Двое молодых людей крепко спали прямо на месте преступления в автосервисе, который располагался в арендованном гараже по улице Помяловского. Один из них оказался несовершеннолетним сиротой, сбежавшим из Слюдянского детского дома, другой – больным шизофренией иркутянином, большую часть жизни проводившим на принудительном лечении в психбольнице. Александр Ткачёв и Николай С. были взяты под стражу. Только одного на следственные действия конвой привозил из СИЗО, другого – из психиатрической лечебницы.

Николая С. даже не стали допрашивать – как невменяемого. По заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов, он признан по психическому состоянию неспособным самостоятельно участвовать в судебно-следственных действиях, давать показания по делу. А несовершеннолетний отпираться не стал. Сразу после задержания он поведал следователю, почему «так вышло». После рабочего дня распивали, как обычно, спиртное вместе с хозяином автосервиса. Когда тот уехал домой, в гараже остались трое его работников, которые здесь же и жили. Один из них очень скоро стал жертвой своих собутыльников. Парни решили съездить на машине клиента за спиртосодержащей добавкой до ближайшей торговой точки. Пьяный Евгений сел за руль, но уехал недалеко – из гаража он вырулить не сумел, помял тачку и отправился в магазин пешком. Александр Ткачёв в суде рассказал, что, когда они остались вдвоём, Николай С. предложил «стукнуть табуреткой» Евгения, чтобы свалить на него ответственность за помятую машину. Ткачёв сначала не согласился. Но, когда Евгений вернулся из магазина, от Николая поступило очередное предложение – он жестом показал, как на горле лишнего свидетеля затягивается петля. На глаза несовершеннолетнему попался удлинитель, шнур которого вполне годился для этой цели. И он не раздумывая последовал «инструкции». «Просто побоялся неприятностей из-за поцарапанной машины» – так 17-летний парень объяснил в суде, почему решился на убийство.

Это позднее подельники придумали автомобиль сжечь, а хозяину соврать, будто на нём уехал Евгений. А когда петля оказалась накинутой на шею жертвы, рассуждать было некогда. Тут же подбежал Николай С. и схватил один конец шнура. Они тянули в разные стороны до тех пор, пока «третий лишний» не перестал шевелиться. После чего раздели мёртвого, сожгли одежду в печи, а тело загрузили в багажник. Поскольку труп решили скинуть в Ангару, к нему предусмотрительно привязали груз. Претворить свой план в жизнь пьяные душегубы не сумели по простой причине – опять не справились с управлением автомобилем. Они колесили по ночному городу до тех пор, пока иномарка не врезалась в ограждение детской площадки в одном из дворов. Несколько жильцов дома 297в, разбуженные шумом, наблюдали из окон и с балконов, как белая легковушка «виляла по двору, словно пьяная», потом раздался скрежет, и из салона вышли двое. Ткачёв и его старший товарищ пытались по очереди толкать упрямую машину, но сдвинуть её с места не смогли. Тогда и решили поджечь её прямо тут же, во дворе, вместе с трупом в багажнике. Бутылку растворителя, которым щедро полили автомобиль, Николай С. предусмотрительно захватил из гаража.

На скамье подсудимых приятели сидели рядышком. Выяснилось, что несовершеннолетний сирота и 29-летний шизофреник познакомились случайно, когда Ткачёв сбежал из детдома Слюдянки и приехал в Иркутск, где его никто не ждал. Его мать, лишённая родительских прав, уже умерла. Детское учреждение не особенно-то и искало беглеца. О судьбе Николая С. тоже, как видно, беспокоиться было некому. Опекунство над ним не оформлено, близких родственников он не имеет, а те, какие есть, не интересуются судьбой инвалида 2 группы, который с детства страдает расстройством психики с нарушением мышления и галлюцинациями. Кстати, оба подельника по казённым заведениям мотались с 12-летнего возраста – один жил в сиротских приютах, другой – в дурдомах. Не удивительно, что неприкаянные молодые люди, несмотря на разницу в возрасте, сразу почувствовали, что они родственные души, и потянулись друг к другу. Николай С. привёл нового товарища ночевать к знакомому, а тот, в свою очередь, пристроил обоих к владельцу автосервиса.

В гараже к тому времени уже жил 30-летний Евгений, который приехал из Краснокаменска и не имел в Иркутске крыши над головой. У него, в отличие от соседей по «ночлежке», была мать, с которой он поддерживал отношения. В суде женщина, потребовавшая от убийц полтора миллиона рублей в качестве возмещения причинённого ей преступлением морального ущерба, пояснила, что владелец автосервиса ей знаком и за сына она не переживала. Зря, как оказалось. Компания в том гараже собралась такая, что до беды в любом случае было недалеко. Известно, например, что Евгений за месяц до того, как стал жертвой убийства, вместе с Николаем С. участвовал в хищении из соседнего бокса колёс. Более 20 покрышек разных марок на 270 тысяч рублей полиция обнаружила в теплице садоводства «Оптимист» в Мельничной пади – их туда отвёз, вызвав грузовик, как раз владелец автосервиса, явно моральными принципами не обременённый.

В суде особых проблем с доказыванием вины Александра Ткачёва не возникало. «Виновность подсудимого в совершении преступлений была подтверждена в полном объёме показаниями потерпевших, свидетелей, заключениями экспертиз, другими исследованными в судебном заседании доказательствами. В деле имеются и объективные улики, в том числе изъятые в гараже отпечатки пальцев и записи с видеокамеры, установленной на подъезде дома по улице Лермонтова. Кроме того, суд располагал признаниями самого обвиняемого», – поясняет прокурор кассационного отдела прокуратуры Иркутской области Татьяна Жданова, выступавшая в этом процессе в качестве государственного обвинителя. В ходе предварительного следствия парень действительно в деталях рассказывал, как они вместе с подельником душили свидетеля, а потом угоняли и поджигали машину. При проверке показаний на месте демонстрировал на манекене, каким манером вдвоём затягивали петлю на шее собутыльника. Но в суде Ткачёв частично изменил собственную версию событий – заявил, что всё провернул самостоятельно, без участия старшего товарища. Не для того, чтобы спасти Николая С. от колючей проволоки. Тому в любом случае грозило лишь принудительное лечение в психбольнице. По мнению государственного обвинителя, заявление Ткачёва, будто он оговорил Николая С. на предварительном следствии, объясняется стремлением занять наиболее выгодную для себя позицию защиты – добиться смягчения наказания, избавившись от отягчающего обстоятельства «группа лиц». «По этому поводу суд высказался однозначно. Хотя Николай С. не подлежит уголовной ответственности ввиду невменяемости, его действия выглядели внешне последовательными и целенаправленными. Несовершеннолетний был уверен, что в убийстве, угоне и поджоге автомобиля он участвует не один», – говорит советник юстиции Татьяна Жданова.

Невменяемым, кстати, Николай С. не выглядит, даже напротив – чувствуется, что, несмотря на неполное среднее образование, начитан и умён. Однако внешность оказалась обманчивой – за парнем числится несколько, говоря юридическим языком, «деяний, нарушающих уголовный закон»: он уже совершал сексуальное насилие, лишал человека жизни – и всегда с особой жестокостью. Психиатрический стационар С. покинул в 2015 году после четырёх лет принудительного лечения – и уже успел вновь попасть на скамью подсудимых в связи с особо тяжким преступлением. Комиссия судебно-психиатрических экспертов выявила у Николая С. отсутствие должной критики к своему состоянию и ситуации, снижение социальной адаптации, эмоциональную выхолощенность. По мнению специалистов, выставивших ему диагноз «шизофрения», он должен быть освобождён от уголовной ответственности за то, что совершил в состоянии невменяемости. Как человек, представляющий социальную опасность, способный причинить вред себе и другим, больной нуждается в принудительном лечении в психиатрическом стационаре – таков был вердикт комиссии. Но возвращаться в дурдом Николай С. явно не желает. Выступая в прениях, он заявил, что категорически не согласен с диагнозом, просил провести дополнительную экспертизу в Институте имени Сербского, требовал дать ему возможность нести ответственность за совершённые преступления. У каждого из потерпевших он просил в суде прощения. В отличие, кстати, от Ткачёва, который остался глух к слезам матери убитого.

Ничего не помогло – больному светит очередной срок в психиатрической лечебнице. Длительность его определят специалисты – и хочется верить, что невменяемого, не способного «осознавать фактический характер своих действий и руководить ими», из стен медицинского учреждения больше не выпустят. Александр Ткачёв, пока шло следствие, отметил 18-летие – и теперь отправится во взрослую колонию общего режима. Его наказали лишением свободы на семь лет. Срок для убийцы небольшой – повлияли смягчающие обстоятельства: ранее к уголовной ответственности не привлекался, на момент преступления был в несовершеннолетнем возрасте, вину признал. Ему предстоит ещё выплатить по гражданскому иску потерпевшей расходы на погребение её сына и компенсацию морального вреда в установленном судом размере – 800 тысяч рублей.

Приговор пока не вступил в законную силу. Николай С. обжаловал в апелляционной инстанции постановление об освобождении его от уголовной ответственности.