Напряжённость нарастает как в России, так и в мире, причём на всех уровнях. Новости об агрессивных уличных протестных акциях во всём мире. А вы заметили, как много появилось новостей обо всяких маньяках-убийцах? Это и «тверской стрелок», и «кратовский стрелок». Всё это признаки возросшего уровня агрессии в обществе. И эта агрессия может проявляться по-разному. Кто-то палит по соседям, кто-то выходит на несанкционированный митинг и дерётся с полицией, кто-то идёт на выборы и голосует «против всех» либо за «странного» кандидата. А кто-то устраивает «майдан».

Нынешний век берёт начало с теракта «911», продолжается оживлением радикалов, ростом протестных настроений, стремлением «всё перевернуть», которое проявляется по-разному. Видимо, чувствуя это, западные политики начали говорить: мол, теперь терроризм стал частью быта, с этим придётся жить. Они, конечно, не правы. Жить придётся в условиях повышенной агрессии и жажды перемен, но это не значит, что подобные стремления обязательно должны выродиться в теракты. На том же Западе есть инструмент, позволяющий массовую агрессию направить в мирное русло: выборы.

Да, французы выбрали новичка Макрона, а если он окажется слишком «скучным», то в следующий раз выберут Ле Пен. Да, американцы выбрали Трампа. Англичане выбрали выход из ЕС. Что будет в Германии – ещё поглядим. В любом случае, гражданской войны и «майданов» на Западе избегают благодаря тому, что там существуют выборы.

У нас выборы тоже существуют, но к их организации и честности у ЛДПР много претензий. Между тем рост протеста, причём осознанно-агрессивного, показывает: события могут пойти по неприятному сценарию. Молодёжь готова лезть под полицейские дубинки. Вот когда такая готовность станет массовой, пути назад уже не будет. Но пока что он есть – выборы. Власти, конечно, могут опять всех «переиграть». Но тогда число протестов и «кратовских стрелков» будет только расти. И палить уже будут не в соседей.

В ЛДПР подчёркивают: выборы должны стать на самом деле центральным событием. Пускай они приведут к неожиданным, странным, порой нелепым результатам. Любой результат честных выборов лучше, чем катастрофа.

Система должна быть не «хитрой», а прозрачной и справедливой

Но сама избирательная система в России организована так, что выборы – даже если их провести по всем правилам, без фальсификаций – окажутся нечестными. Судите сами: начиная с выборов 2016 г. мы вернулись к смешанной системе. Лидер ЛДПР Владимир Жириновский подчёркивает: «Это стало благоприятным условием только для одной партии – проправительственной, а остальные политические силы потеряли часть мандатов, которые могли бы иметь. Всё дело в несправедливой формуле, которая на руку власти».

В других европейских странах тоже есть выборы по смешанной системе, но результаты подсчитываются совсем по-другому. К примеру, если применить результаты наших выборов в условиях Германии, то «партия власти», получив свои 54%, не смогла бы занять в парламенте более 246 мест (из 450). Эту квоту определи избиратели. Чтобы сформировать фракцию, «партия власти» должна была взять 207 своих одномандатников – они проходят гарантированно – и добавить 39 человек из списка.

Но у нас, указывает Владимир Жириновский, действует другая формула: «Правящая партия получила не только свои 207 одномандатников, но добавила себе ещё и целиком всю долю по списку. В итоге избиратели определили для «партии власти» квоту в 54%, а фактически в Госдуме у неё 76% депутатов».

Зачем была заложена такая несправедливая формула подсчёта? Владимир Жириновский предлагает: «Давайте эту систему отменим, чтобы действовало простое правило: сколько народ дал процентов партии, столько её депутатов и должно быть в парламенте».

При этом, отмечает лидер ЛДПР, представители правящей партии часто лицемерно упрекают оппозиционные партии в слабом участии в выборах местного уровня. Дескать, оппозиция пренебрежительно относится к выборам, слабо участвует.

Но ведь многие стремятся стать кандидатами именно от «партии власти», это выгодно. Тем более правящей партии везде «зелёный свет». А ЛДПР – партия оппозиционная. Владимир Жириновский констатирует: «У нас стоит талантливому человеку выдвинуться депутатом где-то в район или сельсовет, его тут же со всех сторон начинают давить, угрожать ему, увольнять».

Случаи с попытками уволить человека, помешать бизнесу, как-то иначе напакостить за его участие в выборах от оппозиционной партии происходят сплошь и рядом. Поэтому не нужно упрекать оппозиционные партии в слабом участии в МСУ. Люди боятся идти в оппозицию, а власть, ничего не предпринимая, чтобы эту ситуацию развернуть, сама провоцирует озлобление людей, сама выводит их на улицы.

Оппозиция плюс стратегия

В результате такой политики властей доля оппозиционных депутатов в региональных парламентах и муниципальных советах из года в год сокращается.

При этом, подчёркивает Владимир Жириновский, весьма недальновидно полагать, что политическая монополия в регионе – это залог стабильности: «Яркий пример – «Прямая линия с президентом». Глава государства лично устраняет свалки, поручает оказать медицинскую помощь конкретному гражданину, устанавливает рынду в удалённом селе… Согласитесь, дела не президентского уровня».

Зачастую информация снизу не доходит наверх, указания сверху не поступают, а если поступают – то не доходят по адресу, а если доходят – то игнорируются. Требуется специальный шум, скандал на всю страну, чтобы что-то начало происходить по правилам, по закону. Почему так случилось?

Из-за почти полного отсутствия в регионах оппозиционных депутатов. Будь их больше, обо всех местных проблемах не пришлось бы кричать во всеуслышание, все они могли бы спокойно решаться на региональном и местном уровнях. Но из-за того, что в законодательных собраниях регионов и тем более в муниципалитетах царит молчание, а депутаты правящей партии делают вид, что всё прекрасно, такие проблемы только копятся, копятся, копятся, готовя почву для социального взрыва.

Владимир Жириновский настаивает: «Чтобы вдохнуть свежее дыхание в политическую систему на региональном уровне, дать голос людям, чьи проблемы не решаются годами, нужно вернуть пропорциональную систему выборов, чтобы состязались партийные бренды, а не отдельные люди. Партиям проще защитить своих кандидатов, на партии сложнее надавить, чем на простого горожанина или селянина, который хочет стать депутатом, оппозиционная партия тщательнее контролирует своих депутатов, чтобы ни в коем случае не дискредитировать себя коррупционером или преступником».

Хватит крайностей!

У ЛДПР есть чёткая стратегия для страны. Её можно охарактеризовать как центристскую. До сих пор Россия оставалась страной крайностей. В начале XX века на смену сверхцентрализованному царскому режиму пришёл революционный большевистский строй, который поставил себе задачу уничтожить историю тысячелетнего государства, начать всё заново, «отформатировать народ». Но всё закончилось тем, что на смену радикальным социалистам (коммунистам), которые отказывались осуществлять постепенные реформы, в конце 1980-х пришли радикалы-демократы, которые, в свою очередь, хотели отменить все завоевания Советского Союза, снова начать всё с чистого листа, но и они провалились. Сейчас на смену крайним либералам 1990-х пришли консерваторы, которые закручивают гайки и создают политическую монополию одной партии.

Сколько ещё маятник русской истории будет колебаться по максимальной амплитуде? Владимир Жириновский призывает положить этому конец: «Европа давно пришла к центристскому варианту. Есть левоцентристы, есть правоцентристы, они борются на выборах, команды сменяют друг друга, но европейские страны от этого не разваливаются, как дважды была развалена Россия – в 1917-м и в 1991 году. Пора и нам искать умеренный вариант управления государством».

Программа ЛДПР – оптимальна для страны и всех граждан. ЛДПР выступает за свободы – и в этом смысле солидарна с теми, кто выступает за свободную прессу, свободные суды, свободные выборы, сменяемость власти. ЛДПР стремится помочь бедным – и в этом плане не гнушается отдельных достижений Советского Союза. ЛДПР консервативна – в той части, где речь идёт об устройстве страны.

Владимир Жириновский предлагает считать идеологию ЛДПР альтернативным вариантом: «Мы испытали левых, испытали западных демократов, испытали консерваторов. Испытали ультраправых – не на своём опыте, но Украина показывает, что это такое. ЛДПР – другой вариант: без нацистов, без коммунистов. Консерваторов – подвинуть, а демократы сами себя уже подвинули».

Действительно, надежды наиболее радикальных оппозиционеров на то, что к власти в России рано или поздно придут люди, подобные Алексею Навальному, Григорию Явлинскому или Михаилу Ходорковскому, очень наивны, убеждён лидер ЛДПР: «Не придут к власти никогда такие личности. Их предел – 10%. Это давно известный факт. Пора объединиться вокруг патриотической оппозиции – ЛДПР, это более реалистичный вариант. И мы можем дать стране политиков, которые станут лучше представителей нынешнего режима».

Разумеется, ЛДПР собирается бороться за победу на всех выборах, включая президентские. Но главной победой для ЛДПР всё-таки была бы победа стратегии, которую в партии разработали, просчитали, выверили и готовы воплотить в жизнь. Потому что любая победа имеет смысл лишь до тех пор, пока цела страна.