост – без еды и без воды. Обычно на сутки. Просим, чтобы Бог избавил односельчан от пагубной страсти, – рассказывает Октябрина. – У меня у самой муж пьёт. Через дорогу от нашего дома торгуют спиртом. Я каждое утро из окна вижу, как бедолаги со всей деревни плетутся к соседям «за дозой». Грустно на это смотреть. Пока эффект от наших молитв не заметен, но если хоть один алкоголик перестанет пить, усилия верующих будут не напрасны».

Любопытно, что на общую молитву собираются односельчане разных направлений христианства. Об общих нуждах Бога молят православные и баптисты. Возможно, где-то в другом месте такое «объединение» было бы не возможно. Но в маленькой деревне, где нет никакого храма, верующие держатся вместе.

Как нам обустроить деревню

Отдельная глава в жизни Октябрины – её поход во власть. И тут она сумела выделиться. Но началась карьера нашей героини с должности заведующей детским садом. Как подарок божий она восприняла эту работу. Новая заведующая мечтала о том, чтобы в её детском саду было всё необходимое для детей. Но денег хватало только на покрытие минимальных нужд – на заработную плату работникам, коммунальные расходы. Собирать деньги на игрушки с родителей – для деревни это не вариант. Октябрина не была бы Октябриной, если бы не придумала выход. Как уже говорилось выше, именно этот детский сад построили в деревне после письма Валентине Терешковой.

Когда уволилась прачка, заведующая предложила коллективу садика самостоятельно стирать бельё, а на освободившиеся деньги покупать игрушки, методические материалы, посуду для столовой. Идея новой начальницы понравилась не всем, но большая часть коллектива поддержала предложение. Благодаря этому в детском саду появились телевизор, проигрыватель, фотоаппарат, спортивный инвентарь и другие нужные вещи.

«Детский сад преобразился. Вместе с моим дружным коллективом мы открыли спортивный зал, вторую группу. Из разряда отсталых детсад вошёл в пятёрку лучших в районе. К нам стали возить детей из соседнего села. Чтобы лучше разбираться в педагогике, в 49 лет я пошла учиться в вуз. Моя младшая дочь сдавала ЕГЭ в школе, в это время я поступала в Иркутске», – вспоминает Октябрина.

Летом 2011 года заведующая с красным дипломом закончила педуниверситет. До пенсии оставался год, когда погиб глава поселения. Председатель районной Думы уговорил Октябрину пойти на выборы. Выход на заслуженный отдых пришлось отложить.

С энтузиазмом взялась она за новое дело. Чтобы научиться входить в государственные программы, привлекать финансирование для своего муниципалитета, новоиспечённая глава поселения снова пошла учиться. На этот раз на специальность «Муниципальное и государственное управление».

Но и «самодеятельные» способы обустройства деревни не оставила. Подошла к работе с таким рвением, что чуть не заработала тюремный срок. «Мягкой и пушистой никогда не была. Там, где я, всегда катаклизмы. Но чужого никогда не брала. Полномочия у поселений есть, а денег на их исполнение нет. Невозможно работать с бюджетом, который в минусе. Нечем оплачивать освещение в конторе, его отключают, нет денег на дрова. А у нас Сибирь. Вот и приходится ночами придумывать, где купить бензин, запчасти, как за свет заплатить. Человек у меня в администрации был устроен как водитель, но ездила в районный центр я на своей машине. Ставку водителя тратила на нужды деревни», – объясняет Октябрина суть своего «служебного подлога».

Следствие тогда установило «страшные подробности» дела, которые цитировали новостные порталы области: «За период проверки начислялась заработная плата в сумме не менее 11,5 тысячи рублей». Октябрина не скрывает, что три уголовных дела было возбуждено против неё за весь срок полномочий. Одно из них до сих пор не прекращено.

На нападки правоохранительных органов женщина отвечает: «Я ничего не должна государству. Наоборот, администрация должна мне 287 тысяч рублей. Документы прилагаются».

Почему именно 287 тысяч? Это ровно половина сертификата но новое жильё, которое Октябрина с мужем должны были получить. Но мы теперь знаем, что лёгкие решения – это не кредо нашей героини. Широким жестом Октябрина пожертвовала половину своего сертификата на ремонт бывшей конторы совхоза. Глава поселения мечтала открыть в заброшенном помещении школу развития для приёмных детей.

«В соседнем Карлуке нет детского сада. Жители деревни взяли под опеку 30 детей. Хотелось организовать место, где бы дети общались, занимались творчеством. Я из своих денег оплатила ремонт помещения. В январе 2014 года там открылись две группы. Дети, которые идут в школу, занимались до 12 часов дня. Потом мы их поили чаем, и они уходили. Час мы убирали и мыли. С часа до трёх дня родители приводили малышей на рисование и лепку. Иначе где детям навыки приобретать, если детского сада нет. Что, конец света тогда, что ли?» – рассуждает Октябрина.

К слову, государство такую заботу об односельчанах не оценило. Группу закрыли проверяющие органы. Оказалось, чтобы собраться на пару часов порисовать, дети должны были находиться в помещении с канализацией и водопроводом. Сейчас самодеятельный центр детского развития разогнали. Он не вписался в санитарные нормы.

В отремонтированном помещении теперь прекрасно размещается администрация: отдельная комната у главы и заведующей, в большой комнате места для специалистов. Естественно, деньги Октябрине никто не вернул. «У богатых свои причуды», – сказали ей сотрудники полиции, которые по одному из уголовных дел приезжали допрашивать активистку. Она пыталась доказать, что ничего не должна государству, наоборот, пусть ей вернут потраченные деньги.

«Да, эти деньги могла в свой дом вложить, детям могла отдать. На волне гнева я, когда ушла с поста главы, хотела даже испортить ремонт, вырвать стеклопакеты, которые установила. Потом успокоилась и решила: «Я верующий человек. Я это делала для чего? Чтобы показать, какая я хорошая, или всё-таки чтобы сделать что-то для деревни? Если я это делала для деревни, то должна смириться и подарить. И я успокоилась», – делится переживаниями Октябрина.

Уже после завершения срока полномочий стало известно, что из областного бюджета на бурение скважины и организацию водопровода в Аргуне и Карлуке выделено три миллиона рублей. Федеральная программа «Чистая вода» закончилась, но каким-то чудом Октябрина смогла втиснуть заявку в одну из региональных программ. Если кому интересно, женщина охотно делится своими «фирменными» методами.

Кстати, «номер с письмом в верха» на этот раз не прошёл. «Я Путину письмо писала. Чем только его не убеждала. Даже пообещала, что, если он захочет меня принять, зарежу последнюю корову, приеду к нему, расскажу о наших бедах. Ответа не было, – улыбается теперь Октябрина. – Я с 2014 года пыталась пробиться в программу «Чистая вода». То одной бумажки не хватает, то другой. Пока эти документы оформляю, выходит новый закон, что экологическую экспертизу делать надо. А это деньги. Где их взять? Когда у меня что-то не получается, я испытываю прямо физическую боль. Такое чувство, что кости болят. К цели иду напролом, как танк». Конечно, она нашла, где взять деньги, «зубами вгрызлась» в областных чиновников. Зато теперь у земляков будет вода.

«Музыка нас связала»

С сентября прошлого года Октябрина больше не глава поселения. Но, как уже говорилось, жизнь без преодолений – не для неё. Женщина тут же нашла себе новую заботу. Не так давно выяснилось, что у Серёжи, приёмного сына Октябрины, есть способности к музыке. Из своих 13 лет 11 мальчик живёт в семье Октябрины. Он внучатый племянник её мужа.

С рождения ребёнок вдоволь натерпелся. Если бы не кровотечение после родов, семья в деревне даже не узнала бы, что молодая родственница родила ребёнка. Под давлением роженица призналась, что оставила малыша в Иркутске. Роды случились на улице (шёл март месяц), ребёнка сначала хотела выбросить, потом передумала, подбросила в больницу. Больших усилий Октябрине стоило разыскать мальчика, он оказался в одном из приютов для детей с отклонениями в развитии психики.

Особенно явно неуравновешенность стала проявляться в подростковом возрасте. Не раз Серёжа предпринимал попытки суицида. Так остро он переживает даже короткие разлуки с мамой Октябриной. Серёжа не может выдержать вдали от неё смену в летнем лагере – выходит наружу страх быть вновь отверженным и ненужным.

Октябрина очень обрадовалась новости о музыкальном таланте Серёжи. И поставила себе новую задачу: добиться, чтобы сын развивал способности. «Известно много случаев, когда не слишком здоровые люди становились гениальными музыкантами. Даже если он гением не станет, возможно, интересное занятие поможет ему «выправиться», – рассчитывает мама Октябрина. Есть, правда, одна трудность. Ближайшая музыкальная школа находится в 50 километрах от Аргуна в районном центре. Добраться туда можно только на личном транспорте. Для многодетной приёмной семьи (кроме Серёжи у Октябрины ещё два приёмных ребёнка) – настоящая роскошь.

Женщина стала действовать поэтапно. Сначала нашла транспорт. За три тысячи рублей владелец микроавтобуса из соседней деревни согласился два раза в неделю возить детей в музыкальную школу. Потом побеседовала с другими родителями, чтобы и их дети могли ездить учиться музыке. Согласие отпускать детей на занятия и вложиться в общие поездки дали шесть семей. 11 деревенских детей успешно прошли прослушивание и были зачислены в музыкальные классы.

Октябрина договорилась с руководством музыкальной школы, чтобы занятия для приезжих проводили в удобное время: дети должны успеть доехать после основных уроков. Директор музыкальной школы предложила ещё более удобный вариант. Два занятия проводить в один день. Таким образом, «десант» ребятишек в сопровождении Октябрины один раз в неделю будет «высаживаться» в Качугской музыкальной школе. Но даже эти 12–15 тысяч рублей – ощутимые затраты для деревенских семей.

Нет никаких сомнений, что Октябрина и в этот раз не отступит, добьётся своего. Не такие горы она сворачивала на своём пути. Но так хочется, чтобы эта сильная женщина почувствовала нашу поддержку. Ощутила, что она не одна. На таких «чудаках-одиночках» сейчас держится наша деревня. Давайте хотя бы одной из них поможем облегчить эту ношу.

Любую посильную сумму можно перечислить Октябрине Дмитриевне Тимофеевой на карточку, привязанную к номеру 8-950-14-50-330. По этому же номеру можно связаться с героиней публикации.